там уж и попыталась закрыться от этой наглой морды. Да только кто сильнее? Оттолкнул дверь и ввалился вслед за мной.
- Что удумала? – протянул он ко мне свои грабарки.
- Поди прочь! – отскочила я в сторону.
- Иди сюда, – в один шаг сократил, между нами, расстояние, загоняя меня в угол.
- Обманщик! – ткнула я ему указательным пальцем прямо в лицо.
- Неправда! Я пытался тебе обо всем рассказать. Несколько раз. Ну давай, напрягай извилины, Алёна! – уперся он в полки по обе стороны от моего лица.
- Не хочу!
- Тогда это сделаю я. Первый: когда мы столкнулись с тобой в школе, и ты выронила телефон. Но ты заявила мне, что твой собеседник, в отличие от меня, хороший парень. А я – ну такое…
- Замолчи!
- Второй: каток у торгового центра. Я тебе тогда прямым текстом сказал, что это я! Но ты усвистела от меня, сверкая пятками.
- Перестань! – зажала я уши ладонями и отрицательно замотала головой.
- Третий: выпускной. Я прибежал к тебе сразу, как только узнал, из-за чего ты ушла с праздника. Твоя мама меня спровадила, но я и тогда не отступил, Алёна. Я пришел под твои окна.
- Два года ты врал мне! А теперь смеешь говорить, что это я виновата? Что подтупливала и не могла свести очевидное с невероятным? – задохнулась я.
- Я не врал! – упрямо гнул своё Соболевский.
- О, что правда? И как это теперь называется?
- Любовь это называется, Алёна! Знаешь такое слово или расшифровать?
- Иди к черту! – насупилась я и сложила руки на груди.
- Мне нужна была ты! Хоть крупинка твоего общения, а не тотальная ненависть в глазах. И я бы всю эту бутафорию закончил еще в первые полгода, но тебе это общение было нужно не меньше, чем мне. И как бы не было тяжело, но я продолжал все это дерьмо, потому что видел, как ты плачешь от того, что я больше тебе не отвечаю. Я сам к себе ревновал, но свернуть лавочку уже не получалось. Только выдирать с мясом, что в итоге и случилось.
- Я хочу уйти, – смахнула я слезу, – мне нужно все обдумать и побыть одной.
- Валяй, – сделал он шаг назад и опустил руки.
А у меня внутри взорвалась ядерная бомба. Бам! И всё…
- Выйди, я хочу переодеться!
- Нет, – спокойно возразил и принялся покусывать свою верхнюю губу. И снова обрядился в маску абсолютного спокойствия.
Или то не она, а он настоящий? И тут же подбородок предательски задрожал, выдавая меня с головой.
Боже…
- Ладно! Отлично! Чего ты там не видел. Верно? – выплюнула я и начала развязывать тесёмку на домашних штанах.
А этот цыкать принялся.
- Что? – подняла на него глаза, полные обиды, боли и гнева.
- Неправильно ты, Алёнка штанишки снимаешь. Дай помогу! – и резко подался в мою сторону, а я от него.
Вот только поздно я спохватилась, а уже в следующее мгновение Никита перекинул меня через своё плечо и понес в спальню. А там, как есть, скинул на кровать.
Отползти попыталась, но он только ухватил меня за лодыжку и на себя потянул.
- Не смей, – выдохнула я, когда увидела, как он медленно поставил колено на кровать и улыбнулся.
- Ага. Что еще, любимая? Ты озвучивай пока, не стесняйся. А я делом займусь.
А потом в одно движение склонился надо мной.
И поцеловал.
Влажно. Горячо. Глубоко. Совершенно бесстыдно.
Замычала, попыталась вывернуться, но ладони Никиты по обе стороны зафиксировали мое лицо, а дальше одним умелым движением языка выбили из меня стон. А затем и еще один.
Громко!
И он как ураган, как шторм налетел на меня, заставляя меня петь, превращая в мягкий пластилин в его руках. И вот уже я не пытаюсь больше его оттолкнуть, а, наоборот, притягиваю еще ближе. И ладони обжигает его горячая, идеально гладкая кожа.
Отвечаю на поцелуй, ловя удары молнии по позвоночнику. Выгибаюсь от непонятного томления. И позволяю ему все.
- Можно? – шепчет он тихо, покусывая мои губы, когда его рука проводит огненную линию от пупка и до самой груди.
- Да, – натягиваюсь как тетива, но все-таки выстреливаю, когда его ловкие пальцы расстегивают замок на моем лифе.
Всего пара секунд, и я остаюсь перед ним без футболки и белья. Пытаюсь инстинктивно прикрыться, но Никита отводит мои руки и довольно урчит. И я сдаюсь, улетая в астрал, когда его рот начинает целовать меня и там. Так нежно, а потом так остро. Укус – и я тихо вскрикиваю, судорожно сжимая бедра.
- Я так об этом мечтал. Ты такая красивая, Алёна. Вся! – слышу я его тихий, горячечный шепот и раскаляюсь почти до предела – еще немного и полыхнет.
Я чувствую, как меня безумно ведет. Я вся плыву в его запахе и вкусе. И мне кажется, что от этой близости я словно себе не принадлежу. Меня накрыло с головой. Дышу рвано, в ушах пульсирует и шумит. А в низ живота все продолжают с немыслимой силой бомбить молнии.
Удар! Удар! Удар! А говорят, что молния не бьет в одно место дважды. Брехня! С Никитой она лупит туда постоянно!
Облизываю пересохшие губы. Изо рта вырывается уже не стон, а жалобный скулеж, пока его ладони трогают меня, сжимают, тянут, пощипывают. А вслед за ними приходят губы, повторяя все эти бесстыдства по новой. А потом еще раз и еще, пока я не закатываю блаженно глаза.
Меня мелко потряхивает, в груди так тарахтит, что кажется все – еще чуть-чуть и сердце не выдержит таких нагрузок. Но оно еще не знает, что ему придется вытерпеть кое-что более экстремальное.
Именно тогда, когда я чувствую пальцы Никиты на резинке своих штанов. А затем и слышу его отчаянный шепот:
- Я хочу целовать тебя и там, Алёна. Но ты останови меня, пожалуйста! Я сам уже не смогу.
Но я лишь пристально смотрю в его черные глаза, а потом откидываю голову и закрываю глаза. Я желаю знать, что ждет меня в конце этого пути. И останавливаться тоже не собираюсь, потому что мне сейчас хоть и ноюще больно, но и томительно сладко от того, что он может со мной сделать и куда меня привести.
Я
