успокоить Олю, но не хочется давать ей ложные надежды. Ведь Яр, и вправду, любитель женщин и закоренелый холостяк. Но рядом с Олей он становится другим, он словно начинает жить, а не строить из себя кого-то. И мне он нравится таким — живым и искренним. Поэтому, я продолжаю успокаивать напуганную девушку, чтобы она не сбежала от Яра, а оставила ему шанс на любовь. — Ты ему нравишься, просто он старается этого не показывать, ведь ему не хочется выходить из образа этакого мачо и любимца женщин. А вообще, он очень хороший и добрый, поверь. Из нашей компании он самый добрый, наверное, хотя по нему этого сразу и не скажешь. Просто нужно набраться терпения и привыкнуть к его тараканам, тогда можно будет увидеть настоящего Яра. И я уверена, что ты сможешь это сделать.
— Думаешь? — Оля смотрит на меня с сомнением.
— Уверена. Тем более, Яр любит умных женщин. А ты совсем неглупая. Так что утирай слезы, не хватало еще с опухшими глазами ходить. Не нужно Ульяне давать повод для радости.
— Вика, спасибо тебе большое, — Оля обнимает меня. — Мне легче, и я постараюсь больше не обращать на неё, — кивает в сторону душевой, — внимание.
— Ну вот и отлично, — подбадриваю её.
В этот момент открывается дверь душевой и из нее выходит Ульяна, как ни странно, завернутая в полотенце.
— Ох, и хорошо, — говорит она и усаживается на скамейку.
На её лице сияет довольная улыбка, но она моментально исчезает, как только Оля поднимается и направляется в душевую. При этом она демонстративно скидывает на пол укутывавшую её простыню и с гордо поднятой головой проходит мимо Ульяны. Вижу, как у той приоткрывается рот, а глаза сужаются. Отворачиваюсь, чтобы не показать свою радость.
«Один — один», — смеюсь про себя.
— Малолетка тупая, — злится Ульяна, когда за Олей закрывается дверь.
— Завидуешь? — язвлю я.
— Было бы чему завидовать, — фыркает Уля. — Видели мы таких, еще месяцок Яр с ней покувыркается и все, поминай, как звали.
— Что она тебе сделала? Зачем этот спектакль? — совершенно серьёзно спрашиваю я.
— Настроение такое. Бесит она меня.
— Другие не бесили. Почему именно Оля?
— Другие не бесили. А эта… мне она не нравится.
— Главное, чтобы она Ярославу нравилась.
— Нравится, не переживай, — ехидно добавляет Ульяна.
— Слушай, не смей ей навредить, — я придвигаюсь к ней и пристально сморю в глаза.
— А то что?
— Тебе Коли и меня мало? Ты всем жизнь решила испортить?
— Ты сама виновата, что не можешь мужика удержать, — вздыхает равнодушно Ульяна и начинает одеваться. — Поэтому, свою жизнь ты испортила сама. А Коля, насколько я знаю, на свою не жалуется. Так что жизнь я порчу далеко не всем.
Смотрю на неё и борюсь с желанием исцарапать ей лицо. Как же я ненавижу Ульяну, ненавижу Колю, ненавижу себя! Как же хочется вырваться из этого замкнутого круга, но из него для меня выхода нет, сколько бы я не искала. Злость закипает во мне, но все, на что я решаюсь — это взять полотенце и уйти в душевую, тем более, что оттуда как раз выходит Оля.
— Пойду мальчикам скажу, что мы всё, — слышу за спиной голос Ульяны, когда закрываю за собой дверь.
Забираюсь под душ, и подставляю лицо горячим струям. Смываю слезы обиды, которые полились, как только я осталась одна. Немного успокоившись, мою голову и тело своим любимым цитрусовым гелем и выхожу в предбанник, в котором уже никого нет.
«Вот и отлично», — хочу побыть одна.
На столике замечаю оставленную Ульяной заколку и внутри начинает закручиваться злость. Но я не даю ей разрастись. Беру заколку и выбрасываю в мусорное ведро. Потом включаю музыку и подхожу к зеркалу, в котором могу видеть своё отражение в полный рост. Начинаю крутиться, рассматривая себя с разных ракурсов. Пританцовываю, все так же глядя на себя в зеркало. Мне нравится женщина в отражении: её волосы, лицо, фигура и то, как она двигается.
«Но почему же эта женщина не нравится Коле? — спрашиваю себя. — Чем Ульяна лучше?».
Снова начинаю крутиться.
«Может у неё грудь красивее?» — приходит мне в голову. Чуть спускаю полотенце, оголяя грудь. «Нет, грудь у меня красивее. Хорошая упругая двойка. С темными ровными сосками. Не то, что у неё — уже начинающая отвисать четверка. Я же видела».
Делаю еще несколько ритмичных движений под музыку.
«Тогда что? Может бедра и ноги у неё лучше?» — не унимаюсь я. Еще немного приспускаю полотенце так, что оно сползает на талию и чуть распахиваю его, чтобы было видно бедра и ноги. И опять сравнение в мою пользу.
Запахиваю полотенце на талии, оставляя открытой только грудь. Поворачиваюсь к зеркалу боком и выставлю сначала правую ногу вперед, потом заменяю ее на левую. После немного отклячиваю попу, поворачиваюсь к зеркалу другим боком, наклоняю голову. Ещё какое-то время кручусь перед зеркалом, меняя позы: то заворачиваясь в полотенце, то спуская его на талию. Любуюсь собой.
И я настолько увлекаюсь этим занятием, что не замечаю, как открывается дверь и в комнату входит Марат. Замечаю его слишком поздно в отражении в зеркале, перед которым замираю с обнаженной грудью. Марат тоже не шевелится, только его взгляд скользит по моему телу. Оба молчим какое-то время, пока я не спохватываюсь и не натягиваю полотенце почти до самого подбородка.
— Извини, — наконец, заговаривает Марат. — Ульяна сказала, что тут никого нет.
— Угу, — все, что могу выдавить из себя.
— Ну я попозже зайду тогда.
Киваю.
Марат разворачивается и уходит, а я опускаюсь на лавку и закрываю лицо руками. Щеки горят, но не от того, что я напарилась в бане. Я испытываю такое чувство стыда, что хочется проваливаться под землю.
«Ну надо же быть такой идиоткой! И как я только не подумала закрыть дверь⁈ Ну Ульяна, спасибо тебе! Я это запомню!» — ругаюсь про себя.
Убираю руки от лица и прислушиваюсь. Соображаю, что дверь до сих пор не закрыта, поэтому срываюсь с места, подбегаю к ней и поворачиваю ключ. Сердце бешено стучит, замираю и снова прислушиваюсь к звукам снаружи. Тишина.
«Наверное, Марат ушел? Ну конечно, он ушел. Он же не маньяк какой-то, в конце концов, чтобы караулить под дверью».
Возвращаюсь обратно и начинаю одеваться. В зеркало больше не смотрюсь, иначе рискую усилить чувство стыда, которое и не думает покидать меня. Собираю вещи и на цыпочках подхожу к двери. Снова прислушиваюсь, потом осторожно открываю дверь,
