вызывает у меня Лия.
Я жду за столом — одна минута переходит в две, а потом уже в пять, прежде чем я слышу приглушенные голоса за пределами двери безопасности ниже по коридору. Я стараюсь сосредоточиться на документах, лежащих передо мной. На панели рядом с моим телефоном значок загорается синим светом, предупреждая, что кто-то войдет. Лишь немногие люди имеют разрешение войти сюда. Большинству из них нужен охранник в коридоре или кто-то внутри, чтобы впустить их. Мне нравится работать, когда меня не отвлекают.
Я бы, конечно, мог сказать Лии быть рядом без предупреждения. Мой член похож на волшебную палочку, направленную прямо на нее. Такое ощущение, что вся кровь в моем теле устремляется вниз, натягивая брюки. Мои пальцы обвиваются вокруг стояка и поправляют член, чтобы он не оказался в болезненном положении. Хорошо, что в моем офисе нет камер, чтобы заснять происходящее. Я делаю мысленную заметку, после возвращения из командировки попросить портного сделать пошире промежность в брюках. У меня не останется времени, чтобы перешить их до отъезда. Придется постоянно носить застегнутыми пиджаки или незаправленную рубашку, когда буду рядом с Лией. Не могу представить того эффекта, который она окажет на меня, а ведь я уезжаю в ближайшее время.
— Один. Два. Три, — я выдыхаю, отсчитывая в промежутках, пытаясь успокоить свой учащенный пульс. Когда мне это удается сделать, пальцы зависают над коммутатором, который вызывает того, кто сидит за столом в приемной за дверью моего кабинета. Лия будет работать всего в тридцати футах от меня весь день, пять дней в неделю. Я переворачиваю его, ощущая вибрацию в воздухе, когда ее телефон загорается тихим призывом зайти. Под ним находится кнопка интеркома. Я нажимаю на нее и бормочу ее имя, приглашая войти в кабинет.
Лия прощается с каким-то стажером, посланным из отдела кадров для сопровождения на наш этаж. Я рад, что офис финансового директора находится в противоположном крыле. У нас есть полная конфиденциальность для разговора, который может произойти. Мне нужно узнать, что она думает о нашем поцелуе. Мне нужно знать, хочет ли она большего так же, как и я.
Лия входит робко, нервно играя руками с краем блузки. Юбка доходит до колен, развиваясь вокруг бедер, за которые я держался вчера, будто они были моим спасательным кругом. Ее грудь скрыта сдержанной рубашкой, застегнутой до шеи, которую обвивает нитка жемчуга. Но я представляю мельком увиденные раньше щедрые изгибы. Пожалуй, ее наряд прост и должен быть скучным, но на меня действует даже он. Делает меня очень голодным. Мне так хочется распустить ее волосы из аккуратной прически и зажать их рукой, пока облизываю горло.
Лия переступает с ноги на ногу.
— Привет, — ее голос дрожит. Потом она берет себя в руки и повторяет более уверенно: — Мне называть тебя мистер Хантсворт? — Лия наклоняет голову и смотрит на меня сквозь густую челку. Ее губы приоткрываются, кончик языка облизывает их.
Лия нервничает. Я эгоистично надеюсь, что это из-за меня.
— Можешь называть меня Бек, когда я не нахожусь на встрече. «Сэр» тоже сойдет, — поддразниваю я.
Лия краснеет, а потом закатывает глаза. Она даже это делает искусно.
— Спасибо за работу, Бек.
От того, как она произносит мое имя, мой член пульсирует.
— Это я должен поблагодарить тебя за то, что ты приняла ее, Лия, — я встаю и предлагаю ей свою руку. Ее пальцы прохладные, когда они скользят в мою ладонь. Дрожь, которую мы разделяем, совсем не невинна, несмотря на целомудренное прикосновение. Я хочу, чтобы ее хватка была ниже и жестче. Когда она быстро опускает глаза, я чувствую, что ее мысли движутся в том же направлении.
— Я рада, — снова повторяет она. — Джина думает, что я зря занимаю место с тех пор, как вернулась домой. Мой папа просто рад меня видеть.
— Он не единственный, — добавляю я. Наши руки опускаются, словно сказано слишком многое, и разрушают связывающие нас чары. Я стараюсь не дотрагиваться до нее снова, чтобы не притянуть к себе и не поцеловать прямо здесь, в своем кабинете. Непросто устоять и не сделать этого. Сложнее пульсирующей плоти, которая хочет похоронить себя в ней. Вместо этого я сажусь и спрашиваю, все ли ее устраивает на столе.
Лия комментирует, что ей нужно разобраться с компьютером и просмотреть инструкцию, которую ей дали для входа в систему. Я не хочу ее отпускать. Хочу, чтобы она была здесь со мной. На секунду я раздумываю о том, чтобы ее стол перенесли сюда, чтобы разделить со мной пространство. Но не хочу быть жутким боссом-преследователем.
— Если тебе что-нибудь понадобится, Лия, просто попроси, — даже я слышу двойной смысл в своих хриплых словах.
Лия сглатывает и трясет головой. Она смотрит на мой рот. Ее глаза смотрят на меня, как будто провоцируя снова подойти к ней. Не подходить — это пытка. Каждая мышца в моем теле кричит ее имя, когда я хватаюсь за свое кресло в надежде не поддаться желанию снова поцеловать ее.
Лия дарит мне застенчивую, слегка дрожащую улыбку, снова сглатывает и говорит:
— Все нормально, Бек. Я сообщу тебе, если будут вопросы. Если ты закончил, могу я пойти к своему столу?
Я еще с ней не закончил. Отнюдь нет.
— Иди. Звонки на твой телефон пока не поступают, если только они не имеют прямого выхода. Завтра мы перенаправим их на тебя. Я не хотел, чтобы помимо всего прочего ты сегодня изучала нашу телефонную систему. В основном ты будешь делать копии, выполнять поручения и поддерживать мое расписание.
Лия выходит, закрывая стеклянную дверь. Я могу видеть ее сзади, когда она садится. Я ставлю локти на стол, провожу ладонями по лбу и волосам, и так громко стону, что у меня ноет в груди. Что со мной такое, черт возьми?
Все время, пока Лия была здесь, я чувствовал себя подростком, переживающим половое созревание. Если так будет всегда, когда я буду рядом с ней, возможно, это была не лучшая идея в конце концов. Я не знаю, смогу ли скрыть свою реакцию на нее. Да, у портного будет много работы, чтобы на брюках не расходились швы всякий раз, когда Лия прикоснется ко мне.
Я убираю волосы с лица, и красивая улыбка моей дочери — первое, что я вижу. Ее фотография, сделанная в круизе вокруг Греции прошлой весной, стоит на моем столе с того момента, как мы вернулись домой из отпуска. Моя дочь. Моя не-такая-уж-маленькая девочка, которая всегда будет моей
