для Кристины новую точку отсчета. Уже четвертая рабочая неделя подходила к концу, а на выходные Кристина собиралась в родной город по случаю дня рождения мамы. Воспользовавшись поводом, она добавила к выходным еще пару дней отпуска. Крис заранее купила билеты на скоростной поезд, и ловила себя на мысли, что рада сменить обстановку и наконец не думать, чем занять себя в выходные. Выбор и покупку подарка взяла на себя младшая сводная сестра Кристины, Алена, дочка Натальи от второго брака. Алена, хоть и младше Кристины на пять лет, уже удачно вышла замуж и носила под сердцем первенца, который обещал появиться на свет через четыре месяца. Находясь полностью на попечении мужа, Алена не понимала неуемного рвения Кристины к выстраиванию карьеры и финансовой самостоятельности. Алена с удовольствием дни напролет занималась обустройством новой шикарной квартиры и подбором мебели в детскую. Семейные дела и вопросы всегда решала она совместно с мамой. Где и как будут проходить семейные праздники, Кристину оповещали по факту, и о том, чтобы пропустить хоть один из них, не могло быть и речи. Обе, и Алена, и мама, обожали Кристину и затаили бы жуткую и долгую обиду за ее отсутствие на редких семейных сборищах.
С отчимом у Кристины не сложилось никаких отношений. На самом деле отношений не сложилось у него и с собственной дочерью. Казалось, что Стас был не в семье, а вне ее. Он всегда присутствовал на всех праздниках, поддерживал беседу и разделял веселье. Но у Кристины всегда оставалось ощущение, что мыслями он где-то далеко от застолья, от них, от собственной супруги. Все время и душу Стас отдавал любимой работе, своему детищу, и только там он был по-настоящему счастлив, доволен и незаменим. Наталью это устраивало, и она, как и Алена, посвящала дни личным делам, обустройству загородного дома и садоводству. Ну и бесконечным звонкам Кристине, которая уехала из родного дома, как только закончила университет. Наталья переживала, что Крис так и не простила маме развода с первым мужем, ее родным отцом.
«Н-да… непростая у меня семейка. Но вся моя», — весело подумала Крис, собирая небольшую сумку.
Поезд уносил ее от любимого мужчины, и на сердце становилось одновременно и легче, и тяжелее. Легче потому, что впереди были выходные, поминутно расписанные ее родственниками, и времени думать о своей боли у Кристины не останется. Тяжелее потому, что она понимала кратковременность такой передышки и необходимость снова вернуться к работе, снова видеть Марка каждый день, и прятать от него и от себя самой свои чувства. Воспоминания об их совместной ночи были для Кристины под запретом. Она не позволяла себе, смотря на руки Марка, вспоминать, как они ласкали ее, на губы — как близко они были от ее губ, на волосы — как ее пальцы зарывалась в спутанных русых прядях. Такие воспоминания довели бы ее до безумия. Иногда, когда они незаметно закрадывались в ее сознание, и она, не удержавшись, начинала перебирать их, как драгоценные камни в шкатулке, ей казалось, что она закричит от боли посреди улицы, или в разгар совещания. «Надо научиться жить с этим!», — твердила себе Крис, сжимая кулаки.
День рождения мамы по традиции отмечали в загородном доме, где мама и отчим жили теперь вдвоем. Комнаты Кристины и Алены были всегда убраны, кровати застелены, и под подушками лежали их любимые пижамы.
Кристина попросила водителя остановиться у цветочного магазина, и вышла оттуда с огромным букетом белых роз. Через час езды они были у загородного дома родителей.
— Крис! — выбежала мама навстречу, караулив, когда подъедет машина.
— Мама! С Днем рождения, мам! — бросилась к ней Кристина, обнимая маму и вручая ей букет.
На террасу вышел Стас, тепло поприветствовал Крис, и перехватил у нее сумку.
В холле их ожидали Алена с замечательным округлившимся животиком и ее муж Руслан. Расцеловавшись со всеми, Кристина поднялась к себе в комнату, куда Стас уже закинул ее сумку. В комнате все было как раньше. Занавески и покрывало явно были свежевыстиранными, окна намыты. На душе было легко и светло, что так редко случалось в последнее время. Находясь в доме, где ее любят, она согрелась и расслабилась, позволив себе, наконец, ничего не делать и ни о чем не думать.
Приняв душ, переодевшись в черные обтягивающие брюки и шелковую бежевую тунику, наложив легкий макияж, она спустилась вниз. Мама суетилась. Вместе с помощницей Софьей, которая за последние 10 лет стала членом семьи, они накрывали стол, покрытый белоснежной скатертью и заставленный подсвечниками и цветами. Крис залюбовалась своей мамой. Ее восхищало не только то, как она выглядит — стройная, стильная в шелковом брючном костюме любимого сиреневого цвета, подвижная и энергичная. Кристину поражали бесконечные воля и сила, оптимизм и жизнелюбие, неизменно исходившие от матери. Она никогда не видела ее в унынии, даже в минуты отчаяния мама искала выход, а не впадала в оцепенение, из сложностей она создавала возможности, никогда не жаловалась и смотрела только вперед. Наталья перехватила любящий взгляд дочери, тепло улыбнулась и подмигнула ей. Остальные сидели на диване и разговаривали. Алену на этот раз не пустили помогать, в виду ее положения. А Крис как всегда отстранили, потому что у нее было положение столичной гостьи, которой не к лицу возня на кухне.
Алена и Руслан сидели рядышком, Руслан обнял молодую жену за плечи, его ладонь лежала на ее животике. Крис слегка кольнула грусть, оттенявшая, однако, бесконечную радость за сестру. Крис присела рядом. Завязалась непринужденная беседа про то, как протекает беременность, обустройство нового дома, покупка детских вещичек и прочее, прочее, прочее. Про Крис речь не заходила, и она была этому бесконечно рада. Среди близких людей притвориться, что у тебя все великолепно, будет сложнее. Она сидела и наблюдала за своими родными, по которым так соскучилась за время разлуки. Алена слегка располнела, но это нисколько ее не портило. К ее худобе всегда хотелось добавить килограммов. Несмотря на то, что их общая мама обладала яркими сильными чертами лица, Кристина с Аленой вышли совсем не похожие друг на друга. Кристина лицом походила на Наталью, а вот Алена вышла полной копией своего отца. Волосы ее от природы были невнятного соломенного оттенка, и Алена их исправно осветляла с последних классов школы. Лишь сейчас можно было вновь увидеть натуральный оттенок, во время беременности сестра
