— Серж… — не выдержала Соня. — Чем кончилось-то все?
— Да нормально все кончилось, — вздохнул он. — Никто не забеременел. Я видел их, несколько раз потом. Ничего. Да и, думаю, меня бы в известность поставили — слишком многое с меня можно было получить. Анализы тоже ничего не выявили. Так что все прошло без последствий. Но выводы я сделал. Долгоидущие. И с тех пор никогда… Софи… Скажешь что-нибудь? Почему ты молчишь?
— Пытаюсь изгнать из своей головы картину тебя с двумя голыми девицами в одной постели!
— Перестань! Это был не я, а какой-то молодой безмозглый дурень! И вообще… — подминая ее под себя. — Мы с тобой были заняты чем-то важным. Перед тем, как затеяли это разговор…
— Серж…
— Я хочу. Попробовать. Как это — по-настоящему. Только ты и я. И все.
— Ты же пробовал уже… — задыхаясь под его поцелуями.
— Это был не я. Это было давно. Я не помню. Не с тобой. Не считается…
А после он замер. Оказался внутри и замер, затих.
— Серж… — она со стоном выгнулась, прижалась плотнее, потерлась. — Почему ты остановился?
— Погоди, — шепнул едва слышно. — Дай… привыкнуть.
— К чему?!
— К тому, какая ты. Гладкая… нежная… горячая. Такая… — выдохнул шумно. — Такая сладкая…
— Ты как в первый раз.
— Именно в первый.
Она нетерпеливо заерзала под ним.
— Сееерж…
— Хорошо, — начиная двигаться. — Хорошо…
И очень быстро становится настолько хорошо, что слышится тихий стон-извинение. Задыхаясь:
— Прости, маленькая… Не могу. Сейчас сам, ладно?… А ты — потом. Хорошо? Не могу больше…
Кончает, не дождавшись ответа. Да он ему и не нужен.
А после, успев уже выровнять тяжелый бег дыхания, гладит ее по спине.
— Пять минут, любовь моя. И я буду готов.
— Знаешь… Иногда мне достаточно твоего наслаждения, — она трется щекой о его плечо.
— Знаю. Мне иногда тоже достаточно твоего. Но сегодня не тот случай, мадам.
— Ладно, — она усмехается. — Раз ты так решил — не буду тебя отговаривать.
— Люблю послушных женщин.
Тут она уже откровенно смеется. А потом спрашивает тихо:
— Тебе понравилось?
— Очень, — отвечает он тоже негромко. — Даже не думал. Что это настолько… иначе. По-другому. А ты? Ты почувствовала разницу, Соф?
— Да, — она чуть смущенно утыкается лицом ему в плечо. — В конце. Я почувствовала. Струю. Сильную. Горячую. Знаешь… — она еще дальше повернула лицо, совсем пряча его в шею любимого мужчины. — Мне кажется, если я пошевелюсь, из меня начнет… — тут она хихикнула.
— Что? Что начнет? — а потом он догадывается. — Ну да… Хм… А ведь правда… — и вдруг кладет руку на ее живот. — Оно осталось в тебе. В тебе осталось мое семя. Моя сперма осталась в тебе.
— Серж! Прекрати!
Он не прекратил. Повторил на разные лады, с разной интонацией и разной громкостью. Когда Софья попыталась зажать ему рот, несильно укусил ее за ладонь. А потом вдруг крепко прижал ее к себе. И зашептал горячо.
— Когда-нибудь мы вот так же зачнем нашего ребенка…
— Да, обязательно! Только прекрати орать об этом на всю спальню!
— Какая разница? — изумился картинно. — Мы же тут одни. А мне нравится говорить об этом. — Нараспев: — В тебе осталась моя…
Тут ему снова заткнули рот ладонью. Но кусаться он больше не стал. Лизнул. И не только ладонь.
* * *
Она выходит из ванной, тихо ступая босыми ногами по ковру. Чтобы не разбудить. Надеется, что… Да, уже спит. Сладко, по-детски положив руку под щеку, ее любимый спит. Вот и славно.
Гасит ночник, осторожно ложится на другой край постели. Можно засыпать.
А не тут-то было.
Он заворочался. Повернулся. Протянул свою длинную руку, нащупал еще одно тело в постели. И, удовлетворенно что-то буркнув, перекатился под бок.
Сильные мужские руки обняли — одна сверху, другая снизу. Одна ладонь тут же облапила ее грудь. Софья едва слышно вздохнула. Может, этим и ограничимся? Но — нет. Другая рука по-хозяйски скользнула по бедру, забралась под шелк короткой ночной сорочки. За спиной что-то недовольно заворчали — владелец руки обнаружил на своей женщине трусики. Но это его не остановило. И, скользнув по животу под тонкое кружево, и обведя привычно пальцем небольшой пятачок темных волос на лобке — мужская ладонь накрыла лоно. И затих, задышал умиротворенно. Мерзавец. Самодур. Князь чертов!
Соня вздохнула тихонечко. Но не выдержала — высказалась:
— Серж, как ты думаешь — я могу заснуть, если ты засовываешь руку мне в трусы?
— Я ничего не делаю, — донеслось из-за спины вполне миролюбиво и очень сонно.
— А если я буду делать так же?!
— Я не против. Делай, — и даже прижался сзади плотнее тем самым местом. Которым он не против.
— Серж!!!
— Ладно, — вздохнул, обдавая шею теплым воздухом. — Ладно. Извини, — рука скользнула обратно, легла более-менее целомудренно — на изгиб бедра. — Другую не уберу! — и даже сжал чуть крепче ее грудь.
Ну да, конечно. На своем стоим до последнего. Ну, хоть что-то удалось отвоевать у этого феодала.
Дыхание его стало размеренным и тихим. Заснул. Ее личный ночной кошмар. А ей не спалось. Усталость же есть, дни совсем сумасшедшие последние, через месяц свадьба, да и дела компании увлекали ее все больше. Но сон не шел. Не шел. А все потому… потому… потому что один гнусный, порочный тип заразил ее своими сверх-неприличными ночными привычками!
Соня вздохнула и перестала бороться с собой. И сдвинула тяжелую мужскую руку с собственного бедра вниз. Пальцы его замерли у кружевной границы. Не двинулись дальше.
— Ну?! Тебя — что, уговаривать надо?!
Она почувствовала кожей шеи его улыбку — наглую, кошачью.
— Не надо меня уговаривать. Я сегодня добрый, — и пальцы скользнули внутрь, на привычное место.
Спустя минуту они спали оба.
* * *
Он успел поставить дорожную сумку, скинуть плащ, выложить на столик ключи от машины. А потом по лестнице застучали быстрые легкие шаги и на него налетел вихрь — горячие губы к шее, жадное тело, нетерпеливые пальцы в волосах. Обнимая и целуя любимую, он обрывками думал — как он возвращался раньше? Куда? К кому? И зачем? Зачем и куда было возвращаться, если тебя не встречали — так? Дрожа от нетерпения, прижимаясь всем телом, дыша часто на ухо:
