В шелковых туфельках она вошла в зал.
И увидела его.
Чувства имеют свои пределы, и мы не можем знать, насколько близко к истине то, что они открывают нам: образы, ароматы, звуки. Глядя на Мечтателя, Нив ощутила, что дошла до границ человеческих возможностей… и преодолела их. Всех остальных для нее уже не существовало.
Они тоже видели его, но только как мираж.
Возможно, они увидели человека.
Он не был человеком. Да и могла ли она поверить, что он им будет?
Она никогда не была в состоянии вообразить его, но, представляя себе этот миг, Нив думала, что будет идти к Мечтателю, что он протянет руку и она примет ее. Но как она могла подойти к нему, когда он не стоял на земле?
Он парил над их головами, среди бумажных снежинок, драгоценных стеклянных сосулек и фонарей, чьи медные цепи качались от движения воздуха при ударе его крыльев. У Мечтателя были крылья.
Конечно, были.
Он обнаружил свои черные перья там, где их зарыли. И сейчас они переливались глянцем, как в тот день, много веков назад, когда он стряхнул их, чтобы погрузиться в сон. Его черные волосы были не совсем волосами… не только. В одно мгновение они казались шкурой, в другое – перьями, в третье – яркой обсидиановой чешуей, а потом снова – длинными пышными шелковыми нитями. Он был драконом, и птицей, и волком, и орхидеей, и молнией – и человеком. Тысяча граней. Словно драгоценный камень бесконечных размеров.
Грань, которой он обратился к толпе, была человеком, и Нив так и воспринимала его… по большей части. Он был темнее, чем любой человек, которого она прежде видела. Темная кожа настолько насыщенного оттенка, что тени на плоскостях его лица Нив воспринимала глазами художника как дополнительные цвета. Индиго и фиалковый – оттенки, которые она связывала с редкостью и богатством, потому что красители были настолько ценными, что только лучшим вышивальщицам дозволялось пользоваться такими нитями. Его глаза не имели цвета, хотя они были черные, как море при свете звезд. И она увидела фигуру и конечности человека – но не одетые или скрытые, как это было «прилично» и «должно» в человеческом обществе, к которому она привыкла.
Она увидела его тело. Его грудь. Впадина, где мышцы соединялись и ровной линией спускались к пупку.
Его пупок.
Глядя на Мечтателя, Нив наклонила голову назад, и каждый ее нерв ожил. Она осознала свои руки. Всю их поверхность, от ладоней до кончиков пальцев начало покалывать, будто они просили открыть для них текстуру этих темных контуров. Это было новое ощущение, и губы тоже поддались ему.
И кончик языка.
«Интересно, какова его кожа на вкус?»
Лицо Нив бросило в жар. Она пробудила Мечтателя, и теперь пришла ее очередь пробуждаться. Это было похоже на вылупление из небольшой, темной жизни в большую, непостижимую. И тот, кто был перед ней – человек ли, бог ли, парящий в сфере своего сияния, – ждал, чтобы взять ее за руку.
Но как же дотянуться до него?
Ей незачем было волноваться. Не успела она протянуть руку к нему, как все ее тело начало взлетать – «Я подниму тебя…» – и… меняться. Ее пшеничные волосы распустились, превращаясь в воздухе в кокон из бледно-желтых перьев. На мгновение это скрыло ее прочие трансформации, но только на мгновение, потому что такие крылья, как эти, нельзя было скрыть.
Когда бог старого мира взял девушку на руки, она уже не была человеком. Не совсем. Она все еще оставалась собой, из плоти и крови, и все такой же прекрасной – яркоглазой, стройной, улыбающейся, – но Нив не была больше привязана к земле. Она увидела размах своих крыльев – таких же бледно-желтых, как и волосы, – и вспомнила, как тщетно было когда-то желать этого.
А потом потянулась к нему.
Ее рука, его рука – наконец-то. Мечтатель привлек Нив ближе и прошептал свое истинное имя ей на ухо. Тайна втекала в нее, словно музыка.
Бумажные снежинки сами отделялись от потолка Скармен-холла, и когда достигали подставленных рук островного народа, то переставали быть бумажными.
Весь вечер настоящий снег будет падать с потолка и блестеть на ресницах танцующих девушек и пылких парней. Но Нив и Мечтатель не медлили.
Им предстояло сделать очень много. Все, о чем мечталось и не мечталось, в глубине и во всех уголках целого вращающегося мира.
Аминь.
Кеша Роуз Себерт – американская певица и автор песен. – Здесь и далее прим. переводчика.
Вариант игры в прятки.
Сэвил Роу – улица в Лондоне, где находятся лучшие в мире ателье по пошиву костюмов.
Mijo – сокр. от mi hijo, «сынок» (исп.) – ласковое обращение старшего мужчины к младшему, распространенное в мексиканском диалекте английского языка в США.
«Tecate» – мексиканское пиво.
Уно (UNO) – американская карточная игра.
Лотерея (Loteria) – мексиканская настольная игра, наподобие лото.
Тортилья – тонкая лепешка из кукурузной или пшеничной муки.
Тамале – лепешка из кукурузной муки, обернутая кукурузными листьями, приготовленная на пару, с начинкой из мясного фарша, сыров, фруктов или овощей.
Твое здоровье (исп.).
Юбка-солнце с аппликацией или вышивкой в виде пуделя; были очень популярны в 1950-е годы.
Сволочи (шведск.).
Британский поп-дуэт, который пользовался огромным успехом в 1980-е годы.
Эгг-ног – яичный напиток с добавлением сахара и спиртного.
Marigold (англ.) – бархатцы, Moon (англ.) – луна.
Виккане – поклонники неоязыческой религии, основанной на почитании природы. Йоль – один из восьми больших праздников, которые отмечают виккане.
