— Я с ним сплю. — Пожимаю плечами. Я в него влюблена!
Они смотрят на меня так, словно у меня выросли рога, а потом закатывают глаза. Стоя передо мной, оба скрещивают на груди руки. Том смотрит поверх модных очков, а я смотрю поверх стола, чтобы проверить, не постукивают ли они еще и ногами.
— Ава, это мы знаем, — нетерпеливо фыркает Том. — Мы хотим знать, перешел ли восстановительный трах на более интересную территорию. — Он опускает голову еще ниже, и мне кажется, что я нахожусь под микроскопом. Так и есть.
Держу пальцы подальше от волос.
— Я могу спросить Дрю, — щебечет Виктория.
— Что? — Когда понимаю, что она имеет в виду, бросаю на нее оскорбленный взгляд. — Виктория, я не школьница. Мне не нужно, чтобы ты расспрашивала его друзей. Держи рот на замке! — Я говорю очень грубо, но, честно говоря, не могу поверить, что она только что предложила нечто столь жалкое и незрелое.
Она бросает на меня обиженный взгляд и отходит, возвращаясь к своему столу и сломанному ногтю. Том смотрит на меня с неодобрением. Глядя на него, я качаю головой. Мне все равно. Иногда она может быть такой глупой коровой.
— Это секс и ничего больше, — сообщаю я ему. — А теперь оставь меня в покое! — Хватаю мышку и бесцельно вожу ею по экрану.
— Хм-м-м, — задумчиво произносит он, оставляя меня одну за столом. — Просто секс, заливай больше, — слышу я его бормотание.
***
Провожу утро за просмотром заказов и расписания. Я очень довольна. Все идет гладко, без каких-либо серьезных драм, о которых следовало бы беспокоиться, и без ленивых подрядчиков, которых нужно уволить. Вписываю на следующую неделю несколько посещений объектов, улыбаясь, когда вывожу карандашом между диагональными линиями маркера. Нужно заменить ежедневник, пока Патрик не увидел мои каждодневные встречи с владельцем «Поместья».
С радостью принимаю капучино и булочку, которые Салли любезно ставит мне на стол, и хмурюсь, когда снаружи офиса слышу шум автомобильных гудков. Поднимаю глаза, замечаю розовый фургон, припаркованный во втором ряду, Кейт отчаянно мне машет, пытаясь привлечь внимание. Застонав, поднимаюсь с кресла, мышцы протестующе вопят. Шиплю на каждом шагу, пока не оказываюсь рядом с Марго-младшей, ласково улыбаясь, при взгляде на возбужденное лицо моей темпераментной подруги.
— Ну разве она не красотка? — Кейт с любовью поглаживает руль Марго-младшей.
— Красотка, — соглашаюсь я, но потом кое-что вспоминаю. — Какую игру ты затеяла, предоставляя Сэму полный доступ к ящику с моим бельем?
— Я не могла его остановить! — Голос у нее высокий и оборонительный. Еще бы, черт возьми. — Он — наглая свинья. — Она усмехается.
Без сомнения. Эта мысль мгновенно напоминает мне о цирке со связыванием. Меня так и подмывает порасспрашивать Кейт, но быстро решаю, что на самом деле не хочу этого знать.
— Как Джесси? — Ее улыбка становится шире.
— Отлично. — Прищурившись, смотрю на нее.
— Ты осталась у него, — говорит она с намеком. — Повеселились?
Я усмехаюсь.
— Ну, я прокатилась на «дукати-1098», Сара испепеляла меня взглядом, а сегодня утром я пробежала девять миль. — Наклоняюсь, потирая руками ноющие бедра.
— Черт, она все еще там? Скажи ей, чтобы сваливала. — Она хмурится. — Ты пробежала девять миль? Вот дерьмо. И что, черт возьми, за Дукати-как-там-его?
— Супербайк, — пожимаю я плечами. Еще несколько дней я и сама об этом не знала. — Он положил сто тысяч на банковский счет «Рококо Юнион».
— Что? — взвизгивает она.
— Что слышала.
— Зачем?
Я пожимаю плечами.
— Чтобы Патрик помалкивал из-за того, что он меня заграбастал. Он не хочет меня ни с кем делить.
— Ого! Безумный мужчина.
Я смеюсь. Да, безумный мужчина, безумно заблуждающийся, безумно богатый, безумно сложный, безумно любвеобильный...
— Мы сегодня идем куда-нибудь? — спрашиваю я. Полагая, что Кейт свободна, я дала отпор безумному мужчине. Он не может ожидать, что я прибегу к нему трахаться по первому зову. Хотя это очень заманчиво.
— Безусловно! Спроси гейчика и Викторию.
Вздыхаю с облегчением.
— У Виктории свидание с Дрю, но я спрошу Тома. Значит, ты не встречаешься с Сэмом? Он становится в твоем доме кем-то вроде завсегдатая. — Я выгибаю бровь. На самом деле он полуголый завсегдатай, но на это я не указываю.
Она притворится, что это забава.
— Это всего лишь забава, — высокомерно отвечает она.
Смеюсь над ее небрежным тоном. Я знаю разницу. Мы говорим о девушке, которая уже много лет не ходит на второе свидание. Сэм симпатичный. Естественно, я вижу влечение.
Сзади Марго-младшей сигналит машина.
— Ой, отвали! — кричит Кейт. — Я поехала. Увидимся позже дома. Ты отвечаешь за вино. — Окно поднимается, и она улыбается от уха до уха. До сих пор не могу поверить, что он купил ей фургон.
Вдруг я вспоминаю сделку, которую заключила в обмен на платье… никакой выпивки вечером. Ну, это ерунда, потому что я с нетерпением жду пропустить бокальчик-другой. Он никогда не узнает. Кейт уезжает, а я возвращаюсь в офис.
— Звонил Патрик, — сообщает мне Салли, когда я прохожу мимо ее стола. — Он сегодня вообще не придет. Играет в гольф.
— Спасибо, Сэл.
Возвращаюсь к столу и вытягиваю ноги. Да, сейчас я действительно их чувствую. Встав с кресла, подтягиваю пятку к заду, испуская долгий, благодарный вздох, с удовольствием растягивая мышцы бедра. На столе дребезжит телефон, и из него доносятся звуки «Running up that Hill» группы Placebo. Мне даже не нужно смотреть на экран, чтобы понять, кто это. У него потрясающий музыкальный вкус.
— Мне нравится, — говорю я вместо приветствия.
— Мне тоже. Позже займемся под нее любовью.
— Позже мы с тобой не увидимся, — снова напоминаю ему. Он делает это нарочно.
— Я по тебе скучаю.
Я его не вижу, но знаю, что он дуется. А что касается того, чтобы заняться любовью... Что ж, это огромный прогресс по сравнению с «трахаться». Улыбаюсь, сердце подпрыгивает в груди.
— Ты по мне скучаешь?
— Да, скучаю, — ворчит он. Я смотрю на компьютер. Уже час. Не прошло и пяти часов с тех пор, как я от него ушла. — Не уходи сегодня вечером, — говорит он. Это не просьба, а требование.
Откидываюсь на спинку кресла. Я знала, что это произойдет.
— Не надо, — предупреждаю я самым уверенным голосом, на который только способна. — У меня планы.
— Знаешь, ты, может, и на работе, но не думай, что я не приду туда и не устрою вразумляющий трах. — Его голос звучит смертельно серьезно и даже немного сердито.
Он не станет, не может... или может? Черт возьми, я уже не уверена.
— Ни в чем себе не отказывай, — очень легко отвечаю я.
Он смеется.
— Я серьезно, леди.
— Знаю. — Я в этом не сомневаюсь, но любой разновидности его трахов придется подождать до завтра.
— Ноги болят? — спрашивает он, и я снова вытягиваю их под столом.
— Чуток. — Я не доставляю ему удовольствия знать, что на самом деле мне адски больно. Перед выходом приму ванну с солью. Погодите-ка... он пытался меня искалечить, чтобы я не могла сегодня уйти?
— Чуток, — отвечает он с явным весельем в хриплом голосе. — Помнишь наш уговор?
Закатываю глаза. Я обманывала себя, думая, что он забудет о своей маленькой сделке. И теперь уверена, он заставил меня пробежать марафон на рассвете в попытке обездвижить. Надзиратель!
— Никаких напоминающих трахов не требуется, — бормочу я. Он не узнает. Я не собираюсь напиваться до такой степени, чтобы страдать от сильного похмелья — слишком рано после моего последнего выступления.
— Ава, следи за языком, — устало вздыхает он. — И я сам решу, когда и нужен ли напоминающий трах.
Он это серьезно? Рот у меня слегка приоткрывается. Неужели у него нет чувства юмора? Снова встаю, с удовлетворенным стоном подтягивая пятку к ягодице. Черт бы побрал его и эту утреннюю пробежку.
