Прекрати, Тристан. Я хочу, чтобы ты ушел, прямо сейчас мне это не нужно.
- Нет, - отвечает он, теперь его губы прижаты к моему уху.
Я борюсь, но веду проигранную битву. Он больше, выше, сильнее меня и крепко прижимает меня к себе. Единственный способ вырваться из его объятий - это если он захочет мне позволить.
- Почему ты просто не уйдешь? - Я кричу, совершенно расколотая. Я чувствую себя оголенным нервом. - Отпусти меня, - умоляю я. - Просто отпусти меня...
Мой голос срывается на рыдание.
Нет.
Нет, нет, нет.
- Никогда, - шепчет он. Он крепко обнимает меня.
Не важно, как сильно я сопротивляюсь, он не отпускает меня. Он держит меня. И в конце концов, когда я понимаю, что не могу победить его, что он не уйдет, я, наконец, отпускаю его. Мои ноги подкашиваются, и мое тело сдается, падая на него, и его тело без колебаний опускается вслед за моим на пол.
Он не бросает меня. Он не причиняет мне боли, он не наказывает меня. Он просто ... обнимает меня.
Я прижата к его груди, когда он сползает спиной по стене ванной. Он опускает меня так, что я сижу у него на коленях, прижатая к его сердцу.
Он гладит меня по волосам. Он горячо шепчет мне на ухо заверения. Он проводит успокаивающими круговыми движениями по моей спине. Он нежно гладит мою щеку своей большой, теплой ладонью, и только когда он наклоняется и слизывает слезу, я понимаю, что они там.
- Тебе не нужно прятать от меня части себя. Я хочу это все, каждую частичку. И Нера, - шепчет он мне на ухо, - я никуда не пойду без тебя.
Падает следующая слеза, застигая меня врасплох и удивляя. За ней следует другая, затем третья, пока мое лицо не становится мокрым. Впервые за многие годы я позволяю себе заплакать. Слезы градом текут по моим щекам и приносят с собой почти сокрушительное эмоциональное облегчение.
Тристан поддерживает меня на протяжении всего этого, ни разу не дрогнув.
✽✽✽
Глава 33
Тристан
Двери лифта открываются, и я вхожу в пентхаус с Нерой, все еще сжатой в моих объятиях.
Она не произнесла ни слова с тех пор, как ушла в ванную. Я не знаю, как долго мы сидели там, прижимая ее ко мне, пока она тихо плакала. По крайней мере, час, и каждая новая слеза, скатившаяся по ее лицу, разжигала во мне новую ответную ярость.
Я хотел забрать ее боль и сделать ее своей. Лучшее, что я мог сделать, это слизывать ее слезы, когда они падали, пробуя ее страдание точно так же, как я пробовал ее радость в прошлом.
Когда я увидел, как она встает из нашей кабинки и почти вслепую направляется в ванную, я понял. Знал, что я нужен ей.
Итак, я последовал за ней.
Я прокрался к ней сзади и услышал, как она вырывала.
Гнев, не похожий ни на что, что я когда-либо знал, скрутил мои кулаки. Гнев на ее родителей, гнев на весь мир за то, что он причинил ей такую боль. Злюсь на себя за то, что не заметил этого раньше, за то, что не позаботился о ней.
После того, что произошло внизу, в чем я, наконец, убедился, я не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова разлучиться с ней. Желание защитить меркнет по сравнению с тем, что было раньше, когда я уже был обеспокоен своим слепым увлечением ею.
Теперь это прямо-таки навязчивая идея, и когда я опускаю ее на землю и отпускаю, мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не потянуться к ней, когда она отходит от меня на шаг.
Нера поворачивается ко мне, и ее глаза такие чертовски широкие и печальные, что мое сердце болезненно сжимается. Она заставляет меня поклоняться у ее алтаря одним взглядом в мою сторону, а сама даже не подозревает об этом.
Стыд и покорность ярко горят в них, но она встречает мой взгляд. Струйки слез покрывают ее лицо, как холст, и стекают с изгиба подбородка. Даже в своих страданиях она прекрасна.
- Ты сказал, что я не хрупкая, - говорит она с невеселым смехом. - Теперь ты видишь, насколько я сломлена на самом деле.
- Ты не сломлена.
- Посмотри на меня, - умоляет она, ее голос срывается от отчаянной мольбы. Она поднимает руки в знак поражения, прежде чем безвольно опустить их по бокам.
- Да, - отвечаю я грубым тоном. - Все, что я делаю, это смотрю на тебя.
Я хватаю ее за руку и тащу за собой в спальню. Там я ставлю ее перед зеркалом в пол. Я включаю свет и расстегиваю застежку у ее шеи, которая скрепляет платье.
Тихий вскрик срывается с ее губ, когда она хватается за подол платья и прижимает его к груди.
- Что ты делаешь?
Я указываю подбородком на ее платье. - Сними это.
Нера выглядит такой хрупкой, такой юной, стоя там. Спина впалая, она больше не чувствует себя уверенно в платье, которое раньше доставало до колен целому бару. Она отрицательно качает головой, поэтому я хватаю ткань и стягиваю ее с ее бедер.
- Тристан! - Она плачет, прикрывая грудь и живот.
Я хватаю ее за руки и прижимаю их к бокам, так что она оказывается обнаженной перед зеркалом.
- Что ты видишь? - Требую я грубым голосом.
Она отводит взгляд и закрывает глаза, отказываясь смотреть на себя.
- Что ты видишь, Нера? Ты видишь кого-нибудь красивого?
Она качает головой, все еще не открывая глаз.
- Я вижу, - мягко отвечаю я. Я прижимаюсь губами к ее затылку. -Я вижу стройные плечи, на которых лежит тяжесть мира. - Я перемещаю рот к ее правому плечу, целуя округлый край спины. - Я вижу подтянутые руки, которые этим летом выиграют золотую медаль. - Мои руки ласкают изгибы ее тела, двигаясь вниз в тандеме с моими губами, пока я продолжаю исследовать ее тело. Ее глаза открываются и находят мои в зеркале, когда я опускаюсь на колени позади нее.
- Я вижу сильный желудок, который позволил тебе выдержать больше, чем кто-либо должен. Я вижу мощные бедра и ноги, которые приведут тебя ко всему, чего ты захочешь в жизни, потому что из того, что я знаю о тебе, когда ты чего-то добиваешься, ты всегда достигаешь этого.
Влага застилает ее глаза, когда она смотрит на меня, уязвимость в ее взгляде поражает меня до глубины души.
Мои руки поднимаются, чтобы обхватить ее задницу, мои пальцы жадно впиваются внутрь, как они делают каждый раз, когда я прикасаюсь к ней.
- Помимо этого, я вижу задницу, о
