Служба безопасности Гринстоуна на постоянной основе следила за Стеллой и держала меня в курсе того, что происходит.
Стеллу похитили.
Гребаная русская мафия.
Средь бела дня.
Они выстрелили в лицо ее телохранителю Эрику, который как раз собирался переехать к своему парню и был полон энтузиазма по поводу будущего.
Они выстрелили ему в лицо.
Когда это закончится? Кровь, смерть. Потеря детей до того, как они смогли вдохнуть воздух.
Я уставилась на горы, заставляя себя делать успокаивающие вдохи.
Со Стеллой такого не случится.
Хватит потерь. Достаточно.
С этой мыслью я начала свой спуск с горы. Я не исцелилась. Не обрела внутреннего покоя, но моя подруга нуждалась во мне.
Я расхаживала по крыльцу коттеджа Карсона.
Первый раз я здесь после того дня.
Мне стало интересно, вся ли моя одежда все еще запихана в тот шкаф. Мои косметические средства все еще разбросаны по его ванной? Хотя он всегда тщательно расставлял их после того, как я ими пользовалась.
Интересно, что бы случилось, если бы я не поссорилась с ним в тот день? Если бы я осталась? Если бы я тогда согласилась выйти за него замуж?
Я была бы в этом доме с ребенком. С семьей.
Я покачала головой.
Эти мысли ничего не дадут.
Со Стеллой все в порядке. Мне позвонили, как только я приземлилась. Она направлялась обратно к Джею. Моим первым и самым непосредственным побуждением было отправиться прямо туда.
Но потом я подумала еще. Беременная жена Джея похищена русской мафией. С ребенком все хорошо. Услышав это, все во мне расслабилось. Я бы не пожелала того, что случилось со мной, даже злейшему врагу. Я бы жила каждый день с болью, лишь бы Стелла не испытала того же.
Конечно, они с Джеем сейчас должны побыть вдвоем. Спрятаться в доме. Он не выпускал ее из виду. Я верила в это. Доверяла ему.
Все кончено. Из того, что я слышала, Российская империя была практически разрушена.
Итак, я расхаживала по крыльцу. Ждала Карсона. Мне нужно было его увидеть. В целости и сохранности. И в глубине души я знала, что нужна ему.
Месть поддерживала его в последние месяцы. Поддерживала его работоспособность. Он на этом сосредоточился. Но теперь дело сделано. Не осталось никого, кого можно было бы убить или наказать. И я боялась, что Карсон может исчезнуть внутри себя.
Мое горло сдавило от беспокойства.
Наконец подъездную аллею осветили фары.
Я не сдвинулась ни на дюйм, пока он парковался, когда хлопнула дверь, и гравий захрустел под его ногами.
Я наблюдала, как он приближается, и сразу поняла, что что-то изменилось. Он был другим.
Кровь запачкала его рубашку.
Руки.
Глаза были наэлектризованными, пустыми, дикими.
Хотя он был в той же форме, он не был тем же человеком. Каким-то образом он стал больше. Он принес тени внутрь.
Его глаза были прикованы ко мне. Опасные.
Я по-прежнему не двигалась.
Он тоже не замедлил шага. Мы врезались друг в друга, как маньяки, его губы прилипли к моим, рука на затылке, он притянул меня к себе.
Мое тело пело для него, все во мне исчезло, кроме животной потребности. Мы рвали друг на друге одежду. Я отчаянно хотела почувствовать тепло его кожи. Кровь размазалась, смерть просочилась от него ко мне.
В какой-то момент мы добрались до дома. Потом оказались на полу. Дверь все еще была широко открыта. Карсон лежал на спине, пока мои руки пытались освободить его от штанов. В какой-то момент он уже сорвал с меня трусики.
Я, не колеблясь, накинулась на него, Карсон издал низкое шипение.
Сначала мне было больно. Мое тело полностью исцелилось, но прошло много времени с тех пор, как он был внутри меня. Я не прикасалась к себе, избегала этой части себя.
Я скакала на нем, пока боль не смешалась с удовольствием, пока мое тело не затрепетало от надвигающегося освобождения. Мои ладони опустились на его грудь, впиваясь ногтями до крови.
Низкое рычание вырвалось из горла Карсона, его глаза все еще хищно светились. Мне нравилось, что в этот момент он был почти чужим, что его зло прогнало моих демонов.
Его руки были на моих бедрах, притягивали к себе, подстраиваясь под мой ритм. Они скользнули по моему телу, когда я обмазала свои пальцы кровью. Его руки сильно сомкнулись вокруг моей шеи.
Он сжимал, уговаривал меня испытать оргазм, мои легкие сжимались от недостатка кислорода.
Я оседлала его сильнее.
Кончики пальцев покалывало от онемения, а легкие горели, когда очередной оргазм обрушился на меня, раскалывая на тысячу кусочков.
Сквозь биение моего учащенного сердцебиения и нашего общего тяжелого дыхания я услышала приглушенное рычание Карсона от облегчения.
Впервые за несколько месяцев я не чувствовала себя опустошенной.
