стою таких хлопот.
— Мэллори? Ты в порядке?
Я поднимаю глаза и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Лиама через стол.
Это происходит на следующее утро, и я завтракаю с ним, Сэйнтом и Гейбом. Я не могу перестать беспокоиться о реакции Карли на все, что я сказала ей прошлой ночью. Стресс, который я испытываю, настолько острый, что у меня даже нет особого аппетита, и я вяло ковыряюсь в еде. У меня даже нет сил скрыть тот факт, что я расстроена.
— Мне уже лучше, — говорю я, пожимая плечами. Мой неубедительный ответ привлекает внимание Сэйнта, и он смотрит на меня, нахмурив брови и нахмурившись.
— Что-то случилось? — спрашивает он тихим голосом, который слышу только я.
Я должна рассказать ему, что происходит. Он заслуживает того, чтобы знать о последнем визите Норы и даже о том, что у меня есть ее номер телефона. Но я не могу сказать ему об этом сейчас, в присутствии двух других. Открыв рот, я как раз собираюсь сказать, что мы можем поговорить позже, когда краем глаза замечаю директора Олдриджа, приближающегося к нашему столу. Снова сжав губы, я поворачиваюсь и хмуро смотрю на него, когда он останавливается рядом со мной.
— Мэллори, мне нужно, чтобы ты пошла со мной, — говорит он без предисловий.
— Зачем? — с подозрением спрашиваю я.
— Она никуда не пойдет с тобой без своего адвоката, — огрызается Сэйнт.
К моему удивлению, директор Олдридж игнорирует Сэйнта и не сводит с меня взгляда.
— Твой опекун в моем кабинете, — ворчит он.
Мои глаза расширяются, и я задыхаюсь.
— Карли? Что она здесь делает?
Директор Олдридж тяжело вздыхает.
— Она приехала, чтобы забрать тебя домой.
Когда я врываюсь в дверь кабинета директора, Карли сидит в кресле перед своим столом. Она вскакивает на ноги, когда я вхожу, и встречается со мной взглядом. Выражение ее лица — каменная маска.
— Ты не сказала мне, что приедешь, — говорю я неуверенно.
Она вздергивает подбородок.
— Я не хотела терять время. Мы собираемся собрать твои вещи, и ты вернешься со мной в Джорджию
— Действительно ли необходимо забирать ее из школы так близко к выпускному?
Я слегка подпрыгиваю, потому что даже не слышала, как директор Олдридж вошел вслед за мной.
Исходящих от него слов, достаточно, чтобы чуть не сбить меня с ног. Разве он не потратил весь год, указывая, что я здесь не нужна?
Карли пронзает его холодным взглядом.
— Она здесь не в безопасности. Это то, что стало для меня очевидным. Вам повезло, что я не подам в суд на это гребаное место за все, через что она прошла.
О, черт. Она очень, очень зла. Карли редко сбрасывает такую бомбу.
— Карли, мы можем поговорить об этом, пожалуйста? — умоляю я. — Где-нибудь наедине?
— Нам не о чем говорить, — твердо заявляет она. — Это не подлежит обсуждению, Мэллори. Мы уезжаем, и ты больше никогда не ступишь ногой в этот кампус.
Я знаю, что все это исходит из любви и заботы, но я все равно чувствую разочарование внутри себя.
— Ты не можешь просто принять это решение за меня, — настаиваю я. — Мы здесь говорим о моей жизни. Я должна иметь право голоса.
Я вижу, что она хочет не согласиться и сказать мне нет, но я также знаю, что она достаточно разумна, чтобы позволить мне говорить сейчас, когда мы лицом к лицу.
Она раздраженно вздыхает.
— Отлично. Давай вернемся в твое общежитие и поговорим, но не слишком надейся, что я передумаю.
— Спасибо.
Поворачиваясь к директору Олдриджу, я добавляю: — Дайте нам немного времени, хорошо? Я ее уговорю
— Не ставь на это, — бормочет Карли.
Я благодарю его, а затем вывожу Карли из его офиса.
Мы не произносим ни слова, пока выходим из административного здания и направляемся через кампус в мое общежитие. Напряжение между нами становится таким сильным к тому времени, когда мы добираемся до моей комнаты, клянусь, я могла бы разрезать его ножом.
Я позволяю Карли первой войти в мою комнату, а затем следую за ней и закрываю дверь.
Она тут же поворачивается ко мне.
— О чем, черт возьми, ты думала, Мэллори? Почему бы тебе не рассказать мне обо всем, что здесь происходит?
Мне всегда было неприятно разочаровывать ее, и я склоняю голову, когда меня охватывает стыд.
— Я не хотела, чтобы ты волновалась. Я подумала, что будет лучше, если ты будешь думать, что все в порядке.
— Ну, это не так! — шипит она. — Я так разочарована в тебе, Мэллори, и я так… зла, что ты так долго скрывала от меня так много.
Это как удар под дых. Я могла бы справиться с ее гневом, но ее разочарование почти слишком жестоко, чтобы вынести его.
— Карли, мне очень жаль, хорошо? Я действительно, действительно сожалею. Но я могу объяснить, если ты просто дашь мне шанс.
Она складывает руки на груди и приподнимает бедро, бросая на меня нетерпеливый взгляд.
— Продолжай, Мэллори. Я бы с удовольствием послушала, как ты пытаешься оправдаться.
Однако прежде чем я успеваю начать свою защиту, раздается сильный стук в мою дверь. Дерьмо. Что теперь?
— Подожди, — ворчу я, поворачиваясь, чтобы открыть дверь, чтобы сказать, кто бы это ни был, чтобы вернулся позже.
К моему ужасу, это Сэйнт. Его выбор времени абсолютно неудачен.
— Эй, ты в порядке? — спрашивает он, пытаясь протиснуться внутрь, но я продолжаю загораживать вход своим телом.
— Что сказал твой опекун?
— Тебе, наверное, стоит уйти…
— И кто же ты, черт возьми, такой?
Я вскрикиваю, когда голос Карли звучит прямо у моего уха. Я оглядываюсь через плечо и с удивлением обнаруживаю ее прямо там, пристально смотрящую на Сэйнта.
— Кто я такой? Кто ты такая?
Сэйнт огрызается в ответ, как обычно подливая бензина в и без того пылающее пламя.
Большие голубые глаза Карли невероятно расширяются, и она резко выдыхает.
— Я опекун Мэллори, — рычит она. — Ты знаешь, человек, который решает, будет она здесь или нет? Ты не помогаешь делу на данный момент, ты, маленький засранец.
Глаза Сэйнта сужаются. Здорово. Теперь они оба разозлились.
— Я думаю, что она способна принять свое собственное гребаное решение. Ты не можешь просто прийти сюда и выдернуть ее из школы без предупреждения.
— Кто ты вообще такой?
Карли кричит, вскидывая руки в воздух.
— Сэйнт. Я… друг Мэллори.
Карли несколько раз произносит его имя одними губами, ее брови морщатся, пока она в конце концов не замирает, ее челюсть отвисает.
— Сэйнт?
