— Зайдем? — кивнул Макс на небольшую кафешку на берегу пруда с просторной верандой и мангалом, где жарили шашлык и запекали рыбку.
Неловкий момент. Во-первых, таким заведениям Лика не доверяет — не внушает доверия ни тот кавказец в сером застиранном фартуке у мангала, ни вон та официантка, что с видом «когда ж вы все уже нажретесь» небрежным движением грязной тряпкой смахивает на пол крошки со стола. Во-вторых, Лика прекрасно понимает, что лишних денег у Власова нет, и даже эта недорогая забегаловка заставит его завтра сэкономить на продуктах для собственного холодильника. Но ведь если откажет или сама предложит угощение в «нормальном» месте, Макс может и обидеться. Лика уткнулась носиком в цветы и посмотрела на парня:
— Макс… а может, мороженое?
— Мороженое? Лик, ты не думай, у меня есть деньги, — насупился Макс — уж накормить девушку шашлыком или рыбкой ему денег точно хватит.
— Макс, я не голодна. А вот мороженое съела б!
— Ну Лик…
— Пломбир в стаканчике! — кивнула Лика на стоящий неподалеку вагончик с мороженым.
Пломбир в стаканчике, между прочим, она уже давно не ела. А это очень вкусно! Особенно, когда чуть подтает — слизываешь нежную растаявшую пеночку, добираешься до обжигающе холодного слоя и, пока ждешь очередной порции нежной вкуснятинки, обгрызаешь вафельный стаканчик! Получив заветное лакомство, Лика так увлеклась процессом, что не заметила, как Макс, потеряв интерес к собственному стаканчику, с любопытством за ней наблюдает.
— Ты чего? — спросила она, наконец заметив его взгляд.
— А ты всегда так мороженки кушаешь?
— Так — это как?
— Ну… вот так, — с улыбкой кивнул Макс на уже появляющуюся пеночку в Ликином стаканчике — она даже не представляет, насколько неприличные мысли порождает ее манера кушать мороженое. — Ты сейчас на мышонка похожа…
— На счастливого? — расплылась в улыбке девушка.
— На дурного и не понимающего, что рядом кот, который хочет его сожрать, — рассмеялся Макс.
«Смейся, смейся… Глупый кот просто не понимает, что мышонок сам не против, чтоб его сожрали», — мысленно ответила Лика, лукаво улыбнулась и потянулась к Максу, спеша оставить на его губах поцелуй с привкусом пломбира.
Время пролетело незаметно. До позднего вечера бродили они по огромному парку: ели мороженое, любовались работами уличных художников, уворачивались от носящейся детворы и подолгу целовались, прячась от посторонних глаз на узких тропинках… Жалели об одном: день заканчивался. И как знать, вдруг никогда он больше не повторится? Вдруг завтра они снова разругаются? Она маме обещала поговорить с ним о визите к отцу — а вдруг память о непоправимом прошлом изгладит воспоминания об этом вечере и превратит их в мираж, в красивый сон? Как же не хочется касаться всех этих проблем.
А солнце неумолимо падало за горизонт; зажглись фонари, опустели аллеи. Детский смех больше не слышен — из ресторанов и кафешек орет музыка, невидимые музыканты рвут душу, подвыпившие гости, расчувствовавшись, им подпевают… Близится ночь. И пора бы по домам, а расставаться не хочется. Даже на одну ночь. Даже на час. Даже несмотря на усталость. Прильнув к Максу, Лика прижимала к себе цветы и с грустью думала о том, что домой все-таки пора.
Но Макс отпускать ее не спешил. Упорный, он все-таки привел ее в ту, еще днем присмотренную, кафешку на берегу пруда — он так уговаривал, что Лика просто не смогла ему отказать. Пусть сама она в это кафе зашла б, только умирая с голоду, но Максу оно кажется вполне приличным, и он пытается дать Лике максимум своих возможностей — вот как отказать ему? И Лика согласилась, но только на рыбку и бокал вина. Им накрыли столик на веранде, у самой воды, и зажгли свечи. Миллионы крошечных звезд отражались в ряби пруда под их ногами, завораживая своей игрой, придавая волшебство чудесному уходящему дню. Чем не романтика? Не так уж тут и плохо.
На веранде они одни. Лика разглядывала вино в своем бокале — пусть недорогое оно, кислое и разбавленное, да и рыбку запеченную встречала она повкуснее, но желанней этих минут, казалось, ничего не было. Глаза их блестят, и отнюдь не от вина.
— Спасибо тебе, Макс. Я сегодня такая счастливая…
«Разве это счастье? Руслан дал бы тебе больше. Гораздо больше», — мысленно ответил Макс, с грустью разглядывая девушку.
— Что-то не так? — насторожилась Лика, заметив эту грусть.
Где-то вдалеке заиграла медленная музыка. Макс качнул головой, вдруг встал, обошел столик и протянул руку:
— Иди сюда.
Под музыку соседнего ресторана прижал Макс девушку к себе — робкая Ликина ладошка тут же легонько коснулась его плеча. Под свою внутреннюю музыку, полную грусти, тревог и надежды, они танцевали, чуть покачиваясь в такт мелодиям… Он осмелел и притянул Лику ближе — в ответ чуть увереннее, крепче, сжала Лика его плечо. А потом и вовсе поддалась вперед и уткнулась носиком в его шею; ладони сами собой скользнули выше, чтобы обнять покрепче, обвить, опутать, зарыться в жестких его волосах. От него пахнет шампунем и стиральным порошком, ткань рубашки не такая мягкая, как была у Руслана… А Лика с ума сойти готова от близости его, от ощущения теплой стали под рубашкой…
— Я так боюсь загадывать, что будет завтра, — тихо проговорил Макс, крепко обнимая девушку. — Но я рад, что у нас есть сегодня. Я рад, что в моем сегодня есть ты.
— Ты все еще боишься, что я тебя брошу?
— Не боюсь. Просто знаю, что так оно и будет, и это будет правильно, — целуя Лику в макушку, ответил Макс. — Я тебя за это не осужу.
— Опять ты за свое? Макс, я никогда тебя не брошу. Никогда, слышишь!
Не удержавшись от соблазна, Лика коснулась губами его шеи, прошлась по кадыку, по колючему подбородку, подкралась к полоске губ, несущих нелепицу… Разве можно бросить человека, которого так хочется сожрать?
— Ты — мой, Макс, — целуя, прошептала Лика. — И другого мне не надо. А если тебя так смущает благосостояние моей семьи, то стребуй с моего отца моральную компенсацию. Он, кстати, хочет с тобой встретиться…
Макс вдруг резко напрягся — одного упоминания хватило, чтоб
