Доехав до дома, я выбралась из машины и вошла в подъезд. Лифт стоял внизу и по мановению моего пальца быстро и почти бесшумно поднял меня на шестой этаж. Квартиру я открывала уже более уверенно, но войти не успела, в квартире напротив открылась дверь, и на пороге возникла молодая женщина лет двадцати пяти с круглым животиком, будущая мама.
— Асенька! Вот здорово, что ты так быстро вернулась! А я жду тебя, скучаю, моего опять нет. Я… — Тут она осеклась, наконец разглядела, что перед ней незнакомая женщина, и открыла в удивлении глаза и рот. — Из… извините, я думала, что это Ася. А вы кто ей будете?
— Я Ася, хозяйка этой квартиры.
Я решительно шагнула в квартиру и захлопнула за собой дверь. Первым делом надо найти документы, соседка может вызвать милицию. Я сняла куртку, повесила ее на вешалку в шкаф, сняла обувь и осталась в колготках, моих тапочек, конечно, не было, а Юлькины мне малы, я их кинула в шкаф, потом выкину вместе со всей ее одеждой. Я помнила, где я хранила документы в этой квартире, и решила посмотреть сначала там. Так и есть, вот они: паспорт на имя Никоновой Александры Николаевны, свидетельство о рождении Бахметьевой Александры Николаевны с прочерком в графе отцовства. Под ними трудовая книжка на фамилию Бахметьева, правильно, Никоновой я поработать не успела, ну-ка, посмотрим, появились ли новые записи в ней, нет конечно. Не могла же Юлька предъявить книжку врача-кардиохирурга, окончив швейное ПТУ. Так, а здесь что? Документы на квартиру, надо посмотреть, как обстоят дела с оплатой коммунальных услуг, н-да! Все, как я и думала, не плачено уже за четыре месяца, как еще ничего не отключили? Телефон не оплачен только за последний месяц. Не смогла Юлька до конца влезть в мою шкуру, по всему заметно: везде пыль, на кухне грязь, так, а здесь что? Раковина засорилась, грязная посуда, две пепельницы с окурками, среди которых есть и Юлькины с ее любимой кроваво-красной помадой. Волосы она перекрасила, была брюнеткой, стала блондинкой, и стрижка такая, как была у меня год назад, в этом она старалась походить на меня, но вот любимую помаду менять не стала. В ванную заглядывать пока не буду, и здесь работы хватит. Я засучила рукава и принялась за уборку, новенький пылесос был сломан, что она им, интересно, делала? В гостиной я просто смахнула пыль, палас вычистить было нечем, да и, скорее всего, придется его выбрасывать, он светлый и безнадежно испорчен. Я скатала его и отодвинула в сторону. Схватив первую попавшуюся Юлькину тряпку, валявшуюся на некогда роскошном велюровом диване, я смочила ее в кухне под краном и протерла пол в гостиной. Комната если и не обрела достойный вид, то хотя бы перестала походить на приют бомжей. Спустила в мусоропровод не меньше двадцати бутылок из-под водки и дешевого псевдоликера типа «Амаретто». Юлька всегда любила сладкие тягучие вина, на дорогие денег у нее никогда не было, вот и пила всякие подделки.
Милиция пришла, когда я протирала полы в прихожей и собиралась вытряхнуть половик за дверью. Заглянув в приоткрытую дверь и узрев мою согнутую спину и оттопыренный зад, стражи порядка пришли в недоумение. Я услышала, как они спрашивают у соседки, вполне ли она уверена?
— Ну конечно! — занервничала та и повысила голос: — Что я, Асю не знаю? Да мы дружим с ней с той поры, как я сюда въехала!
Я стояла на пороге и внимательно на них смотрела, их смущение было понятно: приехав по вызову и ожидая найти если не саму воровку, то следы ее пребывания, они увидели бабу, моющую полы! Кашлянув, один из них, совсем молоденький сержант, обратился ко мне:
— Вы что, убираетесь здесь?
— Да.
— Вас что, просила об этом хозяйка квартиры?
— Я хозяйка квартиры.
— Да, но ваша соседка утверждает… Я перебила его:
— Мне нет дела до того, что говорит моя соседка. Сержант растерялся, но его оттеснил второй милиционер, постарше:
— Документы предъявите, гражданочка!
— Пройдите в квартиру, я же не ношу их с собой, когда мою полы.
Мужики протопали в квартиру, за ними шла соседка. Сначала паспорт изучил тот, что постарше, обратив особое внимание на фото и тщательно сличив его с моей физиономией, потом сунул его напарнику и обратился к соседке:
— Так с кем вы, говорите, дружили? Имя, отчество, фамилия.
— Никонова Александра Николаевна, да что вы, товарищ милиционер, что я, Асю не знаю? Я же говорила вам!
Старший выхватил паспорт у младшего, переводившего глаза с фото на мое лицо и обратно, и подал его соседке, стуча пальцем с обкусанным ногтем по фотографии.
— Смотрите!
Та вгляделась и побледнела, подавленно помолчала, потом повернулась ко мне, видимо, была не робкого десятка.
— А как вы объясните, что здесь жила другая женщина, которая так же называлась и предъявляла тот же паспорт?
— Я ничего не обязана вам объяснять, не понимаю, что вы делаете в моей квартире, вы ведь не из милиции.
Соседка покраснела и собралась разразиться гневной речью, но старший ей посоветовал:
— Идите к себе, мы сами тут разберемся. Идите, идите.
Бросив на всех гневный взгляд, та ушла. Тогда он повернулся ко мне:
— От нас вы так легко не избавитесь, мы-то из милиции, слушаем вас.
— Чего вы хотите? Личность мою вы установили, с пропиской у меня все в порядке. Показать документы на владение квартирой? Пожалуйста!
Он бегло просмотрел документы и вернул их мне, продолжая пристально смотреть на меня. Я подумала, что выпроводить их смогу, но останутся подозрения, а мне это не нужно.
— Я не обязана объяснять вам слова моей слегка неуравновешенной соседки, бедняжка плохо переносит беременность, но чисто по-человечески скажу. Я не всегда здесь живу, у меня есть мужчина, иногда живу у него и тогда пускаю сюда свою непутевую троюродную сестрицу Аську. Мы с ней тезки только по уменьшительным именам, я Александра, она Анастасия. Последние три месяца Аська жила здесь, и вы видите, во что она превратила мою квартиру, просто ужас! Больше я сюда ее не пущу, намереваюсь сама здесь жить.
Я проводила стражей порядка на лестничную площадку, и старший вроде бы хотел уходить, но младшему все чего-то недоставало, он топтался и выжидательно смотрел на меня. Тут опять вылезла соседка и демонстративно уставилась на меня. Я мысленно застонала, решив, что сейчас все начнется сначала и мне придется доказывать, что я — это я! Но произошло маленькое чудо. К мусоропроводу поднялась пожилая соседка с пятого этажа, вдруг увидела меня, поставила мешок с мусором и с радостным возгласом устремилась ко мне:
— Асенька, деточка! Ну наконец я тебя вижу! А то тут какая-то лахудра немытая, прости меня Господи, выдает себя за тебя, а твоя соседка напротив утверждает, что я впала в маразм и всех путаю.
