ресниц. Откуда, черт возьми, взялась эта девушка? Я не мог оторвать глаз от ее действий и проклинал себя за то, что слишком быстро возбуждаюсь и все закончится слишком быстро. Ее рука, рот и язык отлично работали вместе, и я снова почувствовал себя чертовым школьником.
Когда я понял, что продержусь не больше минуты, я слегка потянул за ее хвостик, и она подняла голову, быстро отпустив меня с довольной ухмылкой, переползла и опустилась на меня. Ее рот открылся, но из него вырвался лишь вздох удовольствия, когда ее веки сомкнулись, и она начала скакать на мне. На нашем кухонном острове. В нашем доме. На ранчо. Черт. Да.
Это продолжалось недолго, но, к счастью, я смог продержаться, пока она не кончила первой. Мы лежали рядом, она лежала на мне, осыпая поцелуями мою грудь, и я не мог придумать ничего, что могло бы быть лучше этого. Но, опять же, я думал так каждый раз, когда мы с Кэссиди были вместе.
— Нам нужно тщательно продезинфицировать этот остров, прежде чем я буду здесь готовить, — сказала она между поцелуями, и я рассмеялся, притягивая ее к себе и целуя.
— Значит ли это, что тебе нравится дом?
— Ты действительно его построил? Ее глаза расширились от удивления, когда она посмотрела на меня сверху вниз.
— Мы с папой строили его уже несколько лет. Как только я встретил тебя, я понял, что хочу закончить строительство для тебя. Даже когда я думал, что ты с Тайлером, ты всегда был той, кого я представлял, когда был здесь и работал над ним, или когда я работал над планами в Остине. Мы немного расширили кухню, поставили огромный остров, и я еще даже не показал тебе главную ванную.
Рот Кэссиди сложился в идеальную букву О.
— Здесь есть ванна? — прошептала она, словно боялась, что ее не будет.
Я усмехнулся и потрепал ее по длинным волосам.
— Большая.
— Правда?! — Она завизжала и крепко поцеловала меня. — О, я не могу дождаться, когда смогу ей воспользоваться.
Я не мог дождаться, когда она увидит ее. Она уже мечтала понежиться в ней; у нее случится шок, когда она увидит этого монстра.
— Мне нравится эта веранда, — мечтательно сказала она.
— Знаешь, это было последнее, что мы построили. Мы добавили ее только потому, что в тот вечер на холме ты сказала, что хотела бы когда-нибудь жить на ранчо и просто сидеть вечерами на крыльце. Было так трудно не рассказать тебе о доме прямо тогда, но я собирался отвезти тебя на следующий день, до того, как все случилось с Тайлером. Теперь я даже рад, что ты не увидела его до того, как он был закончен.
Она ничего не сказала, просто посмотрела на меня своими глазами цвета виски, и я без слов понял, что она любит меня. Это чувство волнами исходило от нее и, Боже, я тоже любил ее.
— Теперь осталось только выбрать мебель и сделать его нашим домом.
Лицо Кэссиди опустилось.
— А как же вся мебель из городского дома?
Я покачал головой.
— Я не покупал ту мебель. Это сделал папа, потому что он пытался помочь мне съехать из квартиры, в которой мы жили вместе. Так что теперь, когда Аманда в следующем году уезжает из общежития и переезжает в квартиру, все эти вещи достанутся ей. Аманда училась в A&M, предательница, и, хотя я не был в восторге от того, что она будет жить с парой соседей за пределами кампуса, я тоже переехал в квартиру на младших курсах, так что это было справедливо.
— Гейдж, это…
Она внезапно остановилась и посмотрела вниз на мою грудь.
— Что, дорогая?
— Это действительно будет наш дом? Здесь, на ранчо?
Мое сердце заколотилось. Я мог поклясться, что она этого хочет.
— Так и было задумано. Я построил его неподалеку от ранчо не просто так. Я всегда планировал жить здесь со своей семьей. А ты, Кэссиди, ты — мое будущее. Я хочу иметь с тобой семью.
На ее глаза навернулись слезы, и она перевернулась лицом ко мне на грудь.
— Кэсс? Дорогая, что случилось? Тебе здесь не нравится?
Она покачала головой, но прежде, чем я успел почувствовать, что она убила мою мечту, она заговорила.
— Ты не понимаешь. С тех пор как мы ступили на ранчо год назад, я только и думала о том, чтобы жить здесь с тобой. Это все, чего я хочу, Гейдж, и я боялась, что этого никогда не произойдет.
Я рассмеялся.
— Кэссиди, ты меня до смерти напугала. Я думал, тебе здесь не нравится или что-то в этом роде.
— Нет, нет. Мне нравится, клянусь, нравится. Просто я не хотела слишком увлекаться, если ты не был уверен, что я буду жить здесь с тобой.
— Я уверен, поверь мне. Кэссиди, если ты тоже этого хочешь, то это наше будущее. Этот дом, это ранчо… оно твое.
— Я хочу этого! Я так этого хочу.
— Я рад, дорогая. Теперь ты готова поговорить обо всем? Потом мы оденемся, я покажу тебе остальную часть дома, и мы вернемся в главный дом на ужин.
— Может, сначала ты мне кое-что скажешь? — умоляла она, опираясь на одну руку, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. — Ты злишься на меня из-за Коннора? Я не могу говорить с тобой обо всем остальном, если буду беспокоиться о конце истории. Мне нужно сначала разобраться с этим.
Я глубоко вдохнул и выдохнул, посмотрел на окна на крыше и провел руками по ее спине.
— Я злюсь не на тебя, я злюсь на него. Мне больно, что ты поцеловала его в ответ, и больно знать, что ты испытываешь к нему такие чувства. Но ты рассказала мне все, и должно быть, это было тяжело, а после того, как все было сказано и сделано, ты ушла от него и сказала, чтобы он не ждал тебя, потому что ты возвращаешься ко мне. И, дорогая, я тебя не отпущу. Я сказал Коннору
