– Приляг, милая, – сказал Роман. – Мы оба должны утром быть в форме.
– Хорошо.
Все, что он рассказал ей, вполне вероятно, могло произойти на самом деле. Достаточно неправдоподобно, но все может быть. Он действительно мог оказаться в скалах, где поджидал кого-то или что-то. Когда Эйприл, беременная, уже умирающая, готовая вот-вот родить, была выброшена в канаву. Он помог родиться ребенку. Эйприл умерла, и Роман, следуя ее просьбе, направился в Паст-Пик, где ему удалось сблизиться с людьми, которые, как он полагал, были ответственны за нечеловеческие страдания этой милой, дорогой ей женщины.
Он был одним из совладельцев Пикового Клуба.
Феникс не знала наверняка, как долго он им был. Завтра она эго выяснит, – возможно, это убьет ее. Она вздрогнула. Смерть разгуливала по Пиковому Клубу. Почему она думает, что в состоянии провести этих людей?
Этих людей.
А Роман был одним из них.
– Феникс?
Если он не принимал участия в делах Паст-Пик до того, как оттуда уехала Эйприл, тогда та картина, которую он нарисовав, на самом деле является правдой.
– Феникс, дорогая? – Он обнял ее за талию. – Пожалуйста, приляг ненадолго.
– Я не могу.
Он поднял ее волосы и поцеловал в шею. Феникс опустила голову. Ей хотелось все забыть. Ей хотелось верить. Она хотела любить и быть любимой. Она хотела этого мужчину.
– Ты холодна.
– Так же как и моя душа.
– Мы не можем вернуть Эйприл. Мы зато можем позаботиться о ее ребенке. Тебе хоть немножко от этого не становится легче?
– Только немного, – сказала ему Феникс. Ей стало трудно дышать. – Прекрасный ребенок.
– Самый прекрасный ребенок в мире.
– И ты решил взять на себя заботу о ней.
– Сначала я не собирался. Сначала я думал сдать ее в первый подходящий приют. Но я не смог сделать этого.
Большой, грубый, сильный мужчина не смог отказаться от новорожденного ребенка.
– Ты мне солгал.
Он развернул ее и прижал к себе. Он был сильно возбужден.
– Ты солгал мне, – повторила Феникс.
– Я не сказал тебе правды.
– Игра слов. Дасти тоже лгал. И Насти.
Медленно, почти что машинально, он несколько раз провел напрягшимся членом по ее животу.
– Большей частью из-за задания.
Она уже не могла остановиться:
– Вначале я бы поняла. Но потом, когда мы… Позже ты мог бы сказать мне.
– Я не знал как. То, что я сказал тебе о смерти Эйприл, привело тебя в отчаяние. Я не должен был вес сразу тебе говорить. И для себя, и для тебя. Счастье мое, я очень тебя сейчас хочу.
Феникс взяла его руки и прижала к своей груди. Все поплыло у нее перед глазами.
– Ты… О, проклятие!
Он рассмеялся:
– То, что ты ругаешься, видимо, означает – я должен чего-то остерегаться.
– Джуниор твоя?
Роман похолодел. Его пальцы впились в ее грудь.
Феникс поймала его взгляд и увидела, что он резко переменился: на щеках его выступил лихорадочный румянец, Кончики губ опустились.
– Роман…
– Ничего не говори больше. – Его грудь быстро опускалась и поднималась. Очень медленно он коснулся кончиками пальцев ее сосков.
– Не отец ли я Джуниор? Ты это хочешь знать?
Не в силах ничего сказать, она кивнула.
Пальцы Романа впились в ее плоть. Вдруг он так резко повернулся, что она бы упала, не подхвати он ее вовремя.
Ноги ее были уже у самого края кровати, она потеряла равновесие, и они оба упали.
– Но не так же, – прошептала она.
– Не так? А как ты хочешь?
– Нельзя любить в гневе, Роман.
– Любить? – Его смех был неприятен, пугающе неприятен. – Это то, что сейчас происходит между нами?
Теперь уже все равно: ей нужна правда.
– Ты был тем человеком, в которого Эйприл влюбилась в Сан-Франциско?
Он уткнулся головой в подушку. Звук, который он издал, напоминал стон животного.
– Роман?
Он закрыл ей рот рукой так, что она не могла ни дышать, ни говорить.
– Способен ли я убить беззащитную беременную женщину? Именно это ты хочешь знать. Ты говорила, что любишь меня. Разве это не смешно? Я все еще люблю тебя. Ты думаешь, что влюбилась в убийцу?
С его рукой у рта она попыталась что-то произнести.
– Ты думаешь, я… если я убил Эйприл, то почему?.. Зачем мне было убивать ее? Из-за того, что у нее мой ребенок? Будь это так, зачем я тогда оставил ребенка?
Феникс снова попыталась сбросить со своего лица его руку.
– Имеет ли все это какой-то смысл? И когда появилась ты, зачем бы я стал связываться с тобой, если я убил твою подругу, а ты пыталась выяснить, что же с ней произошло?
Ей наконец удалось освободить рот.
– Потому что она сказала тебе о письме. Потому что ты не мог не полюбить Джуниор и боялся, что я найду способ забрать ее у тебя.
Он навалился на нее всем своим весом:
– Я ничего не знал о письме. Но разве тебя это волнует? Если бы я боялся того, о чем ты сказала, я мог бы уже сто раз убить тебя.
Напряжение, в котором находилась Феникс, не проходило. Ее била дрожь, зубы стучали. Все, что он говорил, было достаточно разумно. Но он должен был сказать ей о Джуниор. Ему не надо было лгать.
– Доверие не строится на лжи, – произнесла она.
– Я не могу этого больше вынести! – Он схватил ее, начал расстегивать кофточку, обрывая при этом пуговицы.
– Если я сейчас не войду в тебя, я просто здесь умру. Феникс разрыдалась. Она оттолкнула его:
– Нет, Роман. У нас ничего не получится, если ты… если ты…
– Изнасилую тебя? Я не хочу брать силой. Хочу прочувствовать тебя, почувствовать твою жизнь во мне. Я хочу, чтобы ты отдалась мне, потому что веришь мне.
Кофточка треснула у него в руках. Было слышно трение его джинсов о ее бедра и ноги.
– Скажи, что хочешь меня, Феникс. Пожалуйста, скажи, что хочешь меня.
Он напугал ее.
Ее розовый кружевной лифчик расстегнулся и обнажил грудь. Его рот устремился к ее соску, и он начал ласкать его так неистово, что через какое-то время ее пронзила судорога.
Секс. Все, что происходило сейчас, – это секс. Феникс занималась сексом с Романом.
Он поднялся и пристально посмотрел на нее:
– Вели мне остановиться, и я остановлюсь. – Продолжая разговаривать с ней, он стянул свитер, расстегнул джинсы. Стали видны черные волосы у него на груди. На его смуглом теле выступили капельки пота. Мускулы живота были напряжены.
– Феникс, скажи мне.
Она не могла.
Одним движением он стянул с нее трусики.
– Скажи мне.
Ее рот приоткрылся. Она облизала губы.
Роман застонал и упал на колени. Его рот оказался у нее между бедер, и язык заскользил по ноющей плоти. Феникс резко вскрикнула и вцепилась ему в волосы. Он ласкал ее, движения его вызывали невероятно сладостную муку.
