– Меня обвиняют в убийстве? – Вопрос предназначался следователям.
– Нет. Пока…
– Тогда чего вам надо? – Она знала, что выглядит стерва стервой, но ее терпение иссякло. Ее уже трижды бросали на нары! Раньше она питала к полиции дружеские чувства, теперь полиция ассоциировалась у нее с нескончаемыми днями в камере.
– Ройс, я знаю, что у тебя на душе, но нам нужна твоя помощь, чтобы снять с тебя всякие подозрения, – сказал Митч.
Ройс плюхнулась на стул, стараясь унять гнев.
Здоровяк детектив с тяжелыми челюстями нажал кнопку на магнитофоне.
– Запись началась. Для начала назовите себя.
Она нехотя повиновалась, поглядывая на озабоченного Митча.
– Мисс Уинстон, вас не обвиняют ни в каких преступлениях, и вы делаете заявление добровольно, в присутствии вашего адвоката, так?
– Мне посоветовали сотрудничать со следствием.
– Вернемся к субботе. Скажите, чем вы занимались в тот день.
Она обернулась к Митчу. Тот кивнул.
– Я встала часов в восемь…
– Где вы находились?
Это строжайшая тайна!
– Адреса я вам не назову.
Детектив помоложе, до этого хранивший молчание, сказал Митчу:
– Я думал, она нам поможет.
– Скажи правду, – сказал Митч Ройс. – Всю правду.
– Я была в доме Митча. – Это еще не было полной правдой. – Я живу в квартире над его гаражом.
– Там вы и проснулись?
– Не помню. – У нее все кипело внутри. Какое это имеет отношение к убийству Кэролайн?
– Ройс, они знают, что ночь с пятницы на субботу ты провела в моей постели, – сказал Митч.
Зачем он все им выложил? Она воинственно уставилась на здоровяка.
– Разве это преступление?
Перед ней был тертый калач, которого невозможно было смутить.
– Вопросы задаю я. Расскажите, как вы провели субботний день.
Она как можно более коротко изложила события того дня. Прежде чем упомянуть появление Джейсона, она помедлила.
– Примерно в полночь явился мальчишка, приятель Митча.
– Долго он пробыл?
– Всю ночь. Он переночевал на диване. Я предупредила по телефону его мать.
– В какое время вы ей звонили?
– Примерно в два тридцать ночи.
– Вы назвали себя?
– Нет, представилась просто знакомой Митча.
– А потом возвратились в квартиру…
Она едва не ответила утвердительно, чтобы выгородить Митча, но он ткнул ее коленом, и она решила, что он побуждает ее не врать.
– Нет. Я провела ночь в доме.
– Где конкретно?
Она колебалась. Он опять толкнул ее коленом.
– В постели Митча.
– А где был при этом он сам?
– Не понимаю, какое это имеет отношение…
– Отвечайте на вопрос. – Детектив ослабил узел галстука.
– В одной постели со мной.
– Вы уверены, что он не вставал всю ночь?
Что тут происходит? Неужели Митч у них под подозрением?
– Я не засыпала до рассвета. Митч ни разу не вставал.
Следователи переглянулись. Тот, что помоложе, покачал головой.
– Ваши ответы подкрепляют показания мистера Дюрана.
– У меня с собой сделанные под присягой заявления разносчика пиццы и Джейсона Райли, – сказал Митч. – Мои телефонные счета подскажут вам точное время, когда Ройс звонила матери Джейсона.
– Железное алиби, – мрачно согласился молодой детектив.
– Алиби? – воскликнула Ройс. – Вы хотите сказать, что Кэролайн убили в субботу, а не в воскресенье?
Они хмуро кивнули. У Ройс вырвался истерический смех. Она никак не могла совладать с собой. Митчу пришлось обнять ее, чтобы привести в чувство.
– Коронер установил, что мисс Рэмбо была убита между полуночью и пятью тридцатью утра, – сообщил молодой.
– В два тридцать четыре она еще была жива! – выпалила Ройс.
Все трое впились глазами в Ройс, словно она призналась в убийстве.
– То есть я хочу сказать, что, по-моему, в два тридцать четыре она еще была жива. – Теперь она обращалась к одному Митчу. – Как только я поговорила с матерью Джейсона, зазвонил мой портативный телефон. Звонивший ничего не сказал и повесил трубку. Я решила, что это ошибка. Раньше я уже побеседовала с Вал, Талией и Брентом, то есть все знали, что я дома, но им было невдомек, что я с тобой. Видимо, звонивший хотел удостовериться, что я одна.
Следователи были в недоумении, но Митч сказал:
– Ты права. Наркотики тебе подложили для того, чтобы замаскировать подлинные намерения убийцы. Кто-то взял из холодильника банку коки с твоими отпечатками. – Он повернулся к следователям, навострившим уши. – Поэтому кока осталась в банках. Убийца не мог перелить ее в стакан – ведь на нем не оказалось бы ее отпечатков.
– Только там и были мои отпечатки? – осведомилась Ройс.
– Да, – нехотя признался дюжий детектив. Он с сожалением расставался с главной подозреваемой. Видимо, он уже мечтал, что вся эта история станет сюжетом телефильма, где он будет главным героем.
Митч улыбнулся Ройс.
– Между подушками кресла, на котором сидел преступник, найден твой браслет.
– И это все улики против меня?
Молодой посмотрел на старшего коллегу, вертевшего карандаш. Видимо, у них имелись и другие улики. Пузырьки надежды, только что поднимавшие ее на поверхность омута, сменились тяжелым свинцовым грузом, тащившим ее ко дну.
Митч усмехнулся.
– Насколько я понимаю, у вас есть несколько светлых волосков, которые вам хотелось бы сравнить с волосами Ройс.
– Ага, – подтвердил молодой. Глубокая осведомленность Митча не могла ему понравиться.
– Держу пари, что убийца взял эти волосы из щетки или расчески Ройс в ту ночь, когда подбросил наркотики. – Говоря это, Митч сжимал под столом ладонь Ройс. – С тех пор консультант распрямил ей волосы. Тождество установлено не будет.
Ройс вонзила ногти в ладонь Митча, чтобы не закричать. Неужели ей удастся так легко отделаться? Неужели психопат совершил столько ошибок?
– Да, дело рассыпается, – признал старший детектив, нажав толстым пальцем кнопку «стоп» на магнитофоне.
Они были настолько разочарованы, что убийство совершила не Ройс, что ярость, которую она так долго держала в себе, прорвалась наружу.
– Я сообщила о пропаже браслета сразу после того, как ваши приятели из бригады по борьбе с наркотиками расколотили витражи на двери, сделанные моим отцом, и перевернули мой дом вверх тормашками!
Митч положил руку ей на плечо.
– Успокойся, Ройс.
Она умолкла, но ее душил гнев, мешавший ясно мыслить. Ответив еще на несколько вопросов, она ушла, сопровождаемая Митчем. Как только сомкнулись дверцы лифта, она привалилась к стенке.
– Господи, Митч, как я переволновалась! Я думала, что ты от меня отказался.
Он уставился на нее в полном недоумении.
