Леонидас расстроено и озадаченно повесил трубку. Почему Иветти все время нет?.. Где она пропадает?..
Пришла Маиза.
— Добрый вечер, пока мы не получили никаких… — начал Леонидас, но невестка прервала его.
— Я пришла поговорить с дочкой, — холодно сказала она.
Мел призналась матери, что влюблена, но отказалась говорить в кого. Маиза улыбнулась.
— Кто бы это ни был, он мне уже нравится! — воскликнула она.
Мать и дочь обнялись. Как жаль, что у нас такое единение бывает редко! — грустно подумала Мел.
Саид прилетел в Марокко. Зорайде сказала, что его жена еще не вставала. Он вошел в дом Али, и ему навстречу выбежала Кадижа.
— Папа, ура! — закричала она и повисла у отца на шее.
Он ласково обнял дочь.
— Пойдем, разбудим маму.
— А она уже проснулась и ушла. Она встала и сказала: «Кадижа, ты спи, а мне надо купить кое-что в дорогу», — бесхитростно рассказала девочка.
Лукас ждал Жади на развалинах. Она прибежала в черном облачении, с закрытым лицом, скинула черный капюшон и верхнюю одежду и осталась в костюме для танцев с семью вуалями разного цвета. И начала танцевать. Глаза Лукаса загорелись от счастья.
Жади начала сбрасывать одну вуаль за другой. Каждая сброшенная вуаль обозначала что-то свое: красоту, любовь, здоровье, плодородие, власть, волшебство, контроль над временем. И приносила удачу во всех этих делах.
Последняя вуаль была сброшена на землю. Лукас подошел к любимой, Жади поцеловала его.
— Я улетаю сегодня вечером, — сказала она. В ее глазах снова появилась неуверенность.
— Тогда я возьму билет на завтра. Ты поговоришь с ним сразу или подождешь меня? — спросил он.
— Он не согласится на развод… — вздохнула Жади.
— На этот раз все будет по-другому! Ты поставишь Саида перед фактом, ты должна сказать ему, что мы вместе! Он не станет цепляться за ваш брак, ему будет нанесено публичное оскорбление.
— Я боюсь, что он что-нибудь сделает с тобой. Саид очень мстителен. Он бывает добр, нежен, ласков, но одновременно очень жесток.
— Мы будем уже не в Фесе, а в Бразилии. Это большая разница: там он уже не будет так свободен в своих действиях, как здесь. Ему там ничего не сделать! И там тебя никто не осудит, тебе не грозит наказание и мне тоже, — смело рассуждал Лукас.
— Меня очень беспокоит Кадижа, — не успокаивалась Жади.
— Я же объяснял, что ты гражданка Бразилии, и по нашим законам имеешь право опеки над ребенком.
Она улыбнулась.
— Это похоже на сон…
— Пока мы все не оформим, ты поживешь в моей квартире.
— Скажи, что это не сон, Лукас, скажи! — Жади не могла поверить в свое счастье.
Они вновь поцеловались. Слова Лукаса расставляли все по своим местам, все планы были четки, как никогда. И не хотел помнить, что жизнь редко подчиняется проектам людей…
Жади и Лукас продолжали целоваться.
— У меня есть кое-что для тебя, и я хочу отдать тебе это здесь, в этом месте, в этот момент нашего с тобой обручения, — сказал он.
— Что это? — заинтересовалась Жади.
— Повернись спиной, — улыбнулся Лукас. Жади повернулась. — Закрой глаза, — Жади покорно закрыта глаза.
Лукас достал из кармана пиджака нефритовый кулон. Он опустился на грудь Жади.
— Теперь мы муж и жена, — сказал Лукас. Она открыла глаза и увидела свой талисман.
Жади просияла и обернулась.
— Это мой камень, как он попал….
— Это твой талисман, он вернул мне тебя, — ответил ей Лукас.
— Зорайде… Когда она гадала мне, то сказала, что… что я найду этот камень, в тот день, когда ко мне вернется моя любовь, — Жади поцеловала Лукаса. — Ты вернул мне мой талисман, и с ним ко мне вернулась удача. Ты держал его в руках, держал в руках нашу судьбу, это ли не доказательство?
— Меня тоже это поразило.
— Никто не может пойти против судьбы, Лукас. Теперь я знаю, нам не страшна никакая буря! — уверенно сказала Жади.
— Чего только не бывало в нашей жизни… Теперь недолго осталось, скоро мы будем счастливы.
Но сейчас Лукасу снова пришлось отпустить свою любовь. По ее мнению, она должна была собирать вещи. Она поцеловала Лукаса, он поднял черную накидку, и она убежала, еще раз чмокнув его, полная любви и надежд…
Жади шла домой довольная и счастливая, ее черный балахон скрывал костюм для танцев. Она улыбалась собственному счастью…
Саид позвонил в отель, где жил Лукас, и попал на Лобату. Тот обрадовался, узнав, кто именно звонит. А уж когда добряк и весельчак Саид пригласил их к себе на ужин ничего, кроме: «Замечательно!» — Лобату сказать не смог. Зато он огорошил сообщением об ужине вернувшегося в отель Лукаса. Лобату считал, что если они не придут, это будет признанием вины:
— Снова все изменилось… Едва мы думаем, что будем вместе, как все сразу меняется, — удрученно сказал Лукас. — А как ты думаешь, зачем он позвал нас?
Лобату стер пот со лба.
— Не знаю. Но будь готов ко всему…
— Нужно купить продукты для званого ужина, который я устраиваю для своих друзей. И пригласи музыкантов, чтобы этот ужин стал незабываемым, — сказал Саид Зорайде.
— А что это за друзья? Они и друзья Али тоже? — с подозрением спросила служанка.
— Ты слишком любопытная, Зорайде, это харам, — ответил Саид, сладко улыбнувшись.
Но эта улыбка ничего хорошего явно не предвещала…
Зорайде занервничала. Она достала из шкафа с посудой старую чашку Жади с затвердевшей кофейной гущей, которой было уже около четверти века. Это судьба Жади, но служанка ничего не могла прочитать. Здесь два времени, двое мужчин… Она ясно разглядела лицо одного из них, а другой — просто тень, его черты неразличимы… Она видела все смутно, но это должно случиться скоро, очень скоро.
В тот день, когда она снова найдет камень, прошлое и будущее встретятся и сольются вместе, точно две реки, и тогда ее судьба свершится, — Зорайде пристально всматривалась в чашку…
Пришел дядюшка Али. Он узнал, что Саид приехал, а Жади пропала.
Саид нервно прохаживался по балкону, периодически поглядывая вниз.
Аллах, подай руку Жади, не дай ей погибнуть, — молилась Зорайде.
— Тебя подвезти? — спросила Мел Телминью, когда они выходили из колледжа.
— Ни за что! Не хочу быть третьей лишней, — она хитро улыбнулась Шанди.
В машине Мел призналась Шанди, что ее подруга все узнала.
— И вообще я больше не хочу скрывать наши отношения! — заявила девочка. — Я хочу, чтобы ты приходил в колледж, как мой парень. Я все рассказала матери… Только не назвала твоего имени…
— Твои родственники не примут меня, — хмуро покачал головой Шанди.
