– Передайте Луису Альберто, что я готова дать ему развод по первому требованию, – решительно ответила Марианна.
…Марисабель, как и обещала, утром пришла в дом тетушки Росарио, где ее уже ждали взволнованные Джоана и Карлос.
– Мама! – закричала Марисабель, увидев Джоану. Джоана не смогла сдержать слез.
– Дочка! Не могу поверить, что ты назвала меня мамой. Я думала, что никогда не услышу от тебя этого слова. Когда я узнала, что Карлос открыл тебе тайну, я решила, что ты возненавидишь меня и всегда будешь презирать.
– Папа мне рассказал, как все это произошло. Он сказал, что ты не виновата. Что оставила меня в приюте не потому, что не любила меня, а потому что была вынуждена. Но я хочу все услышать от тебя, мама. Расскажите мне всю мою историю.
– Я была молодой, – начала Джоана. – И вдруг оказалась совсем одна. Я больше ничего не знала о Карлосе, который и не подозревал о твоем существовании. Мне пришлось пойти на этот шаг. Потом я поняла свою ошибку и решила исправить ее, но было поздно. Ты уже жила в доме Сальватьерра. Но я не знала этого тогда. Лишь гораздо позже мне удалось узнать, где ты. Мне повезло. Бывшая директриса приюта проговорилась, что тебя усыновили сеньоры Сальватьерра. Я немедленно нашла их адрес в телефонном справочнике и появилась в твоем доме, предложив услуги преподавателя танцев.
– А они знали, кто вы? – спросила Марисабель.
– Я однажды говорила с Луисом Альберто. Я все рассказала ему. И он позволил мне продолжать учить тебя при условии, что я не открою тебе правды. Я согласилась. И вот, если бы не Карлос…
– Я счел это просто абсурдным, – перебил Джоану Карлос, – что Джоана продолжает страдать. Я сам, как только узнал, что у меня есть дочь, сразу же захотел тебя увидеть. Итак, мы твои родители. Так что теперь ты поедешь с нами?
– Они тоже мои родители, – серьезно сказала Марисабель. – Ведь они вырастили меня. Дали мне воспитание, любовь и заботу. Я не могу оставить их. И даже теперь, когда я уверена, что мои настоящие родители – вы, не уговаривайте меня быть с вами.
Лили не могла дождаться утра, чтобы прийти к Бето. Он ведь ее сам пригласил, сказал, что они поговорят о помолвке. Как это замечательно!
Лили открыла донья Чоли. На миг девушке показалось, что пожилая сеньора плакала, но Чоли объяснила, что ей попала в глаз соринка.
– Но я не разрешаю ему выходить из комнаты, – предупредила она Лили. – Пойдемте со мной туда.
– Как здоровье, Бето? – весело спросила Лили у юноши.
– Хорошо, – ответил тот. – Мама, это моя подруга Лили.
– Мы уже познакомились, – донья Чоли ласково улыбнулась и ушла на кухню.
– А я представляла твою маму совсем другой, – болтала Лили. – Молодой и вообще другого типа. Ты совсем на нее не похож.
– Я похож на папу. Так мама говорит, – объяснил Бето.
– Слушай, а это правда то, что ты мне говорил по телефону? – спросила девушка.
– Да, Лили, – без особой радости ответил Бето.
– Значит, ты решился! – обрадовалась. Лили. – А когда я тебе это предложила, ты как-то покраснел, замялся. Я уж подумала, что не нравлюсь тебе.
– Знаешь, ты бойкая, веселая всегда, – улыбнулся Бето. – Я подумал, почему бы нам не стать женихом и невестой. А я тебе нравлюсь, Лили?
– Ты мне нравишься безумно, Бето, – зашептала Лили. – Вначале я говорила, что ты скучный и все такое. А теперь я думаю иначе. И знаешь, к какому я пришла заключению? Что я сильно влюблена в тебя!
Когда Филипе вернулась домой от Терезы, Лили уже ушла.
– Порядок, полный порядок! – сразу же заверила она подругу, не решаясь в присутствии Бето все рассказывать начистоту.
– А я уж думала, ты никогда не вернешься! – вздохнула донья Чоли.
– Мне надо было провернуть массу дел, – объяснила Филипе и добавила: – Ну, пошли ко мне, я покажу тебе свои покупки.
– Какие покупки? – невероятно удивилась Чоли.
– Зря я что ли выходила? – сердито спросила подругу Филипе. – А ты ешь, ешь, – кивнула она Бето.
Оказавшись в своей комнате, Филипе набросилась на Чоли:
– Какая же ты бестолковая! Ну, ладно, все в порядке. Мы переедем в квартиру Терезы, а она с племянником – в ваш старый дом. Пусть поживут там некоторое время. Если сеньора отправится туда, она никого не найдет. Но теперь остается самое сложное – поговорить с Бето и убедить его, что нужно во что бы то ни стало уехать из Мехико.
Бето было трудно уходить из этого дома. Но ослушаться Чоли он не мог – ведь она была его матерью. И, кроме того, он не хотел быть причиной раздора в семье сеньоры Марианны. И все-таки, заранее зная, что ответит ему Чоли, Бето еще раз спросил:
– Может быть, муж сеньоры простит меня и все обойдется?
И Чоли, конечно, сказала то, что он готовился услышать:
– Дорогой мой, я не могу оставаться здесь – твоя жизнь в опасности. Не могу забыть того случая. Да и сеньоре Марианне слишком дорого обходится ее помощь тебе, Бето.
– Это верно, – согласился Бето.
– Наконец-то понял, – со вздохом облегчения сказала Филипе. – Поторопись. Такси давно ждет.
Марианна проснулась от того, что сквозь полуоткрытые занавеси спальни прокрался яркий солнечный луч и гулял по ее лицу. Она лежала, вспоминала и думала, как жить дальше. Дети – вот в чем было ее спасение и, поднявшись, она поспешила в комнату Марисабель.
– Доброе утро, Марисабель, – поздоровалась она. – Извини, что разбудила тебя.
– Ну что ты, мама, я очень рада тебя видеть, – приветливо сказала Марисабель. – Я вчера задержалась и не стала тебя будить. Рамона рассказала мне про адвоката, который приходил к тебе.
– Да, его прислал твой папа, – сказала Марианна, присаживаясь к Марисабель на кровать.
– Он хочет развестись? – Марисабель приподнялась на локте. – И неужели ты дашь ему развод, мама?
– Раз он так хочет, – коротко сказала Марианна.
– Извини меня, – Марисабель устроилась поудобнее, – мне кажется, что вы с папой просто зашли в тупик. Он из-за упрямства не желает понять тебя, а ты из-за своей гордыни не даешь этой возможности.
– Марисабель, я много раз за нашу жизнь прощала твоего папу, и мне это надоело. Но я люблю его, поэтому никогда не соглашусь, чтобы он чем-то попрекнул меня.
– Вам с папой надо в конце концов во всем разобраться, – настаивала Марисабель. – Папа должен взять себя в руки.
– Но он же требует развода…
– А ты не давай – и все, – решительно сказала Марисабель.
– Он все равно своего добьется, – вздохнула Марианна. – И давай не будем больше говорить об этом. Я понимаю, ты хочешь спасти наш брак, но твой отец… Он, как ты говоришь, упрям и не пойдет на это.
– Но ты тоже упрямая, мама, – возразила Марисабель. – Зачем так упорствовать?
