Я виноват
— Я виноват, — глядя мне прямо в глаза, сказал Руслан.
— В чём? — я посмотрела на него с большим удивлением.
— Блин, что Рус несёт? Наверное, наш папочка просто переволновался, — решила я и ободряюще ему улыбнулась.
Действительно, всё самое страшное позади. Мне с детьми, а также нашим соседям крупно повезло, что пожарные вовремя приехали. Оказалось, в подъезде загорелась проводка, и не где-то там, а в закутке, куда выходят двери двух квартир.
Мне наша квартира в Лейпциге тем и приглянулась, что по расположению она напомнила мне московский дом, где мы с Олей арендуем двушку. У нас в подъезде есть точно такой же закуток. Он запирается на отдельный замок, и в нём находятся две квартиры. Получается что-то вроде государства в государстве. Так спокойнее и даже уютнее.
Но с закутком в немецком доме мы пролетели. Дом-то старый, вот оно и вылезло. Аренда здесь не очень дорогая, но это чуть не стоило нам жизни. К счастью, я ещё не спала, а кто-то из соседей вызвал спасателей.
И с ними одновременно появился Руслан. Милана с Мартином были в восторге от поступка папы. Дети подбадривали его с балкона и, кажется, даже не поняли, какая серьёзная опасность нам угрожала.
Конечно, хорошо, что этот инцидент не отложится у них в памяти в виде психологической травмы. А вот я смотрела на Руслана с замиранием сердца. Было очень страшно: что, если он сорвётся с лестницы?
К счастью, всё обошлось. Поднявшись первым, Русланчик заключил меня в свои надёжные и крепкие объятия. С чувством расцеловал Милану и Мартина. Потом осторожно передал их стоявшему чуть ниже спасателю. Тот вниз, и так, по цепочке, детей спустили.
Тем временем дошла очередь до меня. Воспользовавшись тем, что малыши нас не видят, Рус страстно поцеловал меня в губы. Бедняга спасатель от неожиданности закашлялся. Видимо, с таким он в своей практике ещё не сталкивался.
А у меня от счастья закружилась голова. Только сейчас я поняла, как сильно стосковалась по Руслану, как остро мне не хватало его в моей жизни. Поняла, что я была сильно не права, когда хотела скрыть от любимого, что Мартин и Милана — это его дети.
Наверное, одиночество и вечная гонка за выживанием сделали меня чёрствой к душевной боли других людей. Но по отношению к Руслану это так несправедливо!
После того, как я ответила на вопросы спасателей, и они записали все наши данные, Русланчик повёз нас в отель, который забронировал его помощник.
По дороге Руслан остановил машину у какого-то ночного магазина. Меня это очень удивило, потому что в Германии магазины даже по воскресеньям не работают. А тут ночью! Но потом я отвлеклась.
В отсутствие Руслана Милана с Мартином забросали меня вопросами, когда мы вернёмся в Россию, и будет ли папа теперь жить вместе с нами? Блин, если бы я это знала!
Нет, конечно, с наследством дяди Антона, благодаря Максиму, я уже разобралась. Но пока мне трудно представить, что можно взять и сорваться с места. Да, очень хочется уехать, но я ещё не встречалась с адвокатом своего дяди. Может, у него ко мне будут вопросы, не знаю. Или ещё какая-нибудь лабуда вылезет. Всё-таки мы находимся в чужой стране.
Тем временем вернулся Руслан, и мы поехали. В отеле нас ждал приятный сюрприз.
Рус заказал для нас номер “Президентский люкс”. Он состоял из гостиной, столовой, двух спален, двух санузлов и библиотеки. В столовой был накрыт стол. Специально для нас приготовили лёгкий ужин.
Мартин и Милана, у которых прошёл весь сон после того, как они из первых уст, то бишь от меня узнали, что Руслан это их папа, были в восторге. Ведь Рус им и раньше очень нравился. Возможно, они решили, что мама с папой были в ссоре, поэтому Руслан не мог им признаться, что он их папа, пока, наконец, не помирился с мамой. Современные дети — такие развитые и интересные, слов нет!
После ужина мы ещё немного посидели в гостиной. Милана висела на шее у Руслана, а Мартин сидел, крепко сжав в своей ладошке руку Руса. Такое впечатление, что Мартин опасался, как бы папа не исчез.
Наконец, детки угомонились. Мы с Русланчиком уложили их спать и пошли в спальню. Я чувствовала себя немного не в своей тарелке.
Тогда, в самолёте, любовь между нами случилась спонтанно. А как сейчас себя вести, что мне делать, а главное: что от меня ожидает Руслан, я не знала.
Конечно, я очень хотела Руслана. Но мне было стыдно в этом ему признаться. Как бы Рус не подумал, будто я распущенная женщина, которой, кроме секса, ничего не нужно.
Но в спальне я неожиданно отвлеклась. В углу стояли две большие картонные коробки. Я испугалась, что предыдущие постояльцы забыли свои вещи. Теперь придётся вызывать администратора, делать акт приёмки. Однако Руслан меня успокоил.
Оказалось, он привёз детям подарки. Милане — куклу, Мартину — машинку. Но чтобы дети заснули, Рус решил отложить вручение подарков на завтра.
Моё сердце преисполнилось благодарности к Руслану. Какой он замечательный папа! Обо всём заранее позаботился. Я хотела его поцеловать, но Русланчик вдруг сказал:
— Я виноват.
— В чём? — спросила я. И вправду, в чём может быть виноват Руслан, если он ещё на Новый год сделал мне предложение, а я от него сбежала, и потом сколько голову ему морочила? И если утверждать, будто кто-то виноват, то это скорее я. А Рус вдруг перешёл на "вы" и с жаром начал говорить:
— Я виноват, Людмила Сергеевна, что вовремя не взял инициативу в свои руки, и теперь вы вправе меня наказать. Вот, пожалуйста, орудие наказания, — и протянул мне плётку, которая была перетянута кожей, а сам снял с себя брюки.
Первая мысль, которая пришла мне в голову: это то, что Рус, узнав сногсшибательную новость, что он — дважды отец, малость тронулся умом. Хотя во всём остальном он вполне адекватен.
Также было непонятно, в честь чего Русланчик вдруг вспомнил о моём учительском прошлом? Я как будто ему повода не давала так вести себя со мной. Мила и приветлива.
— В чём дело? — я нахмурилась.
— Накажите меня, Людмила Сергеевна, потому что я плохой мальчик.
Я внимательно посмотрела на Руслана. До боли родное, усталое лицо. Под глазами синие круги, нос заострился. Впечатление, будто Рус таскал кирпичи. Как так?! Что с ним? Или это — неудачная шутка?
Да, Ольга мне писала, что Руслан собрался жениться на Вике. Походу, свадьба сорвалась. Но Виктория — та ещё стерва, видимо, помотала Русланчику нервы.
— Людмила Сергеевна, накажите меня, — вновь попросил Руслан и добавил: Я мечтал об этом много лет.
И только сейчас до меня дошло, что Рус не шутит. Он и вправду хочет, чтоб я наказала его плёткой. Ну такие у человека эротические фантазии. Возможно, на бессознательном уровне Рус догадывается, что ему нужна именно такая сексуальная разрядка. А плётку он купил в том самом ночном магазинчике.
Вижу, что он боится показаться в моих глазах идиотом. В глазах — тревога, уголки губ чуть подрагивают, и руки дрожат.
Меня вдруг охватила огромная нежность к этому большому, любимому, родному мальчику. Мне стало плевать, что обо мне могут подумать мои знакомые или родные, если бы вдруг, даже не знаю, каким образом, они узнали, что я делала с Русланом. Пусть! Это моя личная жизнь.
Зато моему любимому, если я правильно буду себя вести, станет хорошо. А как же мнение других? Да до лампочки! Главное, чтобы нам было в кайф. Ролевые игры в сексе — это нормально.
И пусть на мне был белый махровый халатик, который абсолютно не соответствовал образу строгой учительницы, я постаралась придать своему лицу суровое выражение.
Сузила глаза. Сжала губы. Свела намертво скулы. В общем, Медуза Горгона.
У Русланчика вспыхнули глаза. Я простонала про себя:
— Блин, какой же ты красивый, мой мальчик! Да как тебя можно наказывать?!
Но потом я вспомнила эту мразь Валерия Николаевича, который притворялся обычным чиновником, а оказался маньяком. А я еле унесла от него ноги.
