случайность, я просто это
знаю.
С момента нашего поцелуя два месяца назад мы больше не общались друг с другом. Школа была очень загружена, а поскольку я больше не ее сосед, мы не видимся каждый день, как раньше.
Между нами назревает сексуальное напряжение, и оно горит с такой похотливой яростью, что мой член постоянно твердеет, когда я в ее присутствии. Это мучительно. Находиться в одной комнате с Райли и не иметь возможности прикасаться к ней так, как мне хочется.
Раньше меня раздражало человеческое прикосновение.
Идея секса… траха с женщиной буквально отталкивала меня.
Но не Райли.
Нет…
Я думаю о том, чтобы поцеловать ее.
Прикоснуться к ней.
Чувствовать ее.
Лизать. Пробуя и насыщаясь ее вкусом на своем языке.
Я жажду ощутить ее теплое тело под собой.
Видеть мой отпечаток на ее теле, видеть, как она краснеет от моих укусов.
Интересно, будет ли она такой же сладкой на вкус, как в моих снах? Я хочу погрузиться в ее липкое тепло и почувствовать ее пульс вокруг себя. Я хочу, чтобы она вонзила свои красивые ногти мне в спину и оставила свои следы на моей коже. Мне нужно, чтобы она хотела меня так же сильно, как я желаю ее.
Мой член твердеет, и, черт возьми, я не могу остановиться.
Не тогда, когда я знаю, что она трогает себя мыслями обо мне.
Когда я, наконец, говорю, мой голос хрипловат от похоти.
— Райли.
Наступает пауза, за которой следует вскрик удивления. Ага, она, наконец, заметила, что мы на связи.
— О Боже мой, Боже мой! — На заднем плане снова слышен шорох, когда она паникует.
— Не смей вешать трубку. — Я рычу, мой тон более агрессивен, чем я предполагал.
Райли издает хриплый вздох.
— Как долго ты меня слушаешь? — она обвиняет, но в ее словах нет враждебности. Во всяком случае, в ее голосе есть нужда.
— Достаточно долго, чтобы понять, что ты вела себя очень непослушно, мисс Джонсон. — Она шипит на мои слова, и я ухмыляюсь. — Как долго ты трогала себя, представляя меня? После поцелуя или до?
Несколько секунд она молчит, а затем слышится ее хриплый голос.
— До.
Черт возьми, Райли меня убьет.
— Ты сейчас голая?
— Ага. А ты? — шепчет она с любопытством.
— Да. — Я включаю громкую связь и сбрасываю с себя одеяло. Я обхватываю свою выпуклость, обводя ее кулаком. — Расскажи мне подробно, как ты трогаешь себя, — грубо требую я. — Не стесняйся, детка. Раздвинь мне ноги. Держи их широко открытыми, представь меня между колыбелью твоих бедер.
— О. — Я знаю, что она это представляет — нас. Наши потные тела сплелись вместе. Кожа к коже. Чувствуя стук сердец друг друга в своей груди.
— Да, о. — Я ладонью держу свою эрекцию, сжимая ее основание, прежде чем сжимать ее в сжатом кулаке. Мое сердце грохотает в груди. — Попробуй себя для меня.
— Ч-что? — Она задыхается, ее голос шокирован моим хриплым требованием.
Я не перестаю дрочить, качая свой член под звук ее нежного хриплого голоса.
— Ты меня услышала, Райли. Потри свою киску, а затем я хочу, чтобы ты засунула в рот два скользких пальца. Я хочу, чтобы ты сосала их и наслаждалась вкусом, потому что меня там нет для того, чтобы это делать.
— Хорошо, — робко соглашается она. У нее перехватывает дыхание, а затем я слышу еще один нуждающийся всхлип.
— Ты такая грязная. Но это только для меня, не так ли? — Она издает слабый звук согласия где-то в глубине горла. Мне так тяжело, тоскую по ней. — Скажи мне, какой вкус у твоего возбуждения?
— Острый… мускусный, я думаю.
— Могу поспорить, ты чертовски сладкая на вкус. — Я хмыкаю. — Теперь положи телефон на матрас между ног, я хочу услышать звук, который издает твоя киска, пока ты разговариваешь со мной.
— Ты такой требовательный, — жалуется Райли, но я знаю, что она все равно это делает. Моя милая, грязная девчонка любит грязные разговоры и любит, когда ей говорят, что делать. — Я-я трогаю себя.
— Хорошая девочка. Мне так чертовски тяжело с тобой. — В моей груди сотрясается низкое рычание. — Продолжай трогать, не останавливайся, пока не кончишь.
— Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить… ах! — Ее голос затихает в сдавленном стоне. Я представляю, как ее спина выгибается над кроватью, я представляю, как ее глаза зажмуриваются, когда она приближается к кульминации. Райли приглушенно вздыхает, скулит и хнычет.
Я глажу себя, закрывая глаза. За моими веками плывет образ Райли.
Гладкая киска, пышные бедра, упругий живот, розовые соски и большие сочные сиськи, в которые хочется вонзить зубы. Мой член дергается, когда я нажимаю на него сильнее, и мои яйца сжимаются между ног.
Я слышу ее. Влажный, неряшливый звук, который издает ее киска, когда она трогает себя пальцами. Могу поспорить, что она капает на простыни. Из-за меня.
Райли хочет меня.
Она думает обо мне.
Я тот, кто заставил ее кончить.
— Я так близко, — мурлычет она мне на ухо. — О, Боже… это так приятно.
— Хорошо. Продолжай, я хочу услышать твой голос, когда ты кончишь. — Я сжимаю кулак сильнее и быстрее. Нахожу мучительный ритм, который приближает меня к собственному освобождению. Из меня вырываются рваные гортанные стоны, и я даже не пытаюсь заглушить звуки, вырывающиеся из моего горла.
Я хочу, чтобы Райли знала, какое влияние она оказывает на меня, какую силу она держит в нежных ладонях своих рук. Я хочу, чтобы она услышала, как сильно она мне нужна.
Она издает низкий, нуждающийся визг.
— Ах, черт, так близко, так близко… Колтон!
Райли выкрикивает мое имя, достигая кульминации.
Мое чертово имя.
Мышцы моих бедер напрягаются, а живот сжимается. Когда я кончаю, меня охватывает дрожь, толстые нити спермы разбрызгиваются по моему животу и покрывают ладонь. Мое тело дергается от силы оргазма.
— Черт, Райли.
Оправившись от экстаза, Райли затихла. Я все еще слышу ее прерывистое дыхание через телефон, но такое ощущение, будто она боится говорить.
Я даю ей необходимое время, позволяя ей обдумать то, что только что произошло. Я знаю, что она снова прокручивает в голове весь сценарий. Вероятно, я слишком много думаю о результате, но я не давлю на нее и не запугиваю ее. Я терпеливо жду.
Я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем она наконец заговорит. Голос у нее хриплый и робкий, немного сонный.
— Я не знаю, что сказать.
— Тогда тебе не нужно ничего говорить. Пока ты не пожалеешь об этом, потому что я не жалею.
— Я не жалею об этом, — признается она, задыхаясь.
Ее слова наполняют меня приятным облегчением.
Два года…
Нам потребовалось два года, чтобы добраться сюда.
Я никогда не отпущу ее.
Пришло время
