Музыка изменилась, и вот в узком проходе, застланном белой ковровой дорожкой и усыпанном лепестками роз, появилась Джилли в бледно-розовом платье, отделанном кремовой вышивкой. Следом за ней шла Аликс в платье цвета спелого абрикоса. Обе женщины несли букеты из белых роз и каких-то крошечных голубых цветочков.
Зазвучал свадебный марш, и все встали. Грейдон шепотом спросил:
– Откуда взялись эти голубые цветы?
– Из Нью-Йорка, – так же шепотом ответила Тоби. – Их заказала Милли.
– Кто такая Милли?
– Моя ассистентка. Ты с ней еще не знаком.
Наконец появилась Виктория, опершись на руку Джареда. Он прекрасно смотрелся в светло-коричневых бриджах и черном фраке. Белое платье Виктории дополняла переброшенная через руку шаль с пейслийским узором из сотни оттенков зеленого. Ее изумрудные глаза сияли, казалось, подхватывая этот цвет. В руках она держала небольшой букет из белых орхидей, окруженных теми же голубыми цветочками, про которые спрашивал Грейдон.
Раньше Тоби об этом не задумывалась, но было странно, что в последние несколько лет она имела дело со множеством разных цветов, но эти голубые цветочки никогда прежде не видела.
И вот жених и невеста остановились у алтаря, гости сели, и церемония началась. Слова, которые произносились, были вполне традиционными, но в конце заговорил Калеб и поклялся, что пронесет свою любовь к Виктории сквозь столетия, сквозь тревоги и слезы, сквозь потери и триумфы, в горе и в радости, закончив словами: «Я буду любить тебя вечно».
Когда он говорил это, Грейдон, державший Тоби за руку, так крепко сжал ее пальцы, что, наверное, мог сломать, но ей не было больно – напротив: хотелось, чтобы он так же крепко сжимал все ее тело.
– Не оставляй меня одного, – попросил Грейдон тихо, когда священник провозглашал Викторию и Калеба мужем и женой. – Мне больше не важно, где я: здесь или там. Только будь со мной, пожалуйста.
Он посмотрел на нее, и Тоби увидела в его глазах слезы. Быстро кивнув, она перевела взгляд на целующуюся пару у алтаря. Грейдон поднес к губам ее руку. Потом все встали и захлопали: новобрачные направились к выходу.
– Теперь можно подкрепиться, – раздался чей-то голос, и все засмеялись.
Гости начали выходить из церкви, а Тоби посмотрела на Грейдона:
– У меня еще есть дела.
– Я готов помочь, если нужно.
Тоби хотелось бы остаться с Грейдоном и поговорить, но Милли в одиночку не справится с обеденной суетой.
– Да. Сдвинь часть этих оперных стульев к стене, чтобы было куда посадить гостей. Я пришлю тебе в помощь Уэса. Потом, пожалуйста, пусть он найдет Милли. – Тоби была уже возле двери. – И она тебе скажет, что еще нужно сделать. А я…
– Я знаю, – улыбнулся Грейдон. – Кстати, Лекси здесь, и у нее есть для тебя сюрприз.
– Попробую угадать. Это связано с Роджером. Они поженились или помолвлены?
Грейдон засмеялся.
– Помолвлены. Она хочет, чтобы ее свадьбу организовала ты.
– О господи! И как меня угораздило получить эту работу?
Она еще раз посмотрела в его сторону и побежала в шатер, но снаружи секунду помедлила. Тоби не знала, на что только что согласилась или что произойдет дальше, но твердо знала одно: она очень рада Грейдону. С тех пор как он уехал с острова, она впервые не ощущала, будто какая-то важная часть ее самой отсутствует.
Первой, кого Тоби увидела в шатре, была Милли.
– Вы пропустили церемонию.
– Нет, я все видела. – Ее лицо почему-то было суровым. – И вас в том числе, но вы оба выглядели очень серьезными. Где он сейчас?
– В церкви. Я попросила его сдвинуть оперные стулья вместе.
– Вы дали задание принцу?
Тоби засмеялась.
– Грейдон все умеет: готовить, мыть посуду, наводить порядок…
– Управлять страной…
– Да, и это тоже. – Тоби понизила голос. – Не уверена, но, возможно, я только что согласилась выйти за него замуж.
– Как это понимать? – удивилась Милли, но увидев, что Тоби вся дрожит, вывела ее из шатра и усадила на один из стульев.
– Я боюсь, по-настоящему боюсь, – прошептала Тоби. – Одно дело жить с ним здесь, в моем мире, и совсем другое… – Она подняла взгляд на Милли, и в ее глазах читался страх. – Он принц, когда-нибудь станет королем. У него есть целая страна, о которой он должен думать, а еще мать…
Милли нахмурилась.
– Неужели мать так ужасна, как вы о ней думаете?
– О, еще хуже! Она меня возненавидит. По ланконианским меркам я бледная, низкорослая и… – Тоби вдруг улыбнулась.
– Что такое?
– Вспомнила, что этими же словами я описывала Грейдону его самого.
Милли задумчиво посмотрела ей в лицо, казалось, на что-то решаясь.
– Вот что, посидите здесь, успокойтесь, а я пойду проверю, как там гости. Никуда не уходите.
Она повернулась, намереваясь уйти, но Тоби остановила ее:
– Откуда эти голубые цветы, которые мы включили в букеты?
– Я говорила: из Нью-Йорка.
– Грейдон, кажется, считает их необычными.
Милли стояла спиной к Тоби.
– Вот как? Он еще о чем-нибудь спрашивал?
– Нет, только о цветах. А что, есть что-то еще, о чем мне следует знать?
– Нет, конечно. Да и что бы это могло быть? – небрежно заметила Милли и быстро скрылась в шатре.
Войдя внутрь, к гостям она не пошла, а направилась к дальнему выходу. Оказавшись снаружи, она зашла в тень, где ее никто не мог увидеть, и принялась ждать.
Как она и думала, вскоре появился Грейдон. Милли стояла расправив плечи, с высоко поднятой головой. Увидев ее, он тут же остановился перед ней и опустился на колено. Меча у него не было, но он вытянул руки ладонями вниз и склонил голову, обнажая шею и демонстрируя полную капитуляцию.
– Ты можешь подняться, – сказала Милли по-ланкониански.
Грейдон встал, его глаза сверкали.
– Мама, что, черт возьми, вы здесь делаете?
– Симпатичное платье, – заметил Грейдон. – Оно кажется мне знакомым.
Впервые в жизни он не выказывал матери благоговейного почтения, подобающего ее положению. Впрочем, учитывая ее обман – появление на Нантакете под чужим именем, – Грейдон и не считал, что она его заслуживает. На матери было платье, в котором одна из ее прапрабабок была изображена на парадном портрете. Зачем она приехала? Шпионить за Рори?
– Я надеюсь, с отцом и… моим братом все в порядке?
– Если ты спрашиваешь о Рори, то да, он чувствует себя прекрасно.
Грейдон постарался не показать, насколько потрясен: мать за ним шпионила!
– А-а, значит, вы знали…
– О том, что мои сыновья поменялись местами? Конечно, знала.
– Но вы звонили сюда и говорили мне ужасные вещи о Рори. Вы…
– Ты думаешь, я не знала, с кем говорю по телефону? Я была рассержена, как никогда в жизни! Да я до сих пор на вас зла! – Она повысила голос. – Неужели мало того, что ты собирался жениться на женщине, которую любит твой брат? С твоей стороны это было просто жестоко! Если бы ты заточил его в темницу и пытал, и то причинил бы меньше боли! От физических ран он мог бы излечиться, но после того, что ты собирался с ним сделать, никогда, никогда бы не оправился!
