Я держу розовую сумку перед собой, показывая ему.
”Ты поняла“.
”Мне нравится". Я бросаю сумку на кровать рядом с собой. “И все эти помады. Ты действительно купил все цвета, которые выпускает Шанель?”
"Все четыреста. Разве ты не заметила, как полна была эта коробка губной помады?”
”В сумке тоже были помады".
“Это была особая просьба. Обычно они ничего не кладут в сумку, когда вы ее покупаете. Кстати, я купил ее у другого продавца. Она оказалась гораздо более доброй, пожилая женщина, которая помогла мне” объясняет Крю.
"Мне это нравится." Я делаю паузу, слова вертятся у меня на языке, и он посылает мне понимающий взгляд.
“Не говори этого, Птичка. Не сейчас, скажешь когда мы встречаемся лицом к лицу.” Его улыбка самодовольна. “Прибереги это до того момента, когда мы действительно будем вместе”.
Я рассмеялась. “Как ты узнал?”
”Потому что я чувствую то же самое".
52. Крю
“Ты жалок”.
Это первое, что говорит мне Грант, когда я возвращаюсь в гостиную после короткого разговора с Рен.
“О, оставь его в покое”. Это от девушки Гранта, Алиссы. Она без страха говорит ему, что делать, и я думаю, что он это уважает. Неохотно. Я знаю, что уважаю это. Никто не разговаривает с Грантом так, как она. “Он влюблен”.
Еще день назад я мог бы это отрицать, но не сейчас.
Я определенно влюблен в Рен Бомонт.
Покупка "Миллион Поцелуев в твоей жизни" в качестве подарка ей на день рождения была более чем подтверждением этого. Послать ей сумку от Шанель и потратить кучу дерьмовых денег на четыреста помад — это тоже более чем доказательство.
Найти эту картинку оказалось непросто. Еще сложнее на самом деле было выкупить ее у предыдущего владельца. Этот парень не хотел сдаваться, что бы мы ни цитировали, и он продержался какое-то время. Он также заставил меня вспотеть, и Гранту нравилась каждая секунда этого, мудак.
Но деньги говорят сами за себя, а у Ланкастеров их предостаточно. В конце концов я приобрел ту вещь, которую моя девочка так чертовски любит. За крутые 1,2 миллиона долларов.
“Если влюбленность делает меня жалким, то, наверное, и тебя тоже”, - говорю я брату, как будто мне пять лет.
“Прекратите ссориться”, - говорит мама мягким тоном. “Когда она приедет, Крю? Она останется на ужин?”
“Она скоро должна быть здесь. И да, она останется на ужин. Это ее день рождения.”
Мамины брови взлетают вверх. «Что? Сегодня?”
Я киваю.
"Тогда мы должны отпраздновать это событие. Я поговорю с шеф-поваром. У нас уже было кое-что запланировано, но это должно быть что-то особенное. И у нас должен быть торт! О боже.” Она вскакивает на ноги и спешит на кухню, зовя своих слуг.
“Ты действительно потратил миллион долларов на картину для нее?” Это от Финна, моего второго по старшинству брата. Он откинулся на спинку дивана, сжимая в руке стакан апельсинового сока с водкой.
Еще даже не полдень. Думаю, ему это нужно, чтобы справиться со всем тем семейным временем, которое мы пережили за последние пару дней, чего он обычно старается избегать.
Не то чтобы я мог его винить. Это единственная хорошая вещь в том, чтобы быть запертым школе Ланкастер. Я вижусь со своей семьей только по большим праздникам.
“Да”, - киваю я, направляясь к окнам, выходящим на город, останавливаясь рядом с массивной сосной, на которой развешаны белые гирлянды. В этом году мама выложилась по полной. Все это место пахнет сосной, что не так уж плохо.
“И это не обычная картина”.
“Тогда что это, черт возьми, такое?” — спрашивает Финн.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. “Весь рисунок был сделан губной помадой”.
Финн хмурится. “Объяснишь снова?”
“Кто-то поцеловал холст. Снова, снова и снова разными оттенками помады Шанель", — объясняет Алисса, ее застенчивый взгляд встречается с моим.
“Когда Грант рассказал мне об этом, мне пришлось провести небольшое исследование. Я была заинтригована.”
“Это ее любимое произведение”. Я пожимаю плечами. И все, что я когда-либо хотел сделать, это сделать эту девушку счастливой.
Независимо от затрат.
Несмотря ни на что.
“Я могу понять почему. Это красиво”, - соглашается Алисса, выводя снимок на свой телефон и показывая его Финну.
Он изучает его, хмурясь, когда поднимает голову. “Я этого не понимаю”.
Я вздыхаю. Грант называет его тупицей. Алисса только качает головой.“Боюсь, в тебе нет романтической жилки”, - говорит Алисса Финну, который также является ее бывшим боссом.
“У меня есть одна особая кость, которая не романтична”. Он хихикает. Делает глоток своего напитка, позвякивая льдом в стакане, в то время как Алисса смотрит на него с отвращением.
Просто еще один день с Ланкастерами.
Мать врывается обратно в гостиную, по-видимому, запыхавшись. “Скажи своей милой девушке, чтобы она взяла с собой платье, Крю. Сегодня вечером у нас будет официальный ужин.”
Вот дерьмо. “Серьезно?”
"Да. Сделай это прямо сейчас, молодой человек, пока она не покинула свой дом. Мы переодеваемся!” Мать поворачивается к Алиссе. “Ты захватила с собой что-нибудь подходящее для официального ужина, дорогая?”
“Вообще-то, я так и сделала”. Алисса безмятежно улыбается, спокойная настолько, насколько это возможно, несмотря на бесконечные попытки моей матери вывести ее из себя. Вы быстро узнаете, что вам всегда нужно быть готовым, когда вы проводите время с семьей Ланкастер. Никогда не знаешь, что может случиться дальше.
"Ой. Тогда все в порядке.” Мама фыркает, по-видимому, разочарованная тем, что она не вызвала проблем.
Мне жаль Алиссу. Это огромная ответственность — связываться со старшим сыном Ланкастер. Мои родители заставят ее сделать все возможное и сделают все возможное — особенно моя мать — чтобы прогнать ее.
Если Алисса будет стоять на своем и не отступит, она — золото.
Но ей потребуется много времени, чтобы получить их одобрение.
Эти ожидания не возлагаются на меня и Финна, как бы несправедливо это ни звучало. Бедняжке Шарлотте тоже пришлось правильно выйти замуж, поскольку она была единственной девочкой. Не то чтобы нашего отца особенно заботило, где она окажется, учитывая, что ее дети никогда не будут Ланкастерами.
Моя семья на самом деле довольно хреновая. Бедная Рен.
Зная ее, она просто убьет их своей добротой. Она просто такая милая.
К тому времени, когда она действительно приходит, я волнуюсь, и мои ладони потеют. Я знаю, что видел ее только вчера, но я умираю от желания заполучить ее в свои руки. И когда я получаю уведомление о том, что она поднимается на лифте в пентхаус, я выхожу в коридор, чтобы поприветствовать ее.
Раздается звон, и двери лифта открываются, показывая Рен, стоящую там в своем пышном черном пальто и розовой сумке Шанель, которую я ей подарил. У нее в руках спортивная сумка и хозяйственная сумка, полная упакованных подарков, и когда она выходит, на ее лице сияет огромная улыбка.
Прямо в мои объятия.
Я прижимаю ее к себе, вдыхая ее знакомый цветочный аромат. “Я скучал по тебе”.
“Ты видел меня вчера”.
“И все равно это казалось слишком долгим”. Я сжимаю ее. Целую ее в лоб. Наслаждаюсь ощущением ее в моих объятиях.
Боже, Грант был прав.
Я жалок.
Отстраняясь от нее, я беру ее сумки. “Ты готова познакомиться с моими родителями?”
Ее глаза расширяются. “Они действительно так плохи?”
”Нет". Я пытаюсь быть с ней помягче.
Она выпрямляется еще сильнее. “Я не боюсь. Давай сделаем это”.
“Для кого эти подарки?”
“Тебя". Она улыбается. “Твоих родителей. Но я ничего не купила для твоих братьев.”
“Этим придуркам ничего не нужно”, - успокаиваю я ее.
Она смеется. “Ты всегда их так называешь”.
”Потому что они такие и есть".
“Они не могут быть настолько плохими”. Она морщит нос.
“Просто подожди и увидишь”.
Мои братья придерживают язык за зубами, когда речь заходит о Рен, и я это ценю. Отец, кажется, не очень-то ею интересуется, но кем он вообще интересуется? Грантом, и на этом все. Остальные из нас могут отправляться в ад.
