моих губ сорвался вопль, когда он освободил мое горло и толкнул меня на колени перед собой.
— Сделай так, чтобы это стоило моих усилий, и я, возможно, подумаю о том, чтобы не сообщать о твоей попытке украсть у нас, маленький воришка.
Не испытывая ни малейшего стыда, он расстегивает пуговицу на брюках и стягивает их вместе с боксерами на бедра, обнажая передо мной свой твердый член.
Святое дерьмо.
Срань господня.
Я никогда не видела его так близко. Нет. Зачеркните это. Я никогда не видела его в реальной жизни. И теперь он ждет, что я...
— Откройся, маленький воришка. Пора показать мне, что твоя невинность - всего лишь притворство.
Его пальцы путаются в моих волосах, заставляя меня поднять на него глаза. Мой взгляд скользит по рельефным мышцам его пресса, по его груди, а затем поднимается к его глазам.
Его зрачки расширены, подтверждая мои прежние подозрения. Мое сознание пытается сказать мне, что это от вожделения, но я знаю лучше. Дело не в том, что он хочет меня. Речь идет о том, чтобы наказать меня.
И что еще более безумно, так это то, что я собираюсь ему это позволить.
Его пальцы сжимают мои волосы, посылая острую боль по шее, пока он ждет, что я сделаю.
Я должна отказаться, откусить эту чертову штуку и бежать в противоположном направлении. Но какая-то часть меня получает удовольствие от власти, которой я обладаю в этой странной ситуации.
Я так долго скрывалась от этой стороны жизни. Я говорила себе, что меня не интересуют мужчины и все, что они могут предложить... за исключением графических романов, романтических книг и, конечно же, порнографии. Но сейчас он предлагает мне показать, почему я так считала.
— Я жду, — рычит он, его голос глубокий и хриплый. Я настолько погружаюсь в его низкий тембр и темные, голодные глаза, что даже не замечаю, как мой язык пробирается к нему, чтобы лизнуть.
Он вздрагивает, когда его соленый вкус покрывает мой язык. И когда я, потрясенная собой, уже собираюсь отступить, он останавливает меня, проталкивая себя мимо моих раздвинутых губ.
Ошеломленная вторжением, я не могу ничего сделать, кроме как уставиться на него, но ему это не по вкусу, и он проникает глубже, ударяя по задней стенке моего горла.
— Соси мой чертов член, воровка, — рычит он, снова сжимая свою хватку.
Не в силах ничего сделать, кроме как подчиниться его приказу, я обхватываю его губами и сосу, чертовски надеясь, что поступаю правильно.
5
АЛЕКС
— Чеееерт, — простонал я, когда она отсосала мне, как положено шлюхе, о которой она молча пыталась сказать мне, что не была ею раньше в столовой.
Как только наши глаза столкнулись, я решил, что она другая. Но мне следовало бы знать лучше.
Любая, кто готов разгуливать по комнате, полной возбужденных мужчин, одетая подобным образом, такая же, как и все те, кто приходили раньше.
Отец нанимает на такую работу только лучших девушек. Девушек, которые готовы сделать все, чтобы их клиенты остались довольны, и, похоже, эта ничем не отличается от других. Ну, может, и отличается. Остальные не настолько глупы, чтобы пытаться украсть у нас. Они знают, на что мы способны, и понимают, что их жизнями рисковать не стоит. А вот эта маленькая воровка... Похоже, она понятия не имеет, с кем имеет дело.
Может, она и испугалась, когда Грант попытался до нее дотронуться, но на меня она отреагировала совсем по-другому.
Может, это потому, что я поймал ее на том, что она явно собиралась украсть часть моей коллекции, когда рыскала по дому? Или дело в том, что мы наедине?
Да кому какое дело, пока она обхватывает мой член губами.
Она сосет меня с такой жадностью, словно представляла себе, как будет делать именно это с момента нашей первой встречи.
Может, и так.
Я точно знаю, что у меня были не совсем невинные мысли о ней в этом грешном платье Санты. Возможно, я даже планировал, как увести ее, пока остальные заняты, но оказалось, что мне не нужно было прилагать никаких усилий.
У нее были свои планы, которые, думаю, мне не суждено было прервать.
Однако не могу сказать, что я разочарован.
Я еще глубже погрузился в ее полные желания губы, головка члена уперлась ей в горло и заставила ее задыхаться.
— Возьми, маленькая воровка. Единственное, с чем ты покинешь этот дом, - это моя сперма, стекающая по твоему горлу.
Она стонет, обхватив мой член, слюна течет из ее рта, а с ресниц капают слезы.
Черт, она выглядит прекрасно.
Прижав свободную руку к стене, я отбрасываю эту мысль.
Неважно, как она выглядит. Это наказание, напоминание о том, что может случиться, если она попытается играть с нами. Играть со мной.
Она сосет меня, жадно вдыхая каждый раз, когда я хоть на секунду отрываю член от ее губ, и слишком быстро мои яйца начинают подтягиваться. Так всегда бывает, когда я под кайфом. Необходимость кончить всепоглощающая, но все всегда заканчивается слишком быстро. И этого никогда недостаточно. Никогда.
— Черт. Твой рот слишком хорош для грязного воришки, Лисичка, — простонал я, прежде чем моя сперма вырвалась из меня, и мой член запульсировал глубоко в ее горле.
Она продолжает смотреть на меня широкими, полными слез глазами. Глаза, которые пытаются втянуть меня в себя, заставить забыть о том, что я нашел, когда вошел сюда, и взять больше, чем должен. Больше, чем она заслуживает.
Зажмурив глаза, я разрываю нашу связь и вынимаю член из ее рта.
— Неплохо, — бормочу я сквозь зубы, отстраняясь.
Подняв ее на ноги, я вытираю большим пальцем слезы и темный макияж, который теперь стекает по ее щеке, и втягиваю его в рот, пробуя ее на вкус.
Ее губы красные и припухшие от моего члена, и, черт возьми, если я не хочу опуститься и попробовать их на вкус.
Но я не делаю этого.
Я отказываюсь дать ей то, что она хочет.
Ну, эту часть.
Потянувшись к ее руке, я отстегиваю часы с ее запястья и собственнически обхватываю их пальцами.
— Мои, — рычу я, глядя в ее водянистые, голодные глаза. — Мне бы не хотелось, чтобы ты ушла с пустыми руками, так что... — Я делаю шаг назад, давая ей возможность вдохнуть воздух, не насыщенный моим запахом, и открываю один из ящиков.
Схватив несколько
