Кейт Ринка - Моя жизнь- это мы (СИ)

Фирс посмотрел на девушку хмурым взглядом – черная кошка до сих пор бегала

между ними. Лена закатила глаза:

- Иди уже.

- Все-все, ухожу. Не скучайте.

Наконец за подругой захлопнулась дверь.

- Что с телефоном? – строго спросила Лена.

- Батарейка села, прости.

- Что опять случилось?

Леша подошел к ней. Обнял. Прижался щекой к щеке. Провел рукой по волосам. А

потом тихо попросил:

- Лен… подари мне мальчика. Или девочку. Такую же красивую, как ты.

Это было неожиданно. Слегка пугающе, но безмерно волнительно. Это была самая

щемящая просьба в ее жизни, которая сражала той искренностью, с какой была сказана.

Это было гораздо глубже, чем «я тебя люблю». И не было нужды ей объяснять, что

произошло. Это было написано на его лице, ощущалось в голосе. И ей бы радоваться, чувствуя облегчение, да только слишком волновалась за своего Фирса.

- Конечно, - ответила она ему, смахивая ресницами слезы из глаз и целуя в щеку

любимого мужчину. – С удовольствием.

Эпилог.

Два года спустя.

Сегодня был прекрасный летний день. Сползая с зенита, июньское солнце уже не

так сильно палило, как еще пару часов назад. На легком ветерке шелестела насыщенная

зелень вишни и яблони. В тени деревьев на широком матрасе копошились три карапуза. У

самого старшего, Егора, были голубые глаза и темные волосы – что ни говори, а весь в

отца, в Алана. Средний, Даниил, обещал вырасти кареглазым шатеном. Здесь гены взяли

всего по чуть-чуть от обоих родителей, от Макса и Киры. Самый же младший, Тимофей, имел шевелюру из светлых волос и лучистые глаза – весь в мамку.

«И мой сын», - подумал с улыбкой Леша, глядя на мальчугана в синих

подгузниках, который смотрел на него широко распахнутыми глазами и при этом

обсасывал колесо игрушечного мотоцикла. Пока Лена, Ева и Кира готовили на улице

ужин, а Макс с Аланом копались в гараже, Фирсу поручили самое ответственное задание

– присмотреть за их чадами.

- Неужели так вкусно? – спросило он у Тимки. – А слюней-то, слюней… Лен! –

позвал он свою жену. – Дай салфетку.

- Что у вас тут случилось? – спросила Лена, подходя к ним.

- Мы доедаем мотоцикл, который нам подарил крестный папа Алан. Как думаешь, он не расстроится?

Присев к детям, Лена вытащила изо рта Тимки игрушку и утерла ему слюни.

- Ну что поделать, если он такой вкусный. Может, подарит новый.

- Новый будет уже настоящим, - заметил Фирс, нисколько не шутя.

Лена окинула его сердитым взглядом:

- Рано еще об этом думать.

Посадив сына к себе на колени, девушка обратила внимание и на других детей: убрала волосы со лба Егорки, погладила по спине Даньку, который тянулся к новой

игрушке. Прошел уже год, А Леша до сих пор не мог привыкнуть к новому статусу

Прекрасной Елены - жена и мать. Его жена и мать его ребенка. Он до сих пор не мог на

них насмотреться. Вот они - два родных человечка, наполнившие его жизнь смыслом.

Подавшись вперед со своего стула, на котором сидел возле детей, Леша запустил

пальцы в волосы Лены и припал к ее губам, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и

благодарность за то, что она ему подарила. Любимая нежно ответила. Но вот Тимофей, зажатый между ними, начал кряхтеть и отталкивать его назад. Леша был вынужден

отстраниться.

- Не могу поверить, что в лице сына вижу конкурента, - пошутил он, глядя, как

Тимка ныряет в мамино декольте в поисках еды.

Лена тихо рассмеялась.

- Он просто есть хочет, а ты ему мешаешь.

- Между прочим, я тоже голодный, - произнес Леша, четко давая понять тоном и

взглядом, о каком голоде идет речь.

Это вызвало на лице жены смущенную улыбку.

- Давайте по очереди. Самые маленькие вперед.

Леша, конечно же, согласился. Откинувшись на спинку пластикового стула, он с

удовольствием смотрел, как сын припадает к мамкиной груди. Стоило увидеть эту

картину Даньке, как он тоже потянулся к Лене. Фирсу пришлось его ловить на полпути, что карапузу не понравилось, и он тут же расплакался.

- Лена! – раздался голос Киры, которая резала овощи на салат, и которой пришлось

отвлечься и подойти к ним, чтобы взять сына на руки. – Я ведь его только что покормила!

- Так, - вступила и Ева. – Моего там тоже не совращайте.

Тут вовремя прибежала и Ксюша, врезавшись Фирсу в ноги.

- Дядя Филс! Дядя Филс! Там папа плосил пеледать, что зовет тебя к себе.

- Ксюша! Опять ленишься говорить букву «р».

- Мама!.. – на ее манер выкрикнула девчушка. – Я еще маленькая, мне мошно.

- Это кто тебя такое сказал? – поинтересовалась Кира, качая хныкающего сына.

- Кхм, - произнес Фирс, поднимаясь со стула. – Я, пожалуй, пойду к парням.

- Фи-и-ирс? – протянула девушка уже ему вслед.

Как же он обожал своих друзей. Все-таки в этом году Алан предложил гениальную

идею – на лето переехать всем трем семьям жить на его дачу. На природе, подальше от

суеты шумного города, где свежий воздух, покой и тишина. А для их жен это оказался

самый удобный вариант. Так девушки смогли помогать друг другу. Так они меньше

уставали и могли уделять внимание им, своим мужьям.

«Хитрый, однако, жук», - добавил про себя с ухмылкой Фирс, самый счастливый

отец и муж.

Наконец-то все наладилось. Бар – он все-таки открыл его, все-таки воплотил свою

мечту в реальность, не без участия любимой блондинки. И это по-настоящему было

здорово. Его заведение носило название «Дикая Вишня», статус – кафе-бар, и работал с

обеда до позднего вечера, но никак не ночью, что Лену очень радовало. Теперь он раньше

приходил домой. Также там не было никаких полуголых девиц, только строго одетые и

квалифицированные официанты и бармены. А еще раз в неделю, по пятницам, там была

живая музыка – джаз, легкий рок, фолк, хороший поп и прочее. А по субботам проходило

бармен-шоу, из-за которого в этот вечер не было свободных столиков. Это место стало его

вторым домом.

Первым же домом являлась собственная квартира, которую за два года они с

Леной превратили в самое уютное жилище. Теперь его не смущали крохотные трусики на

собственной сушилке. Теперь каждая вещь - будь то оставленная у зеркала помада или

любая детская – все придавала его квартире ту наполненность, которой, казалось, ей

всегда не хватало. Он стал по-настоящему семейным человеком и радовался этому новому