— Но если мы хотим поесть, надо двигаться, — предупредила Берил.
Джуэл вызвала лифт и обняла дочерей за плечи.
Наконец-то жизнь стала поворачиваться к лучшему.
В понедельник утром атмосфера в «Бижу» казалась затишьем перед бурей. У всех на лицах сияли улыбки. «Пожалуй, мне это нравится, — решила Джуэл. — Только бы работа делалась».
В дверь постучал Эдвард.
— Полюбуйся, — объявил он и положил на стол два конверта. — Заявления от Тома и Джилла. Обидно, что они уходят, но, черт побери, счет 9:2 — прекрасный результат для любой лиги. Кэтлин тоже так считает — позвонила мне утром, бесилась как ненормальная. Жаль, что я не силен во французском.
— У меня было ощущение, что они уйдут. Напишу им записки с пожеланием удачи. А что с Роди?
— Думаю, промучился все выходные. Но остается. Наверное, любопытно посмотреть на великого Сашу.
— Саша написал заявление в «Тиффани» и приступит к работе у нас в начале января, — улыбнулась Джуэл. — Наконец-то можно вздохнуть спокойно. Я забыла тебе сказать, что до собрания так и не успела с ним поговорить. Позвонила, но его не оказалось дома. Оставила для него сообщение, но до субботы уверена так и не была.
— Ничего себе! — присвистнул Эдвард. — У тебя замашки игрока с речного парохода. Увидимся позже, дорогая. У исполнительного директора уйма работы.
Через несколько минут Джуэл вызвала Мег.
— Вам звонит некий Хэдли. Сказать, что вас нет?
— Ни в коем случае! Соедини!
— Привет, Мадлен. Ты как?
— Хорошо. А ты где?
— В Нью-Йорке. Вернулся только вчера. Послушай, Мадлен, нам надо поговорить. Давай пообедаем вместе.
— Извини. Я занята. Может быть, поужинаем?
— Еще лучше. Ты любишь индийскую кухню?
— Обожаю. И где же?
— В моем новом Хэдли-кэрри-хаус. Я обосновался на Одиннадцатой улице. Лучшего, чем я, шеф-повара не найти до самого Бомбея. — Хэдли продиктовал ей адрес, и Джуэл аккуратно его записала.
Она опасалась, что день будет тянуться неимоверно долго, но через несколько минут устроилась за рабочим столом и углубилась в наброски. А когда время от времени вспоминала об их разговоре, то чувствовала, что улыбается. Хэдли хотел ей о многом рассказать? Что ж, пусть делает свой ход. Она предоставит ему такую возможность.
Лимузин миновал парк, повернул на запад и углубился в узкие, темные улочки Гринич-виллидж. Джуэл понимала, что они нисколько не темнее, чем в Верхнем городе, но казались такими — экзотическими, узкими переулочками. В последние годы она редко бывала в этом районе. Странно.
Хотя чему теперь удивляться? Она разводится с Алленом, но останется жить вместе с ним, пока не будет готова ее квартира. Чтобы поужинать с Хэдли Макнилом, ушла с работы в пять, когда все еще были на местах. Переоделась в своей гардеробной. А по соседству переодевался Аллен. Она поцеловала его на прощание и проводила к Саре.
— Приехали… номер двадцать четыре, — объявил Джон и остановился у безупречно перестроенного каменного здания. — Когда вас забрать?
— Вы свободны, Джон. Отдыхайте. Я возьму такси.
— Благодарю, мэм. Приятного вечера.
— Спасибо.
Джуэл медленно поднялась по лестнице к парадному. Но не успела нажать кнопку звонка, как дверь открылась.
— Добро пожаловать, Мадлен. Я видел, как ты подъехала. — Хэдли быстро поцеловал ее в обе щеки. — Лимузин с шофером — никак не меньше! Ужин почти готов.
— Я ужасно проголодалась, — ответила она, отдавая пальто. — Чем угостишь?
— Мои фирменные блюда: самоса, чапати, кэрри из креветок, дхал, райта, а на десерт шоколадный торт.
— Шоколадный торт? В каком районе Индии ты был?
— Шоколадный торт из венгерской бакалеи за углом, — улыбнулся Хэдли. — Я так и не пристрастился к индийскому десерту. — Он повернулся и, легко передвигая костылями, направился на кухню.
Кухня оказалась квадратным серым помещением, отделанным в духе постмодерна, которое подходило для приготовления таких новых американских деликатесов, как раки под соусом из малины, а не сытной домашней индийской еды, которую Хэдли приготовил всю разом: горшки громоздились на каждой из четырех конфорок газовой плиты.
— Аромат восхитительный, — признала Джуэл. Она вспомнила первое свидание с Сашей, когда он приготовил русские блюда. Почему мужчины вызываются готовить для нее? Неужели она выглядит настолько худой? — Настоящий праздник. Но сомневаюсь, что дойду до шоколадного торта.
— Я рад, что ты пришла, Мадлен. Или Джуэл? Тебя теперь так зовут? — Она кивнула. — Замужняя дама. Не ожидал, что выберешься.
Джуэл улыбнулась, но ничего не ответила. Не было смысла рассказывать Хэдли об Аллене. Пока не было.
Хэдли прислонил один костыль к столу и, опираясь на другой, умело управлялся с горшками.
— К этим блюдам традиционно подают пиво. Будешь?
— Прекрасно. Давным-давно не пила пиво.
— В Индии, — Хэдли вынул из холодильника две запотевшие бутылки, — мы много пили пива. Оно было лучше, чем вода в бутылках или содовая. Смягчало невероятные противоречия страны. Помогало с ними уживаться.
Джуэл села на высокий стул. Хэдли подал ей бутылку индийского пива.
— Ты вернешься туда… когда поправишься?
— Нет, не думаю. — Хэдли покачал головой. — Во всяком случае, работать больше не буду. Этот период жизни закончился. Начал завершаться еще до аварии.
— И что ты собираешься делать?
— Пока не знаю. Возможностей много. Деньги не проблема. — Он устроился рядом за стойкой и коснулся своим стаканом стакана Джуэл. — Как говорят в Индии, за встречу.
Они выпили. Пиво оказалось холодным и приятным на вкус. Поспели самосы. Хэдли зачерпнул несколько штук и положил Джуэл на тарелку. Она подула, чтобы охладить кушанье.
— Расскажи мне о своей поездке. Как врач? Он тебе помог?
— Врач — женщина. Ее зовут Нания. Она — кахуна, из гавайских хилеров, искусство которых восходит к незапамятным временам. Как бы то ни было, она мне помогла. — Хэдли повернулся на стуле и посмотрел на Джуэл в упор. Она удивилась, заметив, каким возбуждением пылало его лицо. — Будь ко мне снисходительна, Мадлен, потому что это может показаться бредом сумасшедшего. Но именно это я имел в виду, когда сказал по телефону, что хочу с тобой поговорить.
— Прекрасно. Выкладывай.
— Нания — бесподобная женщина, — продолжал он. — Было бы здорово, если бы ты с ней познакомилась. Она не касается пациента или почти не касается. Руки находятся в нескольких дюймах от тела, но их энергия прекрасно ощущается. Божественный жар. Потом она накладывает ладони на самые скованные, больные места. Клянусь, ноги стали сильнее и больше чувствуют. Она мне помогла, сняла боль. — Он помолчал и улыбнулся: — Ты считаешь, что у меня крыша съехала?
