Ознакомительная версия.
Сэм не оказала никакого сопротивления все более страстным и жарким поцелуям. Горячая волна желания прошла через ее тело, когда она прижалась к его груди, стараясь хоть как-то облегчить боль в чувствительных сосках.
Язык Ксандера проник внутрь ее рта с самоуверенностью захватчика, претендующего на свой приз. От этого простого действия у Саманты перехватило дыхание.
Ксандер застонал и мягко уложил Саманту на диван. Он навис над ней, их ноги переплелись. И его пульсирующая плоть доказывала его возбуждение.
Он заворчал от удовольствия, почувствовав пальцы Саманты в своих волосах. Его губы покрывали поцелуями ее щеки, он слегка прикусил мочку уха, заставляя ее застонать от удовольствия.
Ксандер переместился ниже, исследуя шелковистую шею. Его рука проскользнула под свитер, ощущая жар ее кожи. Саманта низко застонала, когда он обхватил ее полностью поместившуюся в ладони грудь.
Теперь застонал Ксандер, почувствовав затвердевшие соски под бюстгальтером. Он задрал ее свитер, продолжая целовать обнаженную часть груди, прежде чем расстегнуть бюстгальтер. Он поднял голову, чтобы посмотреть на прелестную обнаженную грудь и открытую теперь его взору татуировку парящего орла на левой груди.
– Я знал, – пробормотал Ксандер и, опустив голову, языком прочертил контуры татуировки.
Он сразу же понял свою ошибку. Не стоило ничего говорить. Ксандер почувствовал, как напряглась Саманта. Ее пальцы, перебирающие волосы, замерли, она переместила руки на его грудь, пытаясь оттолкнуть его.
– Пожалуйста, Ксандер, – простонала она, когда он даже не шевельнулся. – Мы должны остановиться сейчас!
– Почему? – спросил он рассеянно, продолжая любоваться ее великолепным телом. Он был слишком заведен, чтобы потерять удовольствие, которое Саманта могла дать ему.
– Ксандер, пожалуйста! – Ее тон стал более настойчивым. – Я не… Мы не можем сделать это. – Рыдания застряли в ее горле. Она пыталась оттолкнуть его уже всерьез.
Туман желания медленно рассеивался в голове Ксандера, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать действия Саманты.
Он медленно поднял голову и посмотрел на нее. Ее совершенная, округлая грудь быстро поднималась и опускалась, она тяжело дышала. Ее щеки побледнели, опухшие от поцелуев губы приоткрылись, в глазах плескалась тоска.
Тоска?
Потому что Ксандер целовал и ласкал ее?
Поцелуи и ласки, которыми она, казалось, наслаждалась?
Казалось…
Мог ли он ошибиться относительно ответа Саманты? Мог ли он так сильно желать целовать и ласкать ее, что ошибочно принял изначальное отсутствие тоски за одобрение?
Неужели прошло так много времени с тех пор, как он последний раз проводил время с женщиной, держал ее в своих объятиях? И теперь неверно истолковал сигналы тела и готов целовать любую женщину, которая, казалось, была к этому готова?
Хотя это не совсем так. Подружка невесты совсем не против была провести с ним ночь. Черт возьми, она даже хотела забронировать номер для них в отеле.
Но Ксандер ее не хотел.
Объект его желания сейчас лежала под ним. Саманта Смит. Мама Дейзи Смит.
И бывшая жена того человека, расстроившего ее сегодня в отеле.
Черт подери, конечно, Ксандер неправильно истолковал ее сигналы.
Саманта не хотела, чтобы он целовал ее прямо сейчас. Она нуждалась в утешении после того, как так неожиданно столкнулась со своим бывшим мужем в отеле, и пробуждения дочери от ночного кошмара. Кошмара, который заставил Дейзи кинуться к нему за помощью.
Ксандер отодвинулся от Саманты, прежде чем встать на ноги. Он поморщился от боли, которая мгновенно пронзила его ногу.
– Прости меня! – Ксандер взволнованно провел рукой по своим густым волосам, которые теребила и перебирала Саманта совсем недавно. Он думал, что она отвечала на его жаркие поцелуи. Черт, может, она пыталась оттолкнуть его даже тогда. Ксандер отвернулся, он чувствовал вину даже просто глядя на Саманту.
Она застегнула бюстгальтер и поправила свитер, прежде чем сесть. Ее глаза потемнели, а губы припухли от поцелуев.
– Мне жаль, – повторил он резко, – это было неуместно с моей стороны.
Сэм знала, что это было уместно.
О, как бы она хотела не останавливаться на достигнутом и взять то, что предлагает Ксандер: ночь не обремененного ничем, страстного секса.
Сэм хотела заняться любовью с Ксандером, а не с бывшим мужем, угрозами требовавшим ночи. Даже мысли о всех высказанных мерзостях было достаточно, чтобы у нее начались кошмары.
Но проблемы Саманты не имели ничего общего с Ксандером. Единственная причина, по которой она была в этой квартире, – это забота о нем.
Ради всего святого, это была просто работа.
Работа, на которой не должно быть поводов спать со своим подопечным и работодателем.
Хвала небесам, Ксандер заговорил с ней и развеял те чувственные чары, в которые она попала, напоминая о том, где она и с кем.
Саманта ведь знала о его привлекательности. Он смог в ней пробудить желание, которое, как она думала, уже умерло в ней.
Но было не только это. Она тоже хотела знать, почему в глубине его глаз появляются эти темные тени. Как будто у него были свои болезненные воспоминания, с которыми он борется каждый день. Сэм хотела узнать об этих воспоминаниях и, возможно, разделить их с ним.
Совершенно нелепо.
Откуда у Ксандера Стерна, плейбоя, миллиардера, владеющего огромным состоянием, могли быть болезненные воспоминания? С какой стати он захотел бы поделиться ими с кем-либо?
Его отец умер, когда он был довольно юн. Тогда, должно быть, было трудное время для него. Но в остальном он жил довольно неплохо. Он был богат, любим своим братом, матерью и отчимом. И если учитывать подружку невесты на свадьбе, то женщины просто валились ему под ноги.
Тогда с чего бы ему чувствовать что-то большее к ней, чем мимолетное влечение? Или делиться подробностями своей личной жизни с нанятой заботиться о нем женщиной, пока его брат наслаждается медовым месяцем?
Ни с чего – это однозначный ответ.
Даже если было чем поделиться.
– Я сожалею, Саманта!
Она не смотрела на Ксандера, только коротко кивнула.
– Я тоже.
– За что ты извиняешься?
За желание, которое потрясло ее до глубины души.
Признать привлекательность Ксандера и поддаться ей – две совершенно разные вещи. Сэм даже не смотрела на мужчин с интересом, с тех пор как развелась с Малькольмом. Даже несмотря на угрозы Малькольма сегодня в отеле, его ужасное поведение в течение их брака должно ей быть хорошим уроком, чтобы не быть вновь одураченной его привлекательной внешностью и очаровательными манерами.
Сегодня вечером она действительно отвечала на требовательные поцелуи Ксандера. И позволила ему затронуть что-то в себе глубже, чем позволяла кому-либо другому. И Ксандер разжег в ней такую страсть, как никто прежде. Даже в начале своего брака с Малькольмом она не чувствовала ничего подобного, а ведь была уверена, что влюблена в него.
Это открытие испугало ее!
Она не хотела чувствовать что-либо к Ксандеру Стерну, кроме необходимой заботы опекуна. Она не хотела, чтобы он ей нравился. Или желать его. И конечно же она не хотела влюбиться в него.
– Иди спать, Саманта, – немного резко сказал Ксандер, увидев ее бледное лицо. – Я смогу раздеться сам, а ты поможешь мне утром с душем, – уверил он ее сухо.
Саманта вопросительно посмотрела на Ксандера:
– Вы уверены?
– Вполне, – подтвердил он, и Саманта выбежала из комнаты.
– Садись в машину, Сэм!
В такое приятное, солнечное утро понедельника Сэм решила отвести Дейзи в школу пешком.
Несмотря на угрозы Малькольма в субботу вечером, которые она пыталась забыть все выходные, она оказалась совершенно не готовой увидеть его около школы. Он опустил стекло на пассажирском сиденье, чтобы свободно разговаривать с ней.
Сэм отчаянно пыталась собраться с мыслями, пристально глядя на него. Она догадывалась, что эта встреча не будет приятней той, что была в субботу.
Малькольм сощурился, глаза превратились в два ледяных кристалла. Когда же Саманта не шевельнулась, он велел ей:
– Садись в эту проклятую машину, Сэм! – процедил он с нажимом. – Или ты хочешь, чтобы я вышел, и мы поговорим прямо здесь? – добавил он с вызовом, видя, как несколько матерей, покидающих школьный двор, с любопытством посмотрели на них.
Неудивительно, ведь в течение последних восьми месяцев Сэм приводила и забирала Дейзи из школы сама.
– Что ты вообще здесь делаешь, Малькольм? – спросила она, открывая дверь и садясь на пассажирское сиденье рядом с ним, зная, что у нее нет другого выбора. Если только она не хочет устраивать сцен. А этого она не сделает ради Дейзи.
Она демонстративно, намеренно хлопнула дверцей машины. Она знала, что это раздражает Малькольма. В отличие от его поведения по отношению к жене и дочери он всегда был одержим заботой и уходом за своими машинами.
Ознакомительная версия.
