и скрипящие ставни. Их хлипкость заставляет меня сомневаться в том, что мы доживем до утра.
Весь дом начинает шатать из стороны в сторону. Сквозь вытяжку и вентиляцию в пространство помещения попадают микроскопические частицы пыли. Как только я делаю глубокий вдох, в горло словно маленькие иглы вонзаются, царапают его изнутри.
— Не подходи ко мне, — говорить трудно, но во мне кричат боль и обида. Я поднимаю взгляд на Коула, встречаясь с его затуманенным взором. Он кидает сосредоточенный взгляд на ставни, что вот-вот выбьет порывом ветра, словно пытается понять, как нам пережить эту ночь, если буря выйдет из-под контроля и станет самой разрушительной за последние годы.
Природа, Вселенная, Бог… если всевышние силы есть, то они явно смеются над нами.
Действуя в состоянии аффекта, я буквально подскакиваю на ноги и направляюсь к двери со скоростью убегающей от хищника газели. Я не знаю, что делать. Мне страшно, потому что я слишком хорошо помню вспышки агрессии Коула, и не уверена, что они не стали опаснее и эмоциональнее.
Сегодня у меня только два варианта — либо по мне пройдется песчаное Торнадо, либо Коулман Мердер.
Кажется, Брейн что-то кричит мне, но я теряюсь в стенах темного дома, фактически наощупь блуждая в пространстве. Весь свет в коттедже резко вырубается, а звук пыльного урагана нарастает с каждой секундой.
Сердце переходит на бег, в висках стучит отбойный молот, я слышу ток собственной крови. Теряюсь в лабиринте темной реальности, сознательного и бессознательного, погружаясь в адреналиновый дурман.
Окончательно потерявшись в пространстве и времени, я бегу на единственный и слабый источник света, с каждым новым вдохом ощущая все большую резь в горле и глазах. Пыль проникает сквозь стены дома, а это значит, что коттедж не был готов к стихийному бедствию такой силы.
Боже, я и представить себе не могла, что в пустыне бывают такие бури.
Добравшись до другой комнаты со слабым дневным светом, пробивающимся сквозь закрытые и шатающиеся ставни, я начинаю кашлять взахлеб и осознаю, что мой марафон по коттеджу был глупой ошибкой. Все происходит настолько быстро, что мой мозг не успевает обрабатывать происходящее.
Один роковой порыв ветра — и обезумевшая стихия рывком выбивает окна и ставни. Я едва успеваю сгруппироваться и спрятаться, зажавшись в клубок за боковиной книжного шкафа. Немой крик взрывает сознание, я не могу открыть рот, потому что боюсь захлебнуться. Дыхание спирает, осколки и частицы дерева хаотично валяются по всему полу. То, что ни одна не угодила в меня — благословение небес, да только надолго ли?
Природа дала нам фору, но как только я кидаю взгляд в то, что творится за разбитым окном, я обреченно понимаю — нам с Коулом крышка. Боже, что с ним? Я пытаюсь дышать через его рубашку, фильтруя опасные частицы, но ничего уже не помогает.
Паника превращает короткие секунды жизни в предсмертную агонию.
Кажется, я слышу тяжелые шаги даже сквозь шум завывания бури. В какой-то момент все мои органы чувств отключаются, наверное, срабатывает инстинкт самосохранения — мне настолько страшно, что еще чуть-чуть и умру от остановки разыгравшегося сердца, а не от гнева пустыни. Сквозь прищуренные веки я снова бросаю взгляд на окно — прямо на нас несется огромное серо-коричневое облако пыли. Оно выглядит как цунами не из воды, а песка. Волна от ядерного взрыва. В следующую секунду меня ослепляет пронзительная резь в глазах, сравнимая лишь с попаданием осколков стекла на роговицу.
Теперь уже крик боли и отчаяния сдержать невозможно… Я закрываюсь руками сильнее. Последнее, что я вижу — безразмерное всепоглощающее нечто, явно намеревающееся превратить этот домик в щепки.
Мы обречены. Буря поглотит нас в свою пасть, словно огромный пустынный червь из фильма «Дюна».
— Я люблю тебя, Коул. Я так сильно тебя люблю, — всхлипываю в капкан из собственных рук одними губами.
Когда до обрушивания песчаной волны остаются считанные секунд пятнадцать, я едва не отключаюсь от нехватки кислорода и накопившейся усталости, меня подхватывают сильные руки Коула.
Я фактически ничего не вижу и не соображаю. Интуитивно чувствую, что Коул отодвигает тот самый книжный шкаф, за которым я пряталась. Секунда и…
Мы оба проваливаемся в абсолютно темный тоннель.
* * *
Адреналин до сих пор бурлит в крови. Осознание того, что я в безопасности, приходит, как только дышать становится легче. С закрытыми глазами, всей кожей чувствую, что она больше не находится под влиянием песка и пыли. Словно слепой котенок, я прижимаюсь к ноге Коула и отчаянно пытаюсь надышаться. Он, в свою очередь, стоит и делает абсолютно то же самое.
То, что мы не задохнулись раньше, чем спаслись — чудо.
Мы оба молчим, все еще не в силах отойти от шока. Мы были буквально на волоске от гибели, и я не знаю, где мы сейчас находимся, но сомневаюсь, что от этого дома что-то останется. Возможно, коттедж способен выдержать любую бурю, прогнозируемую датчиками, но не эту. Папа мне рассказывал, что такие бывают раз в десятки лет и их почти невозможно предугадать.
Коул снова берет меня на руки, и я послушно и молча прижимаюсь к его груди. Так гулко бьется его сердце в такт с моим. Сладость этого звука в абсолютной тишине не передать никакими словами.
Пытаюсь разлепить глаза. Что-то нещадно бьет по зрительным нервам. Я не сразу понимаю, но этот свет, в сочетании с жаром, исходит от факелов, прикрепленных к стенам узкой пещеры, по которой несет меня Коул. Я видела, как он несколько раз чиркнул зажигалкой, чтобы зажечь их.
Они не удивляют меня, так как нечто подобное я видела в тайном тоннеле под нашей резиденцией, через который часто сбегала Алисия, еще во времена, когда встречалась с Нейтанном Каттаном. Я однажды проследила за ней и оказалась в подобном месте. Позже этот тайный ход запечатал отец.
Мы идем недолго, буквально с минуту. После небольшой прогулки оказываемся в круглом пространстве под высоким куполом. Я не верю своим глазам — кажется, мы в одной из подземных пещер пустыни Махрус.
Да, это очень напоминает мне тоннель под нашим дворцом, да только он сотворен человеком, а это…
Дикая пещера, объятая пламенем нескольких факелов. Уму непостижимо, но неудивительно теперь то, что Мердер построил свое жилище именно здесь. Думаю, он заранее знал об этой пещере. Я начинаю всерьез сомневаться в том, что не умерла и попала в ад.
Еще больше мое воображение поражает небольшое, но кристально чистое озеро. Его прозрачная гладь
