И, прежде чем я успеваю что-то сделать, он хватает меня и целует прямо в губы. Мне хочется сплюнуть.
– А теперь повтори, что не хочешь меня видеть.
– Я не хочу вас видеть, – говорю я сквозь зубы, пытаясь сдержать поднимающуюся во мне ярость.
Он показывает на меня пальцем и отступает под дождь.
– Я так легко не сдаюсь, – говорит он, потом резко поворачивается на каблуках и бегом направляется к своей «Ауди ТТ», которой хвастался тем вечером. Машина начинает двигаться задним ходом, потом разворачивается, на мгновенье осветив меня фарами, и скрывается в ночи.
– Ну, тупой, – брезгливо говорю я, вытирая рот рукавом.
Когда я закрываю дверь, руки мои дрожат, и я напоминаю себе, что в следующий раз надо будет посмотреть в глазок.
Десять минут спустя Майк возвращается с китайской едой. Я раскладываю на тарелки горячую пищу из всех маленьких мисочек и, когда мы садимся, делаю глоток пива.
– Все хорошо? – спрашивает Майк, уплетая за обе щеки. – Ты выглядишь измотанной. Это птичье приключение Арчи так плохо сказалось на тебе?
Я раздумываю, не сказать ли ему просто «да», но потом понимаю, что честность, вероятно, будет лучшей политикой. Приезд напыщенного идиота Льюиса Морана несколько потряс меня. Я и вправду не хотела, чтобы он знал мой домашний адрес, и могла бы воздать Нине по заслугам за то, что она дала его ему. На улице ночью темно, хоть глаз выколи. Мне не нравится мысль о том, что кое-кто может выслеживать меня.
– Пока ты забирал еду, здесь появился мой партнер с последнего свидания,
Майк удивлен, но так и должно быть.
– Здесь?
– Да. Я не давала ему адреса, но моя подруга дала, чтобы он мог прислать розы.
– Подруга?
– Нина. Наверное, она думала, что оказывает мне добрую услугу, а я не успела сказать ей, какой он ужасный.
– Настойчивый парень.
– Да, – признаю я. – Даже чересчур. Странность в том, что в тот день он постоянно говорил о себе, и мое присутствие было ему не так уж важно. Теперь же он, кажется, решил, что я – чудесная неуловимая женщина, которая разыгрывает из себя недотрогу.
Майк смеется, и мое напряжение уменьшается. Я тоже смеюсь.
– Да он совсем чокнутый, – говорит Майк.
– Не могу не согласиться.
– Не давай ему доставать себя, – советует Майк. – И он скоро потеряет интерес. У таких типов всегда так происходит.
Он смотрит поверх тарелки с креветочными крекерами.
– А вот тихие и скромные, те не сдаются.
– Да, верно.
До конца ужина мы хихикаем, как дети, а потом садимся на диван посмотреть «Ангелы и демоны» на DVD. Арчи сворачивается клубочком между нами, а омерзительный Льюис уже давно забыт.
Однако, когда я провожаю Майка и благодарно клюю его в щеку, уже близится полночь, и поэтому я особенно тщательно запираю дверь. Можете считать, что у меня паранойя, но я проверяю и заднюю дверь, причем дважды.
Когда я скольжу под пуховое одеяло и обнимаю Арчи, то, несмотря на все неприятности, мои страхи рассеиваются, и сон приходит ко мне немедленно. Поэтому я испытываю настоящий шок, когда в два часа ночи звонит мобильник. Я беру его и вижу слова «Номер неизвестен».
– Алло, – говорю я осторожно. – Кто это?
Но ответа нет, только нескончаемая тишина. Не говоря ни слова больше, я отсоединяюсь. Через мгновение слышу, как начинает работать мотор, и спальню на мгновение освещает свет фар.
Вскакиваю с кровати и пулей несусь к окну, но не успеваю заметить марку машины, с огромной скоростью проезжающей по переулку. Должно быть, это опять Льюис Моран. Кто еще это может быть? Возвращаюсь под одеяло, радуясь, что дом Майка всего лишь на расстоянии броска камня от моего окна. Если я буду кричать погромче, он меня услышит. А затем вспоминаю, что гораздо лучше просто позвонить ему.
Когда я только переехала сюда и впервые за семь лет начала спать в одиночестве, то по ночам была нервной развалюхой. Не имея привычки быть одной на двуспальной кровати, я металась по ней, запутывалась в одеяле и проводила половину ночи, пихая подушки кулаками. Меня будил любой звук. Лишь через много недель я привыкла к потрескиванию древних деревянных балок, звяканью незнакомых труб и посвистыванию современного центрального отопления. Крик совы на дубе через дорогу пугал меня до дрожи, как и непривычный шелест деревьев. Теперь же все эти звуки кажутся мне уютными и успокаивающими.
Вот только ночные безмолвные звонки по телефону выбивают меня из колеи. Натянув одеяло до шеи, я, в конце концов, засыпаю опять. Но в четыре утра меня снова будит телефон. Я его выключаю, но сон уже ушел, и к тому времени, как в семь звонит будильник, у меня песок в глазах, я раздражена и очень-очень устала. И то, что ночью Арчи стошнило в мою удобную туфлю для работы, отнюдь не улучшает начала моего дня.
В салоне я рассказываю Нине о визите Льюиса-идиота и о ночных телефонных звонках.
– Жуть, – говорит она. – Какой же он придурок!
Я полностью с ней согласна.
– А розы появились?
– Да. И теперь я жалею, что не велела ему засунуть их туда, куда не проникает солнечный свет.
– Я заставлю Джерри сказать Льюису, чтобы он отстал. Я и вправду сожалею об этом, Дженни. Понятия не имела, что он псих.
– У вас с Джерри опять все хорошо?
Нина пожимает плечами.
– Да, вроде того. Знаешь, как бывает.
Но знаю ли я? Мои отношения с Полом не были ужасными, но и прекрасными тоже не были. Они просто были, существовали без особых усилий каждого из нас. Могли ли мы, приложив усилия, превратить их в нечто гораздо лучшее? Бывают времена в моей жизни, когда я задаю себе вопрос: почему я вообще разошлась с Полом? Но затем вспоминаю, что это было не моерешение, и, в отличие от обычных причин для расставания, в моем случае это была женщина старше меня и к тому же разведенная. С ее появлением нашим отношениям пришел конец, поэтому теперь бесполезно пережевывать все снова.
В это утро пришли все клиентки, которым было назначено. Я до самого обеда стригла, укладывала волосы и делала перманент, чувствуя себя сварливой, измученной и – несмотря на то, что у меня появился навязчивый ухажер – совсем нелюбимой.
Обычно я посылаю кого-нибудь из молодых принести мне в обед сэндвич из кафе напротив, но сегодня мне нужен глоток свежего воздуха, чтобы проснуться. Я захожу в комнату персонала и беру сумочку. Обеденный перерыв у меня сегодня всего полчаса, и это будет мой первый настоящий и очень желанный промежуток между клиентками.
– Заказы будут?
На листке бумаги я записываю просьбы, иначе все забуду к тому времени, когда дойду до кафе. Нина хочет еще фруктов. Полная сумка, которую она опустошает каждый день, уже наполовину пуста, из-за чего она явно нервничает. Вот вы, например, не хотели бы, чтобы у вас внезапно кончились фрукты?
– Возьми мне груши, – говорит она. – Но никаких яблок. Может быть, сливы или виноград. – Когда я начинаю нетерпеливо постукивать ногой, она завершает: – Просто возьми, что у них будет.
Выходя из салона, я поднимаю глаза – и вот, прямо во внутреннем дворике, прислонившись к стене, стоит Льюис. Я озираюсь. Неужели, неужели он ждет меня? Прежде чем он успевает меня заметить, я ныряю назад.
– Кристал. – Я маню ее к себе. – Ты можешь получить для меня этот заказ в кафе и заскочить в овощной, чтобы взять фрукты для Нины?
– Да, конечно, – говорит она и исчезает в своем коротеньком топе и шортах. У нее голые ноги, обутые в угги.
Задушив в себе внутреннюю надзирательницу, я воздерживаюсь от вопроса – не хочет ли она накинуть что-нибудь потеплее, поскольку сейчас ноябрь и чертовски холодно.
Вернувшись в комнату персонала, я сажусь рядом с Ниной.
– Быстро ты, – замечает подруга.
– Я не пошла, – говорю я ей. – Угадай, кто околачивается возле салона?
– Ты шутишь, – говорит она в ответ на мой рассказ о том, кого я только что видела.
– Кто-то, может, и шутит, но боюсь, что не я.
– А это точно Льюис?
– Абсолютно.
– Пошли.
Она тянет меня в салон, и мы крадучись заходим за стойку администратора, приседаем и, выглядывая из-за ее края, смотрим во внутренний дворик.
– Это действительно он, – подтверждает Нина, будто у меня была хоть капля сомнения. – Давай я подойду к нему и задам ему взбучку.
– Мы не можем доказать, что он сделал что-то плохое, Нина. Он просто прячется здесь.
– Можно вызвать полицию.
– И что они сделают? – вздыхаю я. – Мне кажется, что телефонные звонки были от него, но, возможно я не права. Вдруг кто-то ошибся номером? Или просто хулиганил?
Видно, что Нину мучает совесть.
– Не следовало мне давать ему твой чертов адрес.
– Урок усвоен, – утешаю я ее.
Мы отступаем в безопасную комнату персонала.
– У Дженни появился преследователь, – объявляет она мальчикам.
– Хотите, мы собьем его с ног и хорошенько вздуем? – предлагает Клинтон.
Честно говоря, Клинтон не смог бы сбить с ног даже Игл Пигла[21].
