вызывал раздражение одним лишь словом. И сейчас, спустя несколько месяцев, я представить себе не могу, что когда-то Богдана не было в моей жизни.
Встаю на носочки и едва уловимо касаюсь его губ своими. Наши тела двигаются в такт музыке, его бедра прижимаются к моим, а руки разжигают пламя.
— Боюсь еще немного и рейтинг этой вечеринки повысится до запретного, — он обдает горячим дыханием мою щеку.
— Неужели кто-то теряет сноровку?
Игриво прикусываю его за нижнюю губу и пальцы Богдана впиваются в мою кожу на пояснице.
— Мира, — предостерегающе произносит он и в его глазах загораются искорки страсти. — Этот топ и так не дает мне покоя. Тебе доставляет истинное удовольствие сводить меня с ума.
— Это моя любимая часть дня, — чмокнув его в губы отстраняюсь и отдаюсь танцу.
Богдан ловит меня за запястье разворачивает и его бедра упираются в мои. Откидываю голову назад, прижимаюсь к его груди спиной и впервые за столько лет не думаю о работе, обязанностях, а просто веселюсь и делаю то, что должна была сделать уже много лет назад — учусь заново жить. Без страхов и оглядок, без плана на каждый день. Допуская возможность ошибиться и вернуться на правильный путь.
Мы так долго танцуем, что у меня начинают отваливаться ноги. К нам присоединяются Макс с Полиной, я замечаю, что помада на ее губах слегка смазана, но умалчиваю об этом, не желая, чтобы подруга испытывала чувство вины за свой поступок. Вновь вижу задор и беззаботность в глазах Макса. Вика вливается в наш круг одна и несмотря на то, что она танцует так, что взгляды устремлены исключительно на нее, она смотрит только на Никиту, одиноко сидящего за барной стойкой и разговаривающего с ребятами из группы.
— Что ты сделала с этим парнем? — спрашивает она, хватая меня за руку и притягивая к себе.
— Он не привык к такому напору.
Она бросает на меня скептический взгляд.
— Я еще даже в полную силу не включила свое обаяние, а он отскочил от меня так, словно я сказала, что завтра идем знакомится с нашими родителями.
— Возможно Никита смотрит на перед и не исключает такого варианта, — я смеюсь.
С Викой нельзя быть не в чем уверенным.
— Это звучит как вызов.
* * *
— Я не чувствую собственных ног, — жалобно стонет Вика, когда мы выходим из клуба.
— Может тогда не надо было обувать туфли, из-за которых можно сломать себе шею? — Богдан открывает перед ней заднюю дверь машины и ждет пока Вика поправит свое платье.
— Ты видел, как он смотрел на меня?
— На тебя смотрел весь клуб, — раздраженно буркает он.
Вика закатывает глаза.
— Пусть сейчас я проклинаю себя за то, что отдала круглую сумму за пару жутко неудобных туфель, но реакция Никиты определенно того стоила. И кстати…
Она не успевает договорить так как Богдан захлопывает дверь прямо перед ее носом.
— Больше никогда в жизни я не возьму ее с собой.
— Думаю, у тебя тоже нет выбора, — я смеюсь и сажусь в машину.
Богдан обходит капот, качая головой. Когда он оказывается рядом со мной, то сразу бросает на сестру предостерегающий взгляд, давая понять, чтобы она помалкивала. Ее терпения хватит буквально на пару минут.
Весь вечер они препирались. Суровый взгляд Богдана отпугивал любого, кто хотел заговорить с Викой. Не могу сказать, что она была в этом заинтересована, так как все время была сосредоточена на Никите, но все же возмущалась, не забывая напоминать брату, что из-за него умрет старой девой.
Вечеринка продолжается, но у меня уже не было сил, чтобы элементарно сидеть, поэтому мы со спокойной душой уехали, оставив Макса с Полиной там. Думаю, пару поправок в свой договор о дружбе они все же внесут.
— Что ты решил насчет семейного ужина? Осталось пара дней, а ты еще не сказал маме ждать ли вас.
Всего несколько минут тишины.
— Потому что я еще не знаю пойдем ли мы, — пальцы Богдана сильнее сжимают руль.
— Мы? — переспрашиваю я и впиваюсь в него взглядом.
— Братец, что ничего не сказал? — Вика шлепает его по плечу. — Мама устраивает семейный ужин. Ничего сверхъестественного. Просто посидим, непринужденно поговорим и кстати, мама приготовит твою любимую утку. Так что не будь ослом.
— А на десерт будет фирменное унижение, приправленное капелькой презрения, — с усмешкой отзывается он.
— Если вы оба постараетесь не кидаться друг на друга в первую же секунду, то есть вероятность, что мы проведем время как настоящая семья.
— Даже не знаю радоваться ли мне этому.
Богдан включает поворотник и заворачивает в сторону своего дома.
— Может стоит наступить на свою гордость и показать отцу, что тебе его не хватает и тогда он пойдет тебе навстречу.
— Кажется я вырос из того возраста, когда мне была нужна его поддержка.
Он останавливается около подъезда и глушит двигатель. В салоне воцаряется удушающая тишина.
— Для того, кому она не нужна, ты слишком часто об этом говоришь.
Вика выходит из машины, громко хлопает дверью. Несмотря на усталость в ногах, она с гордо поднятой головой доходит до подъезда и не оглянувшись на нас скрывается за дверью.
Богдан откидывает голову на сиденье, закрывает глаза и тяжело выдыхает. Беру его руку в свою и слабо сжимаю. На его губах появляется легкая улыбка и когда он открывает глаза, я вижу, что он вновь пытается скрыться за своей маской.
Богдан
Горячие струи воды стекают по моей спине. Упираюсь ладонями в стену и наклоняю голову вперед, подставляя под напор затекшую шею.
Очередная попытка Вики заставить меня усмирить свою гордость и сделать шаг навстречу отцу кажется глупой. Но почему, когда мы каждый раз заговариваем об этом, мне кажется, что отчасти Вика права и я все же нуждаюсь в нем, несмотря на то, что у меня все есть?
Дверь в душевую открывается и через мгновение, я чувствую теплые руки Миры на своих плечах. Она медленно проводит по мне ладонями, а затем обнимает и прислоняется обнаженной грудью к спине. Оставляет несколько поцелуев между лопатками и утыкается лбом.
— Плюсы того, что теперь мы вместе — мне больше не надо ждать, пока ты выйдешь из душа.
— Не думал, что это занимает так много времени.
Я поворачиваюсь к ней и встречаю мягкую улыбку.
— Каждый раз, когда я приходила с пробежки, ты уже захлопывал за собой дверь ванной.
— Еще один пункт, чтобы раздражать тебя.
— Безусловно.
Обнимаю ее за талию
