Как-то Джина полушутя заверила мать, что ни один мужчина в мире не может соперничать с ее «Волей к жизни» и что по Моргану она совсем не тоскует.
— Но, дочка, женщина нуждается в мужской поддержке.
— Глупости! Я сама в состоянии обеспечивать и себя, и своего ребенка. А развлекать и доставлять мне удовольствие так, как это делает компания «Гибсон и Кин», не сможет никто!
— Но… но как же с сексом?
Джина презрительно хмыкнула.
— Секс! Скажешь тоже! Слава Богу, мне больше не нужно исполнять супружеские обязанности. — Увидев, что мать расстроилась, Джина смягчила тон. — С Морганом у нас тоже не все ладилось по этой части.
— Вы что, не жили с ним как муж и жена?
— Я не об этом, мама.
— Ты думаешь, у него была другая женщина?
Джина пожала плечами.
— Не знаю.
— Неужели ты никогда не любила Моргана? — грустно спросила Сесилия.
— Думаешь, я не способна на высокие чувства? Однажды меня уже постигло горькое разочарование, с меня достаточно.
— Глупенькая! Ты еще встретишь на своем пути любовь.
— Это вряд ли. — Джина нахмурилась. — В каком-то смысле я сейчас счастлива, как никогда. — Перебирая пальцами двойную нитку жемчуга от Картье, она добавила: — Когда-то я перенесла много горя, и причинил мне его горячо любимый человек. С тех пор я дала себе слово не связываться больше с мужчинами.
— Но, Джина, тебе же всего тридцать один год!
— Верно, но я не тороплюсь связывать себя с другим человеком, как, между прочим, не торопишься и ты.
— Господи, девочка моя, о чем ты говоришь? Я ведь уже бабушка!
— Согласна, мама, ты уже бабушка, а я — деловая женщина.
И Джина завершила разговор веселым, чистым, как колокольчик, смехом.
Время от времени Джина посещала различные приемы в сопровождении мужчин, иногда это даже были «голубые». Сексуальная ориентация ее совершенно не смущала, главное, чтобы сопровождающий был холост.
Странно все-таки, с горечью думала Сесилия, дочь так легко призналась, что не тоскует по мужу.
А вот Сесилия скучала по Моргану. Она всегда с глубокой нежностью относилась к этому человеку, и он отвечал ей взаимностью. Кроме всего прочего, он дал жизнь существу, ставшему самым дорогим в ее жизни, — ее внучке Скарлетт.
Едва Кейт вернулась из мансарды, где приняла твердое решение при первой же возможности подарить Джине увеличенную фотографию Моргана и Скарлетт, как ей непреодолимо захотелось позвонить в Париж своей матери. Та время от времени связывалась с Кейт, оставляла какие-то невнятные сообщения, после которых дочь искала ее по всему городу и находила то в парикмахерской, то в ресторане, то в ночном клубе.
Когда Кейт наконец дозвонилась до «Георга V», ее соединили с консьержкой, которая дрожащим от волнения голосом сообщила, что мадам попала в аварию и ее «с тяжелыми травмами увезли в американский госпиталь».
В тот же вечер Кейт и Мэтью вылетели в Париж. В жизни нередко случается, что девушка, которую родители раньше постоянно отвергали, проявляет себя нежной и преданной дочерью. Старшая сестра Эвелин появлялась довольно редко, лучше сказать — эпизодически, поэтому на помощь матери приходила Кейт. К чести Жан-Пьера надо сказать, что он тоже не оставался в стороне и, как только предоставлялась малейшая возможность, прилетал в Париж. Но, когда наступила трагическая развязка, у смертного одра матери Кейт оказалась одна.
Практически все оставленное ей в наследство имущество Кейт тут же продала или отправила на аукцион Сотбис. Себе она оставила лишь маленькую резную, увитую виноградными лозами беседку, изготовленную древнекитайскими мастерами. И хотя Сотбис предлагал за нее огромные деньги, Кейт не могла расстаться с этой изысканной вещицей. С раннего детства она манила и зачаровывала ее утонченной игрой света и тени. Кейт эта вещь казалась волшебной, в ней как бы был воплощен переход от жизни к вечному бессмертию.
Итак, она созвонилась с Джиной и, сделав вид, что не слышит нетерпеливых ноток в ее голосе, договорилась о встрече. Холодным февральским вечером 1976 года Кейт выполнила то, что давно задумала, — подарила Джине фотографию улыбающегося Моргана и хохочущей Скарлетт.
Незадолго до этого Джина стала устраивать у себя дома так называемые субботние чаепития в английском стиле.
Раз уж она пригласила Кейт и Мэтью, будет уместно включить в список Сесилию, Скарлетт и Мириам, решила Джина. Тем более что недавно она купила новый «Стейнвей», а Скарлетт пообещала поиграть на нем и таким образом опробовать инструмент. Оглядывая серебряные подносы с печеньем и пирогами и хрустальные вазочки с вареньем нескольких сортов, Джина осталась довольна собой: пусть Кейт оценит, что она не забыла гостеприимства, оказанного ей когда-то в Северн-Вудз.
Только Джина собралась объявить, что Скарлетт хочет исполнить ноктюрн Шопена, как Кейт вышла в прихожую и вернулась с завернутым в подарочную упаковку свертком.
— Благодарю, — сухо проговорила Джина и прислонила сверток к стене, давая понять, что не намерена распаковывать подарок до ухода гостей.
Кейт такая реакция не удивила. Мило улыбнувшись, она сказала:
— Это вам обеим, Джина, тебе и Скарлетт. — Потянувшись за сандвичем с огурцом, она добавила: — Надеюсь, тебе понравится.
Поняв, что делать нечего, Джина устало вздохнула:
— Хорошо, Скарлетт, посмотри, что там. Ну, чего сидишь? Я же сказала: встань и открой сверток.
Девочка привычно подчинилась, и через несколько мгновений с постера слетела красочная оберточная бумага, однако два слоя папиросной все еще скрывали от зрителей то, что было изображено на увеличенном снимке. Джина, потеряв терпение, наклонилась вперед и сорвала прозрачный покров.
— Это же папочка! — изумленно воскликнула Скарлетт. — Папочка и я!
Не совладав со своими чувствами, Джина резким движением перевернула фотографию лицом к стене.
— Господи, Кейт! — рявкнула она. — Ты же прекрасно знаешь, что я не выношу у себя дома изображений Моргана! — Понимая, что ее гнев выходит из-под контроля, она сжала руки в кулаки и более спокойным тоном спросила: — Как ты могла сделать такое?
Кейт знала Джину многие годы, от ее внимания не укрылись и сжатые кулаки, и алые пятна на щеках. В одну секунду она поняла: Джина все знает. Она, Кейт, лучшая подруга Джины — или бывшая лучшая подруга? — предала ее самым постыдным образом.
Долгое время Кейт пыталась докопаться до истины — почему Джина ни словом не обмолвилась о предательстве подруги, и ответ напрашивался один: причина ее молчания крылась в том, что Джина каким-то образом была связана с гибелью Моргана…
