Вэла, когда команде, за которую он болеет, прилетает мяч в ворота. Крепко зажмуриваюсь и медленно начинаю терять связь с реальностью. Просыпаюсь на рассвете и сразу включаю телефон. Пишу маме, что я у Сашки. Вряд ли они приехали от Бушмановых, но мало ли, я ведь не предупредила. К счастью, родители меня не хватились. Дома их и правда до сих пор нет, судя по мамину ответному сообщению.
Упираюсь локтями в матрац, закручиваю растрепанные волосы в пучок и включаю фронталку. Я умывалась, но тушь все равно нарисовала под глазами небольшие круги, губы припухли после сна, но выгляжу я сносно, в общем-то.
Слышу, как звонят в дверь. Кудяков ее открывает. Голоса не разобрать, но, кажется, там что-то происходит, какая-то возня. Тянусь за своим платьем, а дверь в спальню распахивается.
Ночью я вставала в туалет, и, похоже, не закрыла дверь обратно на защелку. Кудяков в это время, кстати, храпел на диване.
Вздрагиваю и роняю платье на пол, подтаскивая одеяло к груди. На мне белье, но стоящий на пороге Мейхер так смотрит, словно я здесь абсолютно голая.
— Ну, привет, моя любовь, — выдает, сжимая, разжимая кулаки. Только сейчас замечаю кровь. Кажется, он снова избил Вэл. — Отомстила, получается?
Арс наклоняет голову, впиваясь в меня холодным, пробуждающим в душе лютый страх взглядом.
Арсений
«У этого тоже есть какие-то объяснения?»
Все начинается с этого сообщения. Я хочу так думать. Наплевать на то, что все началось гораздо раньше…может быть, с нашей самой первой встречи. Что я вообще помню о той встрече? Что злился? Практически осязаемо ненавидел эту везде сующую нос девчонку, которой и была Майя? Да, наверное, это одно из самых ярких воспоминаний. Моя собственная злость.
Майя стала тогда моим триггером. А сейчас? Сейчас она моя жизнь.
Весь абсурд сейчас в том, что я не знаю, зачем ездил на игры, не знаю, зачем бывал в клубах, не знаю, почему заглядывал в стрип. Это просто было. Было, пока Майя спала дома.
Все это, как бы было неотъемлемой составляющей моей прошлой жизни, от которой я вроде как решил отказаться после своего совершеннолетия. После того розыгрыша, который устроил Вэл. Я испугался за Майю, решил, что я больше не хочу иметь отношения к тому миру, где жил. Только вот запала хватило ненадолго. Меня тянуло на те самые плохие эмоции просто потому, что нельзя отказаться от прошлого за пару дней, как я думал.
Майя не заменила мне все.
Я люблю ее безумно, но свою злость, свой азарт, мне нужно было где-то сливать.
Я настолько погрузился в мир ее правильности и ванили, что временами было страшно просто что-то сказать. Что-то, что нарушит нашу идиллию. Сделать что-то не то при ней, но это не мешало мне отрываться по полной без нее. Парадокс.
Мы не спали. Точнее, не спали до ее совершеннолетия. Мне казалось это правильным. А когда неделю назад все случилось, моя одержимость Панкратовой вышла на новый уровень. Если раньше моя ревность еще поддавалась хоть какому-то контролю, то теперь, нет. Совсем.
Моя ревность — это страх. Страх своей не идеальности, для такой идеальной Майи. Чувство, которое разъедало изнутри весь этот год. Чувство, которое подстегивало бывать на играх, чтобы помнить, кто я, и что вся эта игра в хорошего парня — не более, чем фикция.
Вот и ответ, где и зачем я зависал ночами.
Перечитываю сообщение. Смотрю на фото. Кто и как его далал? Кто?! Гребаный мир трещит по швам, я проваливаюсь в кроличью нору, полностью теряя связь с реальностью.
Сила разрушения колоссальная. Крепко сжимаю руль и разворачиваю тачку. Еду обратно к Майе, но ее уже нет дома. Пытаюсь вспомнить, видел ли по дороге сюда хоть одно такси, но правда в том, что я не смотрел по сторонам. Прикрываю глаза, откидываюсь на подголовник. Думаю. Куда она могла поехать? Где может быть?
Звоню. Снова и снова набираю номер Майи, до момента, пока она не скидывает.
Строчу сообщение за сообщением. Смысловой нагрузки в них нет. Оправдываться буквами я не буду. Я должен ее увидеть. Должен поговорить. Она просто не понимает…
Настолько не понимает, что в итоге вырубает телефон.
Я уже сам себя не понимаю. Все это какой-то абсурд. Сумасшествие с привкусом боли. Вот ее много. Разъедающей, порабощающей, заставляющей приклонить перед ней колено.
Стискиваю зубы, смотрю в лобовуху и думаю. Где она может быть?
Когда телефон издает звук, как ошалелый хватаю его, но волна энергетического подъёма угасает сразу, как только вижу, что сообщение не от Майи.
«Вот ты и показал свое истинное лицо, Арсений. Хорошего вечера!»
Гребанный аноним. Снова другой номер. Снова ни черта не отследить.
В приступе ярости прикладываюсь боковиной телефона о руль один раз, потом еще и еще. Когда осознаю, что мобильник мне нужен живой, на случай, если Майя все же возьмет трубку или позвонит мне сама, успокаиваюсь. Выдыхаю и еду к Ренату. У него обычная пятничная тусовка, без игр сегодня.
К себе ехать не хочу просто потому, что точно свихнусь.
Пока рассекаю улицы, постоянно поглядываю на экран смартфона, но он остается темным.
Добравшись до места, бросаю тачку у дома Гимаева, и захожу внутрь. Музыка оглушает. Если Майя вдруг позвонит, я ни за что не услышу. Это плохо.
Выхожу на балкон второго этажа, минуя веселящуюся толпу. Давлю пальцами на виски. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что ей говорить.
Это какой-то абсурд. Майя поверила мне. Выбрала меня, несмотря на спор, но теперь…
В голове — адское варево. Плоть обуглилась. Все выжжено. Все кончено?
Слышу шаги. Оборачиваюсь. Это Ренат.
— Здорово. Не думал, что ты приедешь сегодня.
— Обстоятельства. Побуду у тебя немного и свалю.
— Да без проблем. Снова траблы с Майей?
— Что-то вроде того.
— Понял. Не лезу.
— Спасибо. Я в кабинете перекантуюсь тогда.
Выходим с балкона в гостиную и едва успеваем перекинуться еще парой слов, как свет гаснет, а из колонок начинает доноситься мой измененный через программу голос, голос, что звучит на каждой нашей игре. Голос, как у какого-то маньяка.
— Время настоящего веселья, детишки!
Я взахлеб смеюсь на этой записи, а на фоне начинает играть считалочка.
Свет вспыхивает кроваво-красным.
— Что происходит? — спрашиваю у Гимаева. — Ты сказал, игры сегодня нет.
— Ее и нет, — Ренат хмурится.
Оглядываюсь. Люди вокруг притихли. Все в ожидании.
Экран, на котором обычно транслируется наша игра, неожиданно врубается. Там
