Белль охватывает вялость. Отдохнуть и выспаться она не может, но слишком нездорова, чтобы встать. Ворочаясь в кровати, она слышит птичье пение, которое доносится из окна. Похожую на игру флейты песню она узнает сразу. Садится в постели, ее дрозд тут как тут. В последний раз она видела его много лет назад, в тот самый день, когда Лара принесла ей птицу. Она слушает пение, но в нем ей чудится голос возлюбленного.
Я здесь. Я здесь.
Птичка улетает в вечные туманы Венеции, и на ее месте появляется Сантос Дэвин. В счастье и страхе она зовет его. Выглядит он точно так же, как в тот день, когда она видела его в последний раз. Удаль, сила, страсть – все в идеальной гармонии. Он идет к ней через полутемную комнату.
– Сантос? Это действительно ты?
Ее возлюбленный не отвечает, но продолжает приближаться. Она протягивает руки ему навстречу. Они обнимаются, сердце ее рвется на части от боли за прошедшие годы.
– Сантос, – шепчет она, вдыхая его запах. Она не забыла этот сладкий аромат. – Где ты был?
Сантос не отвечает. Он поднимает ее лицо и припадает к губам. В этом поцелуе она чувствует его любовь, ее обжигающую силу.
– Я ждала тебя, любимый мой, – тихо говорит она. – Я знала, что ты вернешься.
Он все так же не произносит ни звука, но выражение его глаз говорит ей обо всем, что она хочет знать. Он любит ее.
Сантос покрывает ее поцелуями, пробуждает ото сна каждую часть ее столь долго нецелованного тела. Она обвивается вокруг него, прижимается к нему, их конечности переплетаются, и они становятся одним прекрасным, совершенным и пульсирующим сердцем. Он входит в нее, а она открывает рот, испуская из себя крик долгой муки ожидания этого мгновения. Их взгляды соединены, она запоминает его лицо, каждую прядь, каждую родинку на коже и каждую морщинку у глаз, божественную ямочку на подбородке. Это гора, которую она должна была покорить. Она не сдавалась и теперь получила награду. В уме она, подобно Веронике Франко, сочиняет стихотворение.
Всю жизнь свою жила я ради мига наивысшего блаженства, когда возлюбленный меня любимой назовет.
«Я запишу эти слова, – думает Белль, – чтобы навсегда запомнить бессмертие нашей любви». Она закрывает глаза и растворяется в страсти.
Когда они с Сантосом, слившись в совершенной, блистательной гармонии, одновременно испытывают оргазм, она чувствует, что на ее тело сыплются перья, опадающие с его души, которая уже отдаляется обратно в края туманов, где он теперь обитает.
– Нет, любимый! – кричит она. – Не оставляй меня снова!
Но, открыв глаза, она понимает, что его нет рядом. Она сжимается, обхватывает себя за плечи, раздавленная осознанием того, куда ушел Сантос. Ведь только это могло помешать ему вернуться. Ее любовь умерла, и черные перья все еще кружатся в воздухе, как умирающие мотыльки, пока в сердце меркнет свет. Рядом с ней на подушке лежит дрозд, на желтом клюве – бусинка крови. Сомнений нет, ее возлюбленный умер. Она не знает, когда и как, но Сантос мертв, и поэтому он пришел к ней, и они предались любви так, как ей всегда мечталось.
В ту ночь она отодвигается от спящей под боком Марии, перебирается на стоящую рядом кровать и приподнимает покрывала для Пины. Восемь лет ушло на то, чтобы принять женщину, которая беззаветно любит ее, но теперь она готова впустить ее в свое сердце.
Валентина сидит в кафе «Флориан» и наблюдает за грязными венецианскими голубями, атакующими туристов на площади Сан-Марко. Она не спеша попивает капучино в ожидании Тео. Сегодня утром он встал рано, еще до того, как она проснулась, и оставил на столе записку, что пошел поговорить с Гленом. Они встретятся здесь, в кафе «Флориан», в полдень. Об этом написал Тео.
Он настаивает, что Глен не опасен, но у Валентины все равно сердце не лежит к этому типу. Она крутит в пальцах салфетку. Надеется, что ничего не случилось. Даже после ночи в объятиях Тео ее не покидает тревога. Теперь она прекрасно разбирается в вопросах похищения предметов искусства, но, надо признать, пока не решила, как к этому относиться. Если у них с Тео все получится, ей придется жить этой жизнью. Жаль, что он не рассказал обо всем раньше. Вообще-то последнюю неделю он не то что ничего не объяснял, а и вовсе лишил ее возможности общаться. Даже сегодня утром она чувствует себя неуверенно.
Он хочет присвоить тебя, Валентина. Она снова слышит предостережение матери. Он тебя контролирует, а не разговаривает с тобой.
Что, если мать права? Валентина поджимает губы. Что, если Тео пытается тем или иным способом получить власть над ней? Чтобы она стала слабой, нуждающейся и податливой. Она думает обо всем, что случилось за эту неделю. Загадка эротических фотографий, события в Атлантиде, Бархатной Преисподней и Темной Комнате. Даже то, что происходит здесь, в Венеции. В каждом случае она полностью подчинялась его воле. Отсутствием общения он лишил ее права слова. Но сейчас, когда она пьет кофе, купаясь в венецианском солнце, из глубин памяти проклевывается неприятное воспоминание. Это дождливый день в Милане, она и Тео сидят за столом на кухне, перед ними нетронутая еда. Прошла неделя после того, как случился выкидыш, но она все еще отказывается разговаривать с ним.
Не отгораживайся от меня. Расскажи, что у тебя на душе.
Но она не могла рассказать, потому что не желала, чтобы он знал правду. Она хотела оставить его ребенка. И одновременно боялась, что он подумает, будто она слабая или зависимая. Валентина не такая.
Ты не хочешь, чтобы я ушел?
Не раз он задавал ей этот вопрос. В сущности, каждый раз, когда уходил куда-то после того, как она потеряла ребенка. Просто она забыла об этом. И что она сделала? В тот день она встала из-за стола и вышла из комнаты, оставив вопрос без ответа.
Мне все равно.
Вот что она сказала тогда. Она роняет голову. Слишком тяжелое для Валентины это неожиданно вспыхнувшее воспоминание. Но с ней происходит что-то еще. Возможно ли, что она чем-то обидела Тео? Может, она до того была занята защитой собственного сердца, что забыла о его чувствах? Она силится понять себя. Иногда ей так трудно рассуждать о мужских чувствах. Ведь она всегда сталкивалась с противоположным: мужчины обычно не расположены к чувственности. Но Тео не такой. Он попросил ее стать его девушкой.
Она засовывает руки глубоко в карманы своего пиджака и из одного вынимает карточку. Удивленно смотрит на нее. Это от брата, Маттиа. Наверное, он запихнул ее сюда, когда запаковывал одежду. Как странно. И как она еще до сих пор не нашла ее?
Дорогая Валентина,
