Масру Питера и его сообщника мужчины крепко привязали к двум деревьям. Один из них вылил какую-то зеленоватую жидкость на рану масры Питера. Масра заорал, однако тут же замолчал, встретив злобный взгляд своего охранника. Дети из поселка насмехались над пленниками и тыкали в них длинными палками.
Кири вывела миси Джульетту с детьми на середину поселка, где вскоре был зажжен большой костер. Миси выглядела изможденной. Она присела на корточки и украдкой посмотрела на каптена селения, которому масра Жан рассказывал о том, что там произошло.
– Кири, ты уже знаешь, почему Айку здесь находится? – прошептала миси.
Кири кивнула, гладя по голове то масру Генри, то масру Мартина.
– Да, миси Джульетта, это долгая история.
Больше она ничего не успела сказать, потому что к ним присоединился Дэни. Он смущенно поглядел на хозяйку Кири:
– Миси Джульетта, если вы… Вы ведь сказали, что вы в долгу перед моим отцом.
– Да, и я отвечаю за свои слова. А что ты имел в виду? – Миси одарила его улыбкой.
– Ну, я бы хотел… Кири и я… Вы разрешите нам…
– Ну конечно, конечно! – Миси просияла. – А когда в следующем году отменят рабство, ваша жизнь станет еще счастливее, я в этом уверена!
Дэни обнял Кири:
– Да, значит, ты сможешь жить у меня!
Кири с благодарностью утонула в его объятиях. Карини у нее на спине издавала тихие звуки.
Юлия, волнуясь, стояла на набережной.
Они вместе с Жаном, Кири, Эрикой, Валерией, Сузанной и Амру пришли в порт, чтобы посмотреть, как Питера привезут на корабль, на котором он покинет страну.
– Ты действительно хочешь на это посмотреть? – спросил Жан.
– Я должна увидеть, как его вывезут из страны, иначе у меня не будет ни минуты покоя.
Последние недели выдались очень тяжелыми. Сразу же по возвращении в город они передали Питера в полицию. На допросах он отчаянно защищался. Сначала он обвинил Юлию в том, что она хотела отобрать у него ребенка, затем утверждал, что она и Жан являются мошенниками, которые вознамерились украсть у него плантацию. Когда полицейские не поверили и этой версии, Питер запаниковал и, пытаясь отвлечь от себя подозрения, стал обвинять Юлию, Кири, Йенка и даже Жана в убийстве Карла.
У Юлии чуть не остановилось сердце, когда полицейский попросил ее высказаться по этому поводу.
– Так кто же все-таки его убил? – озадаченно спросил он Юлию. – Вы, ваша рабыня, ваш любовник?
– Никто, – твердым голосом ответила Юлия. – Это был несчастный случай.
В общей сложности судебные заседания прошли благополучно. Валерия нашла хорошего юриста, который представлял интересы Юлии.
– Спасибо, Валерия, – сказала Юлия. – Я должна вам… деньги…
– Да ладно, Джульетта, ты ничего мне не должна. Если ты будешь хорошо заботиться о Мáртине, а я… Если позже я смогу жить у вас…
Юлия, не сдержавшись, бросилась ей на шею. Эта женщина так много сделала для нее.
– Конечно, Валерия, мы всегда вам рады.
Питера к тому же обвинили рабы с плантации, которые благодаря Эрике и Сузанне довольно уверенно давали показания против своего масры. Юрист посоветовал Юлии не вмешиваться в это, чтобы ее не обвинили в давлении на свидетелей.
На судебный процесс, по мнению Юлии, положительное влияние оказала также начинающаяся эмансипация негритянского населения. Белые правители стали более требовательно относиться к преступлениям против рабов в этой стране, так что по большинству из пунктов Питер был признан виновным. Однако преступления в области медицины должны были рассматриваться в Европе, потому что только там другие врачи могли бы сделать заключение по поводу действий Питера и сделать свою правовую оценку. Юлии все это не очень нравилось. Она предпочла бы знать, что ее зять пожизненно будет сидеть в тюрьме.
– Он туда все равно попадет, хоть тут, хоть в Нидерландах, – сказал ей Жан.
Благодаря тому, что Питер был осужден, Юлия наконец получила плантацию и право опекунства над своим ребенком. Кроме того, она получила также право опекунства над Мартином. У нее стало легче на душе, ведь она сдержит обещание, данное Мартине. Теперь, когда четыре солдата сопроводили Питера на корабль, у Юлии даже подогнулись колени. Неужели это наконец случилось? Неужели она наконец сможет мирно жить в этой стране?
Последний взгляд, брошенный на нее Питером, заставил женщину окаменеть.
Юлия уже на набережной сердечно распрощалась с Валерией, Эрикой и Сузанной.
Эрика приняла решение продолжить работу в лечебнице миссии, а также в созданной ею небольшой организации по оказанию помощи Батавии. Таким образом она могла помогать Райнгарду хотя бы на расстоянии.
Юлия поддержала подругу в этом начинании.
– Может быть, мы сможем оказать вам помощь в виде пожертвований, как только дела на плантации пойдут лучше, – сказала она. – Ты и дети в любое время будете желанными гостями в Розенбурге.
Эрика дружески обняла ее:
– Ах, Джульетта, даже если мы с тобой будем просто поддерживать связь, это уже очень поможет мне.
Вико тоже должен был сразу отправиться на плантацию – в конце концов, Жан предложил ему хорошую должность. Жан между тем проверил финансовое состояние Розенбурга, и действительно оказалось, что содержать второй дом было уже невозможно. Несмотря на то что у них, благодаря золоту Жана, все же был некоторый капитал, они должны будут хозяйничать очень разумно, чтобы плантация вскоре снова могла приносить прибыль.
Сузанна должна будет вместе с Миноу переселиться в городской дом семьи Леевкенов. Это было бы облегчением для Хедама и Фони, учитывая их возраст. Сузанна должна была занять место экономки в городском доме. Помимо этого она имела право обрабатывать огороды и поставлять продукты на рынок.
– Скоро я приеду к вам в гости, – сказала Валерия, когда Юлия прощалась с ней. – А сейчас вам всем нужно позволить себе немного отдохнуть.
Вечером Юлия, Жан, дети, Амру и Кири наконец-то добрались до Розенбурга. Юлия была измучена и испытывала противоречивые чувства. Они охватили ее сразу же после прибытия на плантацию. Здесь произошли ужасные события, но здесь же она пережила и самые прекрасные моменты. Она была рада возвратиться сюда, однако испытывала страх перед будущим.
Жан, казалось, почувствовал ее беспокойство.
– Не волнуйся. Питер исчез лет на пятнадцать, и кто знает, какой приговор он получит в Европе. Не думаю, что мы когда-нибудь о нем услышим! – Он пригубил драм из своего стакана и посмотрел на Юлию с любовью, в то время как солнце медленно садилось за горизонтом.
– Надеюсь на это! – вздохнула Юлия тихо. Она выпила глоток вина и посмотрела на реку. – Все здесь кажется таким мирным.
Жан проследил за ее взглядом:
– Тени прошлого поблекнут, Джульетта. Ты боролась за эту плантацию, а теперь пришло время жить.
Она одарила его благодарным взглядом. Затем Юлия посмотрела на Генри и на Мартина, которые, сидя на циновке перед верандой, играли с черепахой.
– Надеюсь, что эти события не причинили им обоим никакого вреда, – произнесла она.
Жан задумчиво посмотрел на детей, а затем улыбнулся и положил ладонь на руку Юлии:
– Пора наконец появиться в этом доме мужчине, который станет детям достойным примером для подражания. А тебе… Тебе на плантации, в конце концов, нужен хороший бухгалтер.
Словно в подтверждение этих слов в воздухе раздался крик птицы, и в следующее мгновение на перила веранды уселся попугай.
– Нико!
Юлия хотела протянуть руку к попугаю, но в этот момент снова послышалось хлопанье крыльев. На безопасном расстоянии от людей на деревянное ограждение приземлился еще один попугай. Нико тут же перебрался к своему сородичу и начал любовно поправлять ему перья своим клювом.
– Да, теперь все будет хорошо! – довольно сказала Юлия и сжала руку Жана.
Суринам, 1863 г. Парамарибо
Первого июля 1863 года ранним утром, в шесть часов, Кири, как и многие другие рабы, стояла перед дворцом губернатора. Она вместе со своей миси приехала в город специально в честь этого праздничного дня.
Двадцать один пушечный выстрел провозгласил о начале дня, в который на свободу будут отпущены около сорока тысяч рабов.
Едва прозвучал последний выстрел, как на улицах образовались первые праздничные шествия. Все пошли к украшенным церквям, где начинались богослужения. Теперь уже свободные, рабы с этого дня должны были стать также добрыми христианами. За последние недели они не задумываясь последовали призывам к массовым крещениям – все, что угодно, было лучше, чем рабское существование. Кири окрестилась сама и окрестила Карини. Миси Джульетте даже удалось убедить Дэни принять христианскую веру, иначе их с Кири не смогут записать в церковную книгу как мужа и жену – так она сказала. Дэни, недовольно ворча, дал свое согласие, однако во время церемонии крещения держал в руке маленький обиа – амулет, олицетворяющий великого бога лесных негров, Гран Гадо.
