Ты либо друг, либо враг. Верный или предатель. На его стороне или против него. Вы либо соглашаетесь, либо нет. Именно так он смотрит на мир с тех пор, как учился в школе моего отца. С первого дня он проявил непоколебимую преданность сначала моему отцу, а затем и мне.
Хиро, с другой стороны, является дикой картой. Непредсказуемый, как огонь, с которым он играет. Ростом шесть футов четыре дюйма, он самый высокий из нас троих, но он легче и менее устрашающий, чем его задумчивый коллега. Его отец — американец, поэтому у него темно-голубые глаза и черные волосы до плеч, которые он собирает в полупучок. Костюму он предпочитает дырявые джинсы и футболки с группами.
Это исследование контрастов, которые хорошо сочетаются друг с другом. Вот почему я выбрал их обоих своими заместителями. Это как дьявол и ангел на моем плече.
— Черт его знает, — вздыхает Хиро. — Одноразовый телефон никуда не ведет. Я даже не могу отследить, где в городе он был куплен. Мы также должны учитывать, что покупка здесь, в Новом Орлеане, может быть растением, создавая впечатление, будто это кто-то здесь.
— Мы можем исключить картель Синалоа, — говорит Ватару, делая глоток виски. — Уловки — это не их дело. Они не стали бы платить кому-то за то, чтобы заставить Эвелин танцевать на сцене, а затем изнасиловать ее. Они бы просто схватили ее и сделали это сами, прежде чем убить.
Как бы ни было больно рассматривать образ, который он рисует, он прав. Картель Синалоа не действует тонко.
— Это могла быть Эвелин, которая это подстроила, — бормочет Хиро, играя стаканом в руке. — Если бы она знала, что ты в городе и преследуешь ее. Возможно, это была уловка, чтобы заставить тебя думать, что она испорченный товар.
Для меня это не имело бы значения. Испорчен товар или нет, Эвелин — это то, что мне нужно. Ее девственность или ее отсутствие для меня мало что значат. Прошло три года с тех пор, как она оставила меня стоять у алтаря. Я не настолько наивен, чтобы поверить, что она не встречалась с кем-то и не экспериментировала. Она должна быть благодарна, что я не требую их имен, чтобы выследить и расчленить их за то, что они прикоснулись к тому, что принадлежит мне.
У Джерарда и моего отца было соглашение еще до ее рождения. Мы договорились пожениться еще до ее рождения. Когда Эвелин исполнилось шестнадцать, ее отец прислал ей официальный брачный контракт вместе с подписанной медицинской справкой, подтверждающей ее девственность.
Все это вызывало у меня отвращение. Представление о чистоте молодых девушек в высшем обществе отвратительно и устарело.
Я кладу локти на стол и сцепляю пальцы под подбородком.
— Я сомневаюсь, что Эвелин имеет к этому какое-то отношение. Выражение ее лица, когда она танцевала на сцене, было не чем иным, как презрением. Она не хотела находиться там. Эвалин умеет многое, но она не из тех, кто может скрыть свои истинные эмоции.
Никто из моих людей с этим не спорит.
Они знают ее так же долго, как и я. Я таскал их на каждую вынужденную прогулку, тусовку и шараду, которую мне приходилось разыгрывать ради нашей «помолвки». Общественные газеты не хотели видеть брак по расчету, в котором участвовала несчастная пара. Они хотели знать, как я ухаживал за Эвелин и заставил ее влюбиться в себя.
Я почти уверен, что она предпочла бы вонзить нож мне в сердце, чем подвергнуться ухаживаниям в любом из этих случаев.
Ноги Хиро беспокойно дергаются.
— А как насчет Рузлова? — он задается вопросом. — Он пытался заставить отца Эвелин аннулировать брачный контракт между вами двумя, чтобы он мог забрать ее себе.
Константин Рузлов — заноза на моем глазу. Он Пахан Рузловской Братвы, независимой группировки русской мафии, действующей здесь, в Новом Орлеане. Он не подчиняется высшей власти, потому что он сам себе человек. Мужчина похож на таракана. Когда я думаю, что избавился от него, он снова появляется.
— Посмотри, что тебе удастся узнать о его планах с Джерардом, — я допил остаток напитка. Что-то не так, и я не могу понять, что именно. Ничего в сообщениях и звонках Берти не имеет смысла. Если только не в этом дело.
— Сделаю, — Хиро кивает головой, допивая свой напиток. — Это полная лажа.
Ватару усмехается.
— Кстати, о беспорядке, — говорит он. — Что ты собираешься делать со своим браком с Эвелин?
Мой лоб морщится, и я смотрю на него в замешательстве.
— Мы уже обсудили план моего брака с ней.
Несколько раз. Она пешка. Мне нужно влияние ее семьи, чтобы достичь новых высот. Это тот же план, который у нас был с самого начала.
— Я имею в виду, что ты женился на ней, когда она была под действием наркотиков и исчезла, как свет, — уточняет он. — Ты собираешься рассказать кому-нибудь, кроме ее отца, что ты женат? Возможно, это не будет хорошо отражено в светских газетах.
Выражение моего лица становится кислым, когда я смотрю на него.
— Ты разговаривал с Чиё, не так ли? — моя офисная помощница Чиё — лучшая помощница, которая у меня когда-либо была. Она акула, одетая как форель. Никто не подозревает, что она ее укусила, пока она этого не захочет. К тому времени уже слишком поздно, и она уже откусила от тебя кусок.
— Я имею в виду… черт… разговаривал… — он пожимает плечами. — То же самое.
— Честно говоря, это не так, — невозмутимо говорю я.
Ватару сбивает меня с толку, жест, который может сойти с рук только им двоим. Я бы убил любого за такое пренебрежение. Но эти люди — мои братья. Прямо как Адриан и Виталий. Они были со мной с самого начала. Верен своей семье с тех пор, как их ввели в Якудза под властью моего отца.
— Я все обсудил с Джерардом, — отвечаю я ему, вспоминая разговор с отцом Эвелины. — Через неделю у нас будет полноценная свадьба в его загородном клубе. На мероприятии будут присутствовать все члены общества в Новом Орлеане. Пресса принесет пользу обеим нашим компаниям.
Мои люди кивают.
— Я не верю, что она больше не сбежит, — честно говорит мне Хиро, и его слова окрашиваются весельем. Этот ублюдок до сих пор находит забавным, что маленькой светской принцессе удалось не только сбежать из тщательно охраняемой церкви, но и полностью скрываться от меня в течение последних шести месяцев. — Она что-то скрывает, даже если ты так не думаешь.
Я выдыхаю.
— Я тоже не
