— Сееерж… — Соня шелестит газетой, надув губки, смотрит на фото Серж и Амандин — то самое, уже с заметкой про несостоявшуюся свадьбу. — А когда напишут про нас? Мне надоело читать о тебе всякое вранье.
— Да хоть сегодня, — он лениво усмехнулся, махнул рукой в сторону своего телефона, лежащего тут же, на стеклянном столике. — Хочешь, позвоню Леруа, он подготовит пресс-релиз?
— Ладно уж, — милостиво склоняет голову она. — Можно подождать до завтра. Пусть еще один день женщины Франции потешат себя иллюзиями. А завтра пусть объявляют траур. Самый красивый и богатый мужчина Франции — мой!
Серж расхохотался. А потом вдруг стал серьезным.
— Послушай, Соф… По поводу самого красивого и самого богатого…
— Есть возражения?
— По обоим пунктам.
Соня поерзала, устраиваясь удобнее на его коленях.
— Рассказывай. Что у тебя там за возражения.
— Слушай, Соф… — Серж вздохнул. — Ну, ты же понимаешь… Что отношение ко мне со стороны других женщин вряд ли сильно изменится, даже после того, как на моем пальце появится обручальное кольцо…
— Так-так-так… продолжайте, мсье Бетанкур.
— А я привык, знаешь ли. Привык использовать свою внешность для… — он прокашлялся.
— Для чего?
— Если от того, что я буду любезен с какой-то женщиной, зависит нечто важное для меня, я буду с ней любезен! Потому что она ждет и хочет этого от меня!
— Погодите-ка, мсье Бетанкур. Сдается мне, вы пытаетесь на берегу отвоевать себе право на беспардонное кокетство, будучи уже женатым мужчиной?
— Софи! Я совсем не это имел в виду!
— А что?
— Если для дела нужно будет улыбнуться, приобнять, сказать комплимент, поцеловать руку или в щеку какую-то женщину — я буду это делать!
— А если для дела нужно будет кого-то завалить в постель?
— Софи! — это уже рык. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
— Ты так думаешь? — она смотрит на него, склонив голову вбок. — Ладно. Поставим вопрос иначе. Вот это… — без предупреждения запускает ладонь под шелковый халат, прямо туда, где под ее руками вздрагивает и твердеет «это». — Это — моя территория? Только моя?
Он шумно выдыхает, прикрывает глаза.
— Так, прекрати возбужденно сопеть и молчать! Отвечай! Это — мое?!
— Твое! — резко открыв глаза. — Как будто ты не знаешь! Я говорил о другом, и ты понимаешь, что я имел в виду! И… Куда ты убрала руку?!
— Мне все понятно, — чертовка улыбается. — Ладно, разрешаю тебе строить глазки другим красоткам, раз ты без этого не можешь. И помни мою доброту.
— Ты неисправима, Софи, — качает головой. — Ревновать не будешь?
— Еще как буду! Буду устраивать тебе скандалы, быть посуду, кричать, топать ногами.
— Зачем?!
— Чтобы скучно не было!
— Софи! — со смехом привлекает ее к себе. — Знала бы ты, как я хочу, чтобы в моей жизни стало, наконец-то, скучно!
— Устал?
— Немного.
— Ладно, пока повременю с битьем посуды, — она трется щекой о его плечо. — А что там с возражениями по второму пункту?
— А по второму пункту… Собственно, я не так уж и богат, как все считают.
Соня перестала улыбаться, села ровнее.
— Серж? Что случилось? Ты же решил все вопросы с Русси? И подписал это важное соглашение? Я думала… мне так показалось… что дела у «Бетанкур Косметик» пошли на лад?
Он смотрел на нее и молчал.
— Что?! Что ты молчишь? Мне плевать, сколько у тебя денег, и ты это знаешь! Я переживаю за тебя, потому что знаю, как это для тебя важно!
— Не важнее, чем ты, — ответил Серж негромко. Софья слегка покраснела. И ответила тоже негромко.
— Я знаю, родной. Просто скажи мне, что случилось
— У «Бетанкур Косметик» дела действительно пошли на лад, — ответил после паузы Серж. — Просто… просто в компании скоро будет новый президент.
— Как?!
— Вот так, — Серж пожал плечами. — Мадам Нинон, как основной мажоритарный акционер, приняла решение о том, что у компании будет другой президент.
— Что?! — Соня ахнула. — Почему?! Ведь ты же… ты столько сделал, ты… — выдохнула, пытаясь успокоиться. — Уже известно — кто?
Серж кивнул.
— Кто?!
Голос его ровен.
— Новым президентом «Бетанкур Косметик» станет мадам Бетанкур.
Софья проглотила первые двадцать не совсем приличных слов. Надо быть аккуратнее в выражениях — речь идет о бабушке ее будущего мужа.
— Серж… — начала негромко. — Ты уверен, что она… То есть, мадам Нинон уже столько лет… никто не знает, сколько… Но… Ты считаешь, что она… — Соня решилась и выпалила: — Дееспособна? Просто такое странное решение — в ее возрасте возглавить крупный бизнес.
— Я имел в виду не мадам Нинон.
Софья на пару секунд задумалась.
— Клоди?! — выдохнула потрясенно. — Прости, Серж, я понимаю, она твоя мать, но это просто смешно!
— Конечно, смешно, — кивнул спокойно Серж. — И речь идет не о Клоди.
Соня наморщила лоб.
— Флави, твоя кузина? Или ее мать, твоя тетя? Нет, погоди, у них же другая фамилия. Или нет? Серж, я не понимаю… — жалобно.
— Следующим президентом «Бетанкур Косметик» будет новая мадам Бетанкур.
Она соображала долго. А, когда додумалась, вздрогнула так, что едва не упала с колен Сержа — он подхватил ее под спину.
— Я?!
— Ты, — Серж — сама невозмутимость.
— Что?! Как?! Зачем?! Объясни мне!
— Когда я вернулся из Москвы, — начал Серж тихо. — Я… я даже не могу тебе сейчас сказать, что я делал и что говорил. Мне было очень плохо. По-настоящему. Все как-то… как в тумане. Никак. Когда мадам Нинон спросила меня, почему ты не вернулась вместе со мной… Я не помню, что сказал ей. Правда, не помню. Но она решила… — тут Серж вдруг усмехнулся. — Что если на тебя не произвели впечатления моя внешность, титулы и деньги, то, может быть, если тебе подарить еще кресло президента «Бетанкур Косметик», то это смягчит твое жестокое сердце.
