удобоваримая причина?
Вздрагивает. Прикрывает глаза на пару секунд, остервенело стискивая руль, а потом буквально рычит мне:
— Да, есть причина, Соня.
— Какая? — едва дыша, уточняю я, захлебываясь от урагана неизвестных мне чувств.
— Боюсь, что поцелуя не получится.
— Нет?
— Нет. Я тебя просто сожру. Полностью. Без остатка.
И ладони его скрипнули об оплетку руля. А у меня от его ответа давление подскочило до критических отметок.
— Сожрешь? А…а почему?
— Потому что люблю тебя, Соня.
Глаза в глаза — молнии шарашат между нами, раскаляя атмосферу в салоне до предела.
И всю меня топит облегчение!
— Целуй. Жри. Мне все равно, Ром. Главное — быстрее. Мне твоя любовь воздушно-капельным путем слишком медленно передается.
Воспламеняемся за секунду. Оба!
Вспыхиваем, словно стог сухого сена.
— Иди сюда, — прихватывает за шею и тянет на себя.
— Иду, — почти теряя связь с реальностью от счастья, выдыхаю я.
И наконец-то наши приоткрытые губы сталкиваются. Языки лижут друг друга, запуская по венам электрические всполохи мощностью в несколько тысяч мегаватт.
Мы дымимся. Обжигаем друг друга.
Плавимся!
Рома подхватывает меня под задницу и усаживает к себе на колени, в одно движение срывая с меня блузку. Сдавленно шипит, когда обеими ладонями накрывает моих девочек. Потирает соски, прикусывая и оттягивая мою нижнюю губу.
Меня тут же вставляет. Судорога бьет по оголенным нервам внизу живота. Пружина нетерпения раскаляется добела и скручивается до невозможности.
Зарываюсь пальчиками в его волосы. Тяну их. Млею от этого первобытного кайфа.
Отрываюсь от него. Откидываю голову назад, боясь расплакаться от дикого шквала эмоций.
А мой Грешник в это время стягивает чашечки бюстгальтера вниз и языком проходится по напряженным соскам. Прикусывает. Рычит. Стонет сдавленно.
— Еще! — шепчу я, уже пребывая в полубреду.
Но тот только прихватывает меня за волосы, а потом заставляет посмотреть ему в глаза. Наши взгляды встречаются вместе со вспышкой молнии за пределами нашего мирка, сосредоточенного в салоне этого автомобиля.
— Хочу сразу предупредить, Соня.
— М-м? — большего просто вымолвить не в состоянии.
Меня разрывает. На куски, черт возьми! Предупреждай — не предупреждай…я согласна на все!
— Я женюсь на тебе. Твой отец нас уже благословил. Судьба так и подавно. У тебя нет шансов, кроме как быть со мной до конца своей жизни, любимая.
— И когда свадьба?
— Да хоть завтра! — жадно впечатывается в меня ртом, вышивая сноб искр из глаз.
— Я подумаю…. — улыбаюсь и сама приподнимаю ладонями свою грудь, приходя в натуральный экстаз, видя его загоревшиеся от страсти глаза.
Три…
Два…
Один…
— Соня, я же…прямо сейчас тебя…
— Да! Прямо сейчас, Ром!
Сдираю с него футболку, заходясь от восторга. Он та-а-акой! Такой охренительный! Мой!
Открывает дверку автомобиля и, уже под начавшимся летним ливнем, тащит меня в дом. Не выходит. Где-то на террасе замираем, соприкасаясь обнаженными торсами. Мычим от эйфории.
Пытаюсь расстегнуть ремень на его бермудах, но пальцы дрожат от кипучего адреналина. Рома тихо смеется, отводя мои пальцы. А я медленно растекаюсь лужицей у его ног, пока он неторопливо спускает с себя шорты вместе с бельем, освобождая свой раскаленный член.
— Ох, — вырывается из меня.
— Соскучилась?
— Безумно, — облизываюсь я.
А через мгновение вскрикиваю, потому что Рома заваливает меня на кушетку, сдирая с меня джинсы. Трусики оставляет, начиная дразнить мою киску своими волшебными пальцами через тонкое кружево.
Почти до крови прикусываю губу — так меня вставляет. Цепляюсь руками за спинку диванчика, где меня разложил Рома и покорно жду, что же будет дальше.
— Хочу тебя, Соня, — шепчет горячо, пока потирается о меня раскаленной головкой члена и подныривая под трусики пальцами, — хочу видеть тебя каждый день в своей грешной жизни.
Одна рука на груди. Тянет сосок, слегка выкручивает. Я закатываю глаза, теряя связь с реальностью.
— Хочу знать, что нужен тебе. Хочу, чтобы ты знала, что тоже нужна мне. Как воздух. День за днем. В горе и в радости, маленькая моя. В богатстве и здравии. И никто нас с тобой не разлучит, даже гребаная смерть, Сонь.
Одной рукой снимает с меня трусики, второй достает из кармана шортов защиту. Разрывает фольгу. Раскатывает латекс по, стоящему колом, стволу.
Водит по мокрым складкам, накручивая меня еще сильнее.
— Ты…теперь…моя девочка, — врезается в меня медленно, заставляя взлетать к небесам, а затем падать камнем в пучину бесконечной эйфории.
— Твоя…
Наши сердца стучат в унисон. Мы чувствуем друг друга. Стонем. Шипим. И окончательно сходим с ума.
Рома закидывает мои ноги к себе на плечи и начинает вонзаться в меня на бешенной скорости, пальцами порхая на моем клиторе нежно и ласково. Этот резонанс окончательно меня добивает.
Содрогаюсь. Задыхаюсь. Внутренности сжимаются до маленькой точки, а затем расширяются до необъятных размеров целой вселенной, под названием «любовь».
Волны моего оргазма передаются и Роме.
Член его становится каменным. Он тарантит меня, разгоняя мое удовольствие до невиданных высот.
А затем бы оба срываемся вниз, не в силах поверить, что может быть что-то лучше того, что только что случилось между нами.
Рома падает на меня. Сплетаемся руками и ногами в неразъединимый клубок. Замираем от счастья, боясь спугнуть его ненароком.
Но оно мягким покрывалом накрыло нас на этой веранде. Под шумом летней грозы. Под запахом цветущих в саду роз. Оно уже неотделимо от нас. Оно часть нас.
Рома — мое счастье. А я его!
— Соня.
— М-м?
— Я принадлежу тебе, — и невесомые поцелуи покрывают мои сомкнутые веки.
— Рома…
— Единственное, что важно в моей жизни — это то, что ты думаешь обо мне.
Сердце дрогнуло. Слеза сорвалась с ресниц.
— Я думаю, что тоже принадлежу тебе, Рома.
— Маленькая моя.
Языки жалят друг друга.
— Твоя…
POV Рома
Вечерние пробки изматывают, а я так уже хочу быстрее очутиться дома. Там меня ждет любимая женщина. У нее глаза цвета полуденного неба и улыбка в тысячу мегаватт, которая освещает мою грешную жизнь вот уже целых четыре года.
Мы столько всего прошли за это время.
Первый отпуск на море. Малые Антильские острова. Барбадос. Именно здесь на пляже Крейн с розовым песком я сделал своей Соне предложение руки и сердца.
Волновался ли я? О, да! Мне кажется, у меня даже руки тряслись, пока я ждал ее ответ. Эти несколько секунд растянулись вечностью для меня.
А потом неожиданное облегчение, да такое, что хотелось умереть от счастья.
— Да, — кивнула Соня и расплакалась, а я надел на ее тоненький безымянный пальчик кольцо с брильянтом и крепко-крепко стиснул ее в объятиях.
У предков на фоне нашей
