– Не волнуйся, выглядишь ты просто потрясающе, – подбодрил его Райли. – В случае чего, если мы вдруг не пройдем фейсконтроль, можно будет прошвырнуться по барам для геев. В этом месте их полным-полно. Туда тебя пропустят без звука.
– Мне как, считать твои слова комплиментом? – спросил Макс.
– Пожалуй, – серьезным тоном ответил Райли. – Я бы на тебя запал.
Макс засмеялся. Неумолчная болтовня Райли была всего лишь попыткой успокоить себя и Макса. Все время, пока они ехали, Райли не молчал и трех секунд. Макс был несказанно рад, что Картер с ними не поехал. Тогда они с Райли принялись бы над ним сюсюкать и лишь испортили бы все дело. Макс не был наивным. Он понимал: иметь верных друзей, заботящихся о тебе, – это великое благо, но и немалая головная боль. Особенно если вспомнить, в каком дерьме им приходилось барахтаться по его милости.
– Спасибо за поддержку, – сказал он, поворачиваясь к Райли.
– Всегда готов поддержать. Только свистни.
Райли припарковал джип. Минуту или две они сидели, слушая пощелкивание остывающего двигателя. Макс еще раз мысленно прошелся по основным смысловым точкам своего возможного разговора с Грейс, приглушил страх и вылез на тихую, влажную и жаркую улицу. Рядом с Райли ему было спокойнее. Трудно сказать, как бы он себя чувствовал, явись сюда в одиночестве.
Здание, к которому они шли, было вполне заурядным, если не считать большого окна высотой в двенадцать футов, сквозь которое просматривался зал. По всему фасаду тянулся впечатляющий баннер, извещающий об открытии выставки. На нем значились имена четырех участников, включая Грейс. У входа стоял молодой человек с клип-доской. Его усы посрамили бы самого Сальвадора Дали. Увидев Райли и Макса, он предупредительно улыбнулся. Райли назвал ему два имени: свое и еще какое-то, незнакомое Максу. Должно быть, имя владельца галереи, заезжавшего в автомастерскую.
– А-а, наши специальные гости! – воскликнул Дали, элегантно махнув рукой. – Мы вас ждем. Проходите, проходите, дорогие мои. Желаю вам приятного просмотра.
Нервно улыбаясь, оба специальных гостя вошли: Макс впереди, а Райли за ним. Их встретила прохлада ярко освещенного вестибюля.
– Что за странный звук я слышал, когда мы входили? – спросил Макс.
– Понятия не имею, – ответил Райли, оборачиваясь назад. Казалось, он готов в любой момент дать деру отсюда. – Думаю, он шлепнул меня по заду.
Макс прыснул в кулак и повел Райли смотреть коллекцию абстрактных картин под общим названием «В лучах смерти». Хихикая, как два школьника, они остановились, скептически разглядывая мрачные сполохи красок на полотнах. Белизна стен лишь подчеркивала мрачный эффект картин.
– Безотказный способ угробить радость, – пробормотал Райли, успев схватить два стакана апельсинового сока с подноса официанта.
Макс кивнул. В отличие от Райли ему эти работы даже чем-то понравились. Стараясь не привлекать к себе внимания, он оглядывал собравшихся. Гостей было около сотни. Грейс среди них он не заметил. Возможно, она появится позже. Макс даже обрадовался этому. Можно немного расслабиться. Потягивая сок через соломинку, он брел мимо картин. Возле двух остановился, любуясь сочетанием тонов и узоров и пытаясь понять замысел художника. Макс никогда не бывал на выставках. Рисовать самому – это одно, а любопытства к чужим работам он не испытывал. Сейчас он с интересом изучал творчество незнакомого человека. Райли откровенно скучал. Он то вытягивал шею, то наклонял голову, пытаясь разглядывать абстрактные композиции под разными углами. Макс тихо улыбался.
– Хоть убей, не понимаю, – проворчал Райли, после того как долго глядел на холст с единственным оранжевым кругом посередине.
– Согласен с тобой, – сказал Макс.
– А вот здесь мне все понятно, – объявил Райли, повернув за угол.
Макс последовал за ним и оказался перед стеной, увешанной фотографиями. Некоторые были размером с открытку, ширина других достигала трех футов. Макс сразу же узнал уголки леса, камни и горы. Все это Грейс снимала во время их пробежек в благословенном округе Престон. На табличке значилось: «Разум, тело и душа». Чуть ниже – имя автора: Грейс Брукс. Макс инстинктивно улыбнулся и вдруг ощутил прилив гордости. Гордости за Грейс.
– Это ее работы, – прошептал он.
Цвета и оттенки каждого снимка поражали своей безупречностью. Грейс мастерски пользовалась освещением. Она тонко понимала фактуру каждого предмета. Углы съемки были выбраны точно и продуманно. В одних случаях это несколько сбивало зрителя с толку, в других, наоборот, успокаивало. Творчество Грейс не только воздействовало на глаза зрителей, но и обращалось к их разуму. В снимках ощущался ее характер, не раз удивлявший Макса с самого момента их встречи. Иногда это ставило его в тупик.
– Потрясающие снимки! – сказал восхищенный Райли.
Он перебрался в другой угол экспозиции, где освещение было нарочито приглушенным.
Эта подборка фотографий имела свое название, выведенное черным курсивом прямо на стене: «Надежда для души». Макс смотрел на черно-белые снимки, занимавшие все пространство стены, и недавняя гордость сменялась щемящим чувством вины.
– Надо же! – вырвалось у него.
Макс торопливо зажал рот рукой, приложив другую к животу. Снимок, на который он смотрел, был ему очень хорошо знаком. Казалось, только вчера они с Грейс остановились невдалеке от развалин каменной хижины и она сделала это фото.
– Ты о чем? – не понял Райли.
– Это я, – хриплым шепотом признался Макс.
– В самом деле? – недоверчиво спросил Райли.
Макс кивнул и подошел ближе. Эти снимки Грейс делала в тот день, когда они встретились возле развалин. В прекрасный день, когда они сидели на бревне и он впервые коснулся ее бедер. Грейс выставила снимки лица Макса, его ладоней и рук, но для всех, включая Райли, это были фотографии неизвестного человека. Грейс оказалась права: кроме них двоих, никто не узнает на снимках Макса. Изумленный, Макс вглядывался в каждый ее снимок. Должно быть, некоторые она делала украдкой. Аппарат Грейс запечатлел морщинки в уголках его глаз. Наверное, он тогда смеялся. Было несколько снимков его глаз. Даже в черно-белом варианте, это были глаза счастливого, молодого, смелого, спокойного и – надо говорить правду – влюбленного человека.
– Ну и непроходимый же я идиот, – пробормотал он.
Райли понимающе улыбнулся. Он повернул голову и дернул Макса за рукав:
– Ты посмотри!
Макс замер, прекрасно понимая, кого увидел Райли.
– Это она? – на всякий случай спросил он.
– Сам я ее не видел, – сказал Райли, подходя ближе. – Но, судя по рассказам Тейта… она.
