– Ты отнял револьвер. Не могла же я путешествовать без всякой защиты!
– Понятно, – буркнул он, отбросив нож. – В таком случае, если ты отказалась от планов мести, что у тебя на уме?
Все шло совсем не так, как надеялась Кит. Ей очень хотелось попросить, чтобы он отодвинулся подальше, но у нее хватило ума промолчать. Не стоит идти на такой риск!
– Почему бы сначала не поужинать? А потом поговорим. В здешних местах еда ценится на вес золота. Не хочешь же ты, чтобы все остыло.
– Ладно, – немного поразмыслив, согласился Кейн. – Но не надейся, что после ужина я обо всем забуду.
Девушка кивнула и почти бегом направилась к кухне.
– Подожди минутку, я накрою на стол.
Кейну следовало бы допросить ее немедленно, но уж очень он был голоден, черт возьми! С самого отъезда из Нью-Йорка ни разу не поел по-человечески!
Он спрятал нож и вернулся в столовую. Тут же появилась Кит с блюдом, которое поставила на стол, и он только сейчас заметил то, чего не удосужился увидеть раньше. Все, от коротко стриженных волос до клетчатой рубашки с оторванной на вороте пуговицей и темно-коричневых штанов, висевших мешком на узких бедрах, было чистым. И физиономия ее сияла чистотой! Ему и в голову не приходило, что ее можно заставить мыться по доброй воле. Только силой. Очевидно, чтобы умаслить его, она пошла на все. Правда, вряд ли ей это удастся. Поверить невозможно, что она проделала такое путешествие в одиночку. Впрочем, почему бы нет? Ей неведомы ни осторожность, ни благоразумие.
– Садитесь, майор. Думаю, что вам понравится.
Кейн был вынужден признать, что кухарка из нее неплохая. Кожица цыпленка золотилась, а от лепешек поднимался аппетитный пар. Даже салат из одуванчиков был на редкость вкусен.
Наевшись, он развалился на стуле.
– Только не говори, что ты сама все приготовила.
– Конечно, сама. Будь здесь Софрония, наверняка помогла бы, но она еще не вернулась.
– Софрония – это кухарка?
– Она еще и заботилась обо мне.
– И делала это не слишком старательно.
Фиалковые глаза угрожающе сузились.
– Не тебе говорить. Я тоже могла бы сказать кое-что о твоем воспитании.
Сытный ужин немного смягчил его, так что на этот раз она не получила достойного отпора.
– Все было великолепно.
Девушка поднялась, чтобы принести стоявшую на буфете бутылку бренди.
– Розмари спрятала ее перед приходом янки. Сегодня, пожалуй, можно и выпить, чтобы отпраздновать твой приезд в «Райзен глори».
– Вполне в духе матушки. Заботиться о спиртном больше, чем о падчерице!
Кейн взял бутылку и стал вытаскивать пробку.
– Откуда «Райзен глори» получила столь необычное название?
– Все случилось вскоре после того, как мой дед построил дом, – начала Кит. – В двери постучался баптистский проповедник и попросил накормить его. Хотя бабушка была благочестивой методисткой, она все же дала ему еды. Они разговорились, и проповедник, услышав, что у плантации еще нет названия, посоветовал именно это, поскольку до Пасхи оставалось всего несколько дней. Так и сделали. Имеется в виду, что Иисус воскрес и возвеличился в прежней славе.
– Ясно, – кивнул он, выуживая кусочек пробки из стакана. – Ну а теперь самое время рассказать мне, что ты тут делаешь.
В желудке у Кит неприятно засосало. Она тянула время, выжидая, пока он сделает глоток. Но ледяные глаза так и сверлили ее.
Кит подошла к открытым дверям, ведущим в заросший сад. Там было тихо и темно. Ночной ветерок доносил сладкий аромат жимолости. Боже, как она любила все это! Деревья, кусты, запахи… Но больше всего поля, покрытые белым снегом хлопка. Скоро, очень скоро все снова так и будет.
Она медленно повернулась к Кейну. Все зависело от следующих минут, и нужно повести игру умно и убедительно.
– Я приехала сделать вам предложение, майор.
– Я вышел в отставку. Почему бы не называть меня просто Бэрон?
– Если для вас это не очень важно, предпочту прежнее обращение.
– Думаю, это не худшее из прозвищ, которыми ты меня награждала, – буркнул он, снова откидываясь на спинку стула. В отличие от истинных джентльменов-южан, строго соблюдавших этикет, он не потрудился надеть к ужину галстук, и ворот рубашки был распахнут. Сама того не сознавая, она вдруг загляделась на его мощную шею. Очевидно, это продолжалось довольно долго, потому что он вопросительно поднял брови. Кит заставила себя отвести глаза.
– Итак, в чем состоит твое предложение?
– Ну… – Она попыталась втянуть в себя воздух. – Твоя часть сделки заключается в том, чтобы сохранить «Райзен глори», пока я не смогу выкупить ее.
– Так я и предполагал.
– Тебе не придется долго мучиться, – поспешила добавить она. – Всего пять лет, пока я не смогу получить бабушкины деньги.
Почему он так внимательно изучает ее?
Кит нерешительно прикусила губу. Предстоит самое трудное…
– Понимаю, что ты чего-то ждешь взамен.
– Разумеется.
Негодяй! Он еще смеет издеваться! Недаром в глазах заплясали веселые огоньки!
– То, что собираюсь предложить я… несколько необычно. Но если хорошенько подумать, ты поймешь, что это вполне справедливо. – Она громко сглотнула и замялась.
– Продолжай.
Девушка крепко зажмурилась, глубоко вздохнула и решилась.
– Я могу стать твоей любовницей.
Кейн поперхнулся.
– Вероятно, я застигла тебя врасплох, – протараторила Кит, – но даже ты должен признать, что я куда более интересная компания, чем эти жалкие пародии на женщин, которых тебе довелось встретить в Нью-Йорке. Посуди сам, я не хихикаю и не хлопаю ресницами. И не могла бы флиртовать, даже если бы хотела, и, уж конечно, от меня не услышишь ни о каких мопсах. Но самое главное: тебе больше не придется беспокоиться о дурацких балах и ужинах, от которых большинство женщин без ума. Вместо этого мы могли бы охотиться, ловить рыбу и скакать по полям. Увидишь, нам будет хорошо вместе.
Кейн согнулся в приступе неудержимого хохота. Кит искренне пожалела о пропавшем ноже.
– Может, объяснишь, что такого смешного я сказала?
Кейну наконец удалось успокоиться. Отставив стакан, он поднялся из-за стола.
– Кит, ты знаешь, почему мужчины заводят любовниц?
– Конечно! Я читала жизнеописание Людовика Пятнадцатого.
Кейн ехидно усмехнулся.
– Мадам де Помпадур, – объяснила девушка. – Она была королевской любовницей. Когда я узнала о ней, у меня и возникла эта идея.
Она не добавила, что мадам де Помпадур считалась также самой могущественной женщиной во Франции. Умная и проницательная, она держала в руках не только короля, но и всю страну. Кит не так честолюбива, но у нее хватит сил справиться с плантацией, если майор согласится сделать ее любовницей. Кроме того, ей было нечего предложить, кроме себя.
Кейн попытался сказать что-то, но осекся, покачал головой и проглотил оставшееся бренди. Вид у него был такой, словно он вот-вот взорвется. Однако он довольно терпеливо объяснил:
– В обязанности любовницы входят не только охота и рыбная ловля. Ты имеешь хоть какое-то понятие, о чем я говорю?
Кит ощутила, как стало жарко щекам. Об этой части сделки она не задумывалась, и в книге об этом ничего не было сказано.
Как любой, кто вырос на плантации, она примерно знала, как размножаются животные, но в подробности не вдавалась, а Софрония решительно отказывалась отвечать на все вопросы подобного рода. Кит подозревала, что не совсем представляет, о чем идет речь, поскольку самые важные детали от нее ускользнули, но знала достаточно, чтобы брезгливо морщиться при мысли о самом процессе. Но тут уж ничего не поделаешь, придется идти до конца. По какой-то причине совокупление очень важно для мужчины, и от женщин требовалось смириться с этим фактом, хотя Кит представить не могла, что миссис Когделл способна позволить преподобному взобраться ей на спину, как это делали жеребцы с кобылами.
– Я знаю, о чем ты говоришь, и готова позволить тебе спариться со мной, – неохотно проворчала девушка, – хотя все это мне ненавистно!
Кейн снова рассмеялся, но тут же помрачнел, словно прикидывая, не стоит ли задать ей очередную трепку. Выхватив из кармана тонкую сигару, он вышел в сад и чиркнул спичкой. Кит последовала за ним. Кейн стоял у старой ржавой скамьи, взор его был устремлен куда-то вдаль. Она долго ждала ответа и, не дождавшись, спросила:
– Ну, что ты об этом думаешь?
– В жизни не слышал подобного вздора.
Огонек сигары бросал неверные отблески на его лицо, и Кит отчего-то стало не по себе. Господи, это ее единственный шанс сохранить «Райзен глори»! Неужели она его упустит? Она должна, должна убедить Кейна!
– Что же тут вздорного?
– Все!
– Может, объяснишь?
– Я твой сводный брат.
– Подумаешь! Какое это имеет значение, кроме чисто формального? До последнего времени ты и не подозревал о моем существовании!
– Кроме того, я все еще твой опекун, поскольку во всей округе так и не смог найти ни одного человека, готового избавить меня от этой обязанности, и, судя по твоему нынешнему поведению, в этом нет ничего удивительного.
