— Любит его, — как-то просто и серьезно сказал Смолянов.
А я вздрогнула. Потому что вдруг осознала, что между мной и Элионой намного больше общего, чем могло показаться с первого взгляда. Ведь мы обе любим одного и того же мужчину, который, в свою очередь, ни любит ни одну из нас.
— Почему ты не говорил, что жена Старцева — твоя сестра?
Этот вопрос мне не давал покоя с того момента, как я услышала об этом от Элионы. В первые минуты меня обуял настоящий ужас. Я вдруг поняла, что совершенно не понимаю масштаб игры, которую затеял Смолянов и абсолютно ничем не управляю в сложившейся ситуации.
Он бросил на меня удивленный взгляд.
— А ты не знала?
— А должна была?
Он вдруг громко рассмеялся.
— Господи, какая же ты все-таки дура, — как-то беззлобно сказал Смолянов. — А погуглить не пробовала? Перед тем, как идти ко мне?
Я нахмурилась. На самом деле, я искала информацию. Может, не так усердно и настойчиво как следовало бы.
Я лихорадочно пыталась вспомнить фамилию Элионы. Прокручивала в голове статьи, которые читала о самом Смолянове. Но там толком не было информации о его семье или личной жизни, в основном, все о бизнесе. А отдельно я не пыталась узнать, кто его отец, сестра, брат и есть ли у него жена.
— Я гуглила, — с обидой возразила я. — Вы ведь даже не похожи.
И это действительно было так. Единственное сходство между ними — оба темноволосые. Но внешность Элионы в отличие от Смолянова немного даже экзотическая, чувствуется примесь чего-то латиноамериканского.
— Конечно. Моя мать — русская, а мать Эли — мексиканка. У нас общий только отец. Аркадий Смолянов.
Я вдруг сдулась как лопнувший шарик. Одна мысль не давала мне покоя.
— Почему ты хочешь уничтожить мужа своей сестры? — тихо спросила я.
И это действительно не укладывалось в моей голове. Ведь Старцев не просто конкурент Смолянова, он — родственник. И судя по семейным ужинам, очень близкий. И он сам сказал, что его сестра любит мужа. Тогда как он может хотеть какой-то мести для Тимура?
— Это давняя, незаконченная история.
Остаток пути мы ехали молча. Я с ужасом пыталась осознать патовость и запутанность ситуации. Почему-то мне казалось, что наша сделка со Смоляновым — это большая ошибка. Я больше не верила в то, что он действительно готов мстить Тимуру и ненавидит его.
Мы подъехали к моему дому, но я не спешила выходить. Мне нужны были ответы.
— Какой у тебя план? — я внимательно разглядывала Смолянова.
Он выглядел расслабленно, медленно постукивал по рулю.
— А что, если я скажу, что не знаю? — он посмотрел на меня, голос звучал тихо и серьезно.
— Не знаешь?
— Нет.
Я сглотнула в каком-то ужасе. Во что я ввязалась?
— И что нам… делать? — неуверенно спросила я.
— Плыть по течению, Саш. Плыть по течению, — вдруг широко улыбнувшись, весело сказал он.
Воцарилась тишина в салоне авто. Я переваривала то, что услышала.
— Такой сценарий мне не очень подходит, — вдруг резко и решительно сказала я.
Смолянов вскинул бровь, ожидая продолжения.
— Мы договаривались на месть. Ты заставил подписать меня этот чертов договор. А теперь говоришь, что у тебя нет плана? Я должна ждать непонятно чего и неизвестно когда? Нет, так не пойдет.
Он вдруг хрипло рассмеялся, прервав мой гневный монолог.
— А ты действительно готова разорить Тимура? Оставить его ни с чем?
— Да, — твердо и решительно, смотря в глаза Смолянова.
— Как сильно он разбил твое сердце, — задумчиво протянул он в ответ.
— Тебя это не касается. Не должно волновать, — отрывисто, упрямо.
Он внимательно меня разглядывает, будто бы взвешивая, обдумывая.
— Ладно, поехали, — резко стартует с места.
— Куда? — удивленно спрашиваю, смотря как он выезжает со двора.
— Ты же хотела по-серьезному. Едем переходить на новый, взрослый уровень нашей мести, — с усмешкой произнес Смолянов.
Я больше ничего не спрашивала. Почему-то знала, что он не ответит. Надо подождать, и я все узнаю сама.
По дороге он набрал кому-то.
— Подготовь аппарат. Да. Буду через тридцать минут. Нет, сейчас, — отдавал он отрывистые приказы в трубку.
Через полчаса мы заехали в какую-то промзону. Здесь было темно, отсутствовали фонари. Огромные здания слева и справа, больше похожие на заброшенные строения.
Смолянов вышел из машины, и я нехотя последовала за ним.
— Где мы? — спросила, идя следом за Смоляновым.
Он не ответил, продолжая просто идти в сторону темного, заброшенного здания.
Внимательно смотрела под ноги, чтобы не споткнуться. Где-то недалеко раздался лай сначала одной собаки, потом второй. Звуки приближались, и я вздрогнула, обнимая себя за плечи. Было некомфортно.
Но Смолянов шел уверенно. Как будто много раз здесь бывал. Мы подошли к массивным дверям. Смолянов стукнул три раза, и дверь приоткрылась, пропуская яркую полоску света изнутри. Открывший, видимо, распознал моего провожатого и, кивнув, распахнул дверь шире.
Я старалась не отставать ни наш от Смолянова, поэтому юркнула внутрь за ним, пытаясь не поддаваться панике. Место было каким-то пугающим, я совершенно не понимала, что мы здесь делали.
Внутри атмосфера была получше. Лампы горели, освещая здание. Оно не выглядело таким заброшенным, как снаружи, но явно было старым. Кирпичные стены, деревянная мебель. Много пыли, которую видно невооруженным взглядом.
Смолянов уверенно пошел по лестнице на второй этаж, а я за ним.
Мы пришли в комнату, где сидел, скрючившись за столом, седой мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, если не больше. Когда мы вошли, он вскинул голову, но даже не поздоровался, лишь кивнул, указывая на стул перед собой. Смолянов, наконец, обратил на меня внимание.
— Садись, — указал он на стул перед этим странным мужчиной.
Я послушно села, разглядывая морщинистое, сосредоточенное лицо.
— К чему такая спешка… — бубнил он себе под нос.
Я лишь с интересом осмотрела аппарат, стоящий между нами. Какие-то провода, нарукавники или как они называются. Напоминало все это прибор, измеряющий давление. Перед мужчиной стоял ноутбук, в который он внимательно смотрел, что-то активно печатая. Потом встал, подойдя ко мне вплотную и начал надевать мне на пальцы какие-то штуки. Я молча наблюдала за происходящим, сама поражаясь своему спокойствию. Мы в какой-то промзоне, заброшенном здании, привез меня сюда человек, которому я ни на йоту не доверяю — в целом, у меня есть более чем адекватные причины, чтобы хотя бы немного обеспокоиться.
— Что это? — все-таки поинтересовалась, посмотрев на Смолянова.
— Полиграф.
Я удивленно вскинула бровь.
— Шутишь?
— Нет. Я должен быть уверен, что могу тебе доверять.
— А договора и штрафа в сто миллионов недостаточно?
— Нет, — твердо, безапелляционно.
Я вздохнула, но ничего больше не сказала.
— Итак, — мужчина уселся обратно на стул. На мне было надето куча каких-то датчиков. — Начнем с простого. Как вас зовут?
— Александра.
Я решила не вредничать и не спорить. Смолянов явно был настроен серьезно, и если я начну сопротивляться, это лишь увеличит его подозрения.
На самом деле, я могла понять поступок Смолянова. Все между нами было слишком запутано, чтобы говорить хоть о каком-то доверии. Он — брат жены Старцева, я — явно небезразлична к Тимуру. Он боится, что я передумаю, предам, а я вообще не понимаю мотивов Смолянова.
— А теперь попробуем проверить полиграф. Отвечайте только да или нет. Без запинок и долгих раздумий, — мужчина больше не смотрел на меня, лишь на экран. — Вас зовут Александра?
— Да, — уверенно и спокойно ответила.
Ноутбук издал короткий звук.
— Правда, — удовлетворенно согласился мужчина. — Константин Аркадьевич? — он вопросительно посмотрел на Смолянова.
Тот взял стул, стоящий в углу, и сел напротив меня. Так близко, что я невольно напряглась. Внимательно осмотрел, будто раздумывая, с чего начать.
