Тимуру слова-то поперек сказать не могу. Только и осмелилась, что посмотреть с упреком. А он вдруг улыбнулся мне. Я так опешила, увидев, что он умеет улыбаться, что даже забыла про жениха. Да и Андрей не растерялся – засмеялся на его реплику.
– Лучше хромать, чем на печи лежать! – вставил папа. – Русская пословица.
– А он, между прочим, хромает, потому что ногу сломал, защищая нашу Дашу. Вот! – неожиданно выступила мама. – На нее напал один подонок, а он кинулся с ним в драку, ну и вот… Как твой перелом? Срастается?
– Ну, сросся уже, – слегка засмущался Андрей или, точнее, опешил, услышав такое от мамы.
– Да ты герой! Наш человек! А хромота-то останется? – спросил папа.
– Да нет, – улыбнулся Андрей. – Пройдет. Скоро плясать буду.
* * *
Я зря боялась, что будет неловко. Наоборот, вечер вышел неожиданный, в самом хорошем смысле. Папа, правда, перебрал немного и при всех постоянно норовил поцеловать маму. Но зато и мама была такой спокойной и довольной, какой я ее и не помню. Да и Тимур, хоть и не болтал как остальные, но всё же выглядел непривычно благодушным. Впервые в жизни мне пришлись по душе родительские посиделки.
Уже вечером, когда пошла провожать в подъезд Андрея, я сказала:
– Ты извини, если вдруг что не так.
– Что тут может быть не так? – искренне удивился Андрей. – Мне понравилось. У тебя мировой батя. И тетя с дядей – супер. И дети у них вменяемые, не то что брат Рыжего. Так что всё отлично, Даш. Не, я, конечно, думал, что мы будем сегодня вдвоем, но, может, так даже лучше. Шаг вперед, – хмыкнул он.
– Это не тетя, это подруга мамы. Ну, может, тебя смутило что-то… ну, жених там… или то, что про хромоту спросили…
– Ничего не смутило. Наоборот.
– В смысле?
Андрей усмехнулся:
– Ну, знаешь, жених всяко лучше, чем «не смей подходить к моей дочери, подонок».
Я не нашла, что ответить, только улыбнулась в ответ. А когда Андрей меня обнял, прижав к груди, я прошептала:
– Если честно, то сегодня был мой лучший день… всё как будто наладилось… сложилось так, как и должно быть… и ты со мной…
– Ну я-то с тобой рассчитываю быть не только сегодня, а всегда.
«Всегда» меня, конечно, и тронуло, и смутило. Уж очень громкое заявление. Да и на ум сразу пришли все эти расхожие фразы про влюбленных, которые обещают весь мир, а на деле…
И всё же это был удобный момент спросить о том, что меня последнее время очень волновало:
– Через четыре месяца школа закончится, и что тогда?
– Да еще лучше будет. Поедем в Москву, поступим, жить будем вместе. Батя, пока я там лечился, однушку прикупил. Тесновато, но… типа, же с любимым рай в шалаше, да?
– Ну, если получится так, как ты говоришь, будет здорово.
– Так всё от нас зависит. Ты вот хочешь быть со мной? – Андрей взял меня за плечи, чуть отклонился и заглянул мне в лицо.
– Хочу, – не стала я лукавить.
– Ну вот и всё, это главное, – расплылся он в улыбке и снова меня прижал к себе.
– Э, так нечестно, а ты? Ты про себя не сказал, – шутливо возмутилась я.
– А разве непонятно? – хмыкнул он. – Иначе меня тут и не было бы. Да и вообще…
– Понятно, конечно, – вздохнула я. – Но иногда, даже когда знаешь, хочется услышать…
Он не дал договорить, накрыл мои губы своими…
Спустя пару минут я отстранилась от него и сказала, что пора мне уже возвращаться домой. Андрей ответил: «До завтра», но стоило мне отойти на шаг, он вдруг вновь поймал мою руку и негромко произнес, улыбаясь:
– Я хочу быть с тобой. – Затем улыбка сошла с его лица, Андрей посмотрел на меня очень серьезно и добавил: – Я люблю тебя..
«Я тебя тоже», – мысленно ответила я. Вслух пока не смогла, может, чуть позже осмелюсь, у нас же ещё всё впереди…
47. Послесловие
Спустя пять лет
Даша
Дежурство опять выдалось беспокойное. Мы с девчонками просто с ног сбились. Ещё с утра в обоих родильных залах был аншлаг, впрочем, как и всю неделю.
В сентябре всегда так, говорят наши. Самый урожайный месяц. А после полуночи на скорой привезли женщину с кровотечением. Возрастную.
Абрамов – бог и царь нашего обсервационного отделения – сам ею занялся. Мы как раз принимали роды у дочери нашего реаниматолога, и тут его срочно вызвали.
– Здесь, в общем, ничего критичного, сами справитесь, – резюмировал Абрамов, оставив нас со Светой, Светланой Юрьевной, у которой опыта ненамного больше моего.
Дочь реаниматолога хотела было возмутиться – специально ведь именно к нему в обсервацию пошла рожать (да и он из-за неё остался сегодня в отделении), но на полуслове прервалась. Очередная схватка. Длительная, болезненная.
Бедная девчонка мучилась уже долго, и мы вместе с ней. И эпидуралка ей противопоказана. Впрочем, скоро уже родит – там практически полное раскрытие.
– Дыши... вот так... молодец, – подбадривала её Света.
* * *
К счастью, всё прошло нормально, без осложнений.
– Восемь-девять по шкале Апгар, – объявил Костя, неонатолог, и унес ребенка.
Юную маму отвезли в палату, а мы
