«Что же я хотела? — обвела она отсутствующим взглядом кухню, затем гостиную. — Вадим так и не позвонил. Значит… Ему тоже все стало известно. И ему так же, как и мне, нечего сказать… Сказка закончилась. Пора собирать вещи. Везет же мне: третий переезд за три месяца», — горько усмехнулась она.
Сборы заняли довольно много времени. Катя сразу решила, что в квартире ничего не должно напоминать о ней хозяину. Но она даже не представляла, сколько разных мелочей поселилось здесь вместе с ней! К счастью, в гардеробной обнаружились пресловутые баулы, которые уже не раз ей послужили.
Около двух часов ночи она в последний раз обошла комнаты, поставила на место стул на кухне, погасила свет и остановилась у окна, за которым открывалась панорама запорошенного снегом спящего города.
«Вадиму нравится этот вид. И я к нему успела привыкнуть. В последний раз… — вдруг пронзило ее, к горлу подступил тугой комок. — Однако слезами горю не помочь, — судорожно вздохнула она. — Как быть с ключами? Оставить консьержу? Как раз Иван Иванович дежурит… Ах да! Едва не забыла! Надо забрать ноутбук!»
Включив свет в кабинете, она прошла к рабочему столу, закрыла программы, файлы. Неожиданно экран замигал и попросил не выключать компьютер, пока не загрузятся все обновления. Пришлось ждать. От нечего делать она стала поочередно выдвигать ящики и разглядывать их содержимое: вдруг завалялось что-то из ее вещей? Любительница порядка, Галина Петровна запросто могла спрятать туда что-нибудь со стола.
Так и есть: старая флэшка, ручка, файлы с распечатками. Внезапно ее взгляд зацепился за нечто весьма любопытное.
«Проскурина Екатерина Александровна, девичья фамилия Евсеева… — прочитала она. — Трудовую деятельность начала студенткой четвертого курса в газете „Городские ведомости“»…
Вытащив два распечатанных листа и ничего не понимая, она быстро пробежала глазами сухие строки.
Кровь прилила к вискам, в голове зашумело.
«Так, значит, он все знал?! Нет, этого не может быть! Это как-то не укладывается в голове… Он не способен на такую месть! Он так не мог… — перехватило у нее дыхание. — Боже мой! А ведь теперь становится понятной его настойчивость принять меня на работу, обаять, привязать к себе. И все перемены в настроении понятны: такое не каждый сможет выдержать… Как же так, Вадим? Ведь я успела тебя полюбить! Как же мне теперь со всем этим жить?» — хлынул из глаз поток слез.
Плач перешел в безудержные рыдания, которые трансформировались в вой. Скулящий, бабий…. Скулеж снова перешел в рыдания. И так по кругу. С течением времени паузы между этими звуками-состояниями становились все короче, вот их совсем не осталось. Внезапно тугой комок, засевший в горле, превратился в готовый брызнуть фонтаном рвотный спазм. Зажав рот ладошкой, она сорвалась с места и побежала в санузел.
Выползла она оттуда, в прямом смысле слова держась за стенку. Слез не было. Как не было и сил на их воспроизводство.
Пошатываясь, Катя добрела до кабинета, облокотилась о стол, закрыла глаза.
«Если он изначально знал обо мне все, значит, это был план. Вызревший за годы план изощренной мести. И какова его конечная цель? Что может быть хуже, чем чувствовать себя брошенной женщиной… — усмехнулась она. — Эх, жаль, ноутбук уже выключен…»
Отыскав в ящике чистый лист бумаги, она схватила ручку и размашисто написала:
«Как ты мог, Вадим??? Я тебе так верила!!! А ты все знал с самого начала…»
Внезапно мысль сбилась, стала куда-то ускользать.
«Все неправда, это не может быть правдой! — заметалось сознание. — Я ведь люблю его… Даже если это был всего лишь план….» — скомкала она лист.
Локти безвольно упали на стол, следом голова, мозг полностью отключился, да и тело вот-вот готово было порвать связь со своей хозяйкой.
Собрав последние силы, она переползла на рядом стоявший диванчик, подтянула ноги и свернулась клубком.
«Спать… А еще лучше умереть. Навсегда…» — тенью промелькнула последняя мысль.
«Только не здесь», — послало слабый знак протеста угасавшее сознание.
«Тогда спать…»
В темноте ночи Катя раскрыла глаза и непроизвольно застонала: невыносимо болела голова. И не только. Все тело ныло, да так сильно, словно накануне его нещадно поколотили. А еще нестерпимо ныл живот. Похоже на начало месячных. Давно пора.
Снова застонав, она заставила себя подняться, прошла в прихожую, нащупала в сумочке упаковку таблеток, словно в тумане переместилась на кухню, налила в стакан воды, склонившись над раковиной, запила таблетку, приподняла голову и… тут же, больно задев ногой барную стойку, пулей понеслась в санузел.
«Сколько можно? Да что за напасть такая? — вымученная, стоя на коленках перед унитазом, терялась в догадках Катя. — А ведь ничего, кроме кусочка пирога, вчера не съела. Неужели все-таки кишечная инфекция? Говорят, бродит по городу, косит всех подряд. И боль в голове какая-то странная, пульсирующая. Вдруг на нервной почве вернулась проклятая мигрень?» — испугалась она.
Давно, еще в подростковом возрасте, был период, когда ее вдруг стали мучить головные боли. Те же симптомы: головокружение, слабость, рвота. К счастью, с окончанием периода полового созревания боли стали уходить, а с началом семейной жизни и вовсе исчезли.
Рвотный спазм наконец-то утих. Подождав еще немного, Катя осторожно, стараясь не качнуть головой и не усилить пульсацию в висках, встала и подошла к умывальнику. Надо как-то привести себя в чувства. Несколько раз ополоснув лицо холодной водой, она нащупала край полотенца и посмотрела на себя в зеркало.
«Страшилище… Одни глаза, и те куда-то провалились. Если так будет продолжаться, придется идти к врачу», — тяжко вздохнула она.
Худо-бедно, но состояние все же стало улучшаться: боль отпускала, в голове посветлело. Пора было покидать квартиру.
Вытащив за порог баулы с вещами, пошатываясь, она вернулась в прихожую, отодвинула дверцу шкафа, коснулась ладонью шубы.
«Нет… Вот уж что должно остаться здесь, так это шуба, — усмехнулась она. — Зря тратился: Екатерина Проскурина и без нее была готова отдаться. А Екатерина Евсеева такого щедрого подарка и вовсе не заслуживала… Вроде все, — Катя посмотрела на часы. — Надо же, восемь утра!»
Набросив на плечи видавшую виды курточку, она положила поверх баула обнаруженный в шкафу шарфик, задвинула зеркальную дверцу и растерянно глянула на связку ключей в руке.
Как теперь с ними быть? Иван Иванович уже сменился, а встречать Вадима в аэропорту она не собиралась. Говорить им больше не о чем. Все и так понятно.
