Ознакомительная версия.
– Как она? – прошептала Тора. Она наклонилась к детской кроватке, ожидая увидеть спящую девочку, но вместо этого из колыбели на нее смотрели широко раскрытые карие глаза. Атия скривила личико и начала пронзительно рыдать прежде, чем Тора успела взять ее на руки. – Прости, – сказала она Юзре, прижимая к себе девочку, – я не должна была оставлять ее.
После всех перемен и потрясений Атия настолько привыкла видеть рядом с собой Тору, что ее исчезновение на несколько часов заставило малышку по-настоящему страдать. Не стоило ей принимать приглашение Рашида!
Тора знала, что не должна позволять себе думать таким образом. Нельзя становиться постоянной величиной в жизни девочки, но все же это уже происходило. Она должна была сразу вернуться домой, как и предполагалось изначально. Перевезти Атию в новый дом и вернуться. Если бы только Рашид не придумал этот дурацкий брак!
А теперь чем дольше она здесь остается, тем сильнее Атия привязывается к ней. А значит, когда Тора уедет, девочка снова будет страдать.
Тора прижалась губами к макушке Атии и почувствовала, как горячие слезы закипают в ее глазах. Ее пребывание в Каджаране – палка о двух концах. С одной стороны, это даст Атии чувство безопасности, но с другой стороны, Тора чувствовала, что все сильнее начинает любить этого ребенка.
Она никогда прежде не испытывала подобных чувств ни к одному из своих подопечных. Она никогда не чувствовала такой материнской привязанности, желания защищать и оберегать, давать все самое лучшее, включая свою любовь.
Ночь быстро опустилась на пустыню. Казалось, дневной свет спешит скрыться за горами, чтобы поскорее уступить место темноте. Атия вскоре успокоилась, ее громкие рыдания сменились судорожными вздохами, а потом сон наконец одолел ее. Тора знала, что должна взять на себя роль второго плана в уходе за Атией, но пока что она отпустила Юзру навестить семью и отдохнуть после трудного дня.
Тора поговорит с Рашидом завтра еще об одной няне. Сейчас он занят своим другом, а сама Тора была рада немного расслабиться. Она поужинает у себя в комнате и проверит электронную почту. Она очень обрадовалась, получив письмо от Салли. В теме было написано: «Я тебя люблю!»
После прочтения письма слезы навернулись на ее глаза уже во второй раз за день. Стив был готов к транспортировке в Германию, потому что Салли сообщила врачам, что средства найдены.
Если все пойдет по плану, лечение, которое может спасти его жизнь, начнут уже на следующий день после прибытия. Салли писала, что нет никаких гарантий, но это единственный шанс, который остался у Стива, и, что бы ни случилось дальше, она всегда будет в неоплатном долгу перед Торой.
Тора смахнула ладонью слезы счастья. Какие хорошие новости! Сейчас она была рада сделке, заключенной с Рашидом, несмотря на боль, которую она испытает по возвращении домой. Если лечение поможет, это того стоило.
* * *
– Какая она, твоя сводная сестра? – спросил Золтан, отщипнув виноградинку.
Они сидели на низких диванах в одной из комнат дворца. Двери в сад были распахнуты, и ветер доносил терпкий запах цветущего жасмина.
– Я не знаю, – сказал Рашид. – Просто младенец. – Но вдруг он вспомнил, как Тора за руку привела его к колыбели, чтобы посмотреть на девочку, и почувствовал внезапную гордость. – Хотя она довольно милая.
– М-да, – протянул Золтан. – И это все, что ты можешь сказать? В тебе говорит человек, у которого нет детей. Подожди, пока у тебя появятся свои дети, тогда ты будешь знать все: от первой улыбки до первого зуба.
– Мечтай дальше, – фыркнул он.
Даже если его чувства к девочке потеплели, он не собирается умиляться ей каждую секунду. По крайней мере, не так, как Тора, которая пришла в неописуемый восторг от улыбки Атии.
– Вот тут ты ошибаешься, брат, – сказал Золтан, катая виноград между пальцами. – Эмиру нужен наследник.
Рашид покачал головой. Несмотря на то что сегодня в оазисе его посетило нечто вроде прозрения, он не собирался тут же обзаводиться потомством.
– Дай мне небольшую передышку, Золтан. Не все сразу.
– Ни за что. Тебе придется подыскать себе жену. Ты – последний холостяк из нашей четверки, но это ненадолго. Твои дни беспечного плейбоя сочтены.
Рашид сделал все возможное, чтобы заткнуть Золтана. Это было бы огромной ошибкой, к тому же Золтан все равно не заткнулся бы. Более того, он тут же сообщил бы об этом Бахиру, Кадару и их женам, и Рашида никогда не оставили бы в покое.
Нет, ему нужно решить много серьезных вопросов, прежде чем выпустить кота из мешка. Он не хотел, чтобы они узнали о Торе раньше времени. Они узнают о его женитьбе рано или поздно, но тогда Тора уже будет на полпути домой.
Рашиду вдруг стало зябко, но он сам пока не знал почему.
– Ты так говоришь, будто брак – сплошное веселье, – проворчал Рашид. – Во всяком случае, я позвал тебя не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Давай приступим к работе.
Рашид стоял на террасе, опершись на перила, и смотрел в ночное небо. Внизу тихо журчала вода в фонтане, птицы устроились на ветвях деревьев на ночлег.
В душе Рашида царил хаос, он уже успел забыть, что значит жить в мире с самим собой. Возможно, это из-за решения, которое он принял для себя сегодня, или же это его собственные чувства раздирали его на части.
Долг.
Сомнение.
Страх.
И снова долг.
Он всегда возвращался к чувству долга. Рашид глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Не важно, какое решение он принял сегодня в оазисе, первый разговор с Золтаном не принес ему успокоения. Ему так много предстоит сделать, так многому научиться. Так много сомнений относительно того, как улучшить жизнь страны и народа…
Страх.
Он не привык бояться трудностей.
Он никогда не терпел поражения, но он всегда принимал решения, которые отражались лишь на его собственных желаниях и стремлениях. Он сам выбирал свой путь. Он много работал и часто основывался на догадках, он был успешным бизнесменом, принимая возможные риски, и почти всегда они окупались. Но это всегда был его выбор, и только его. Никогда прежде его не засасывало в бездонную яму, из которой нет выхода.
Долг.
Сомнения.
Страх.
Они крутились в его голове все вместе, пока одно чувство не вышло победителем из этого погрома, как будто оно долго сидело в засаде, а теперь готово было сделать шаг вперед.
Желание.
Мощное и настойчивое, желание нарастало в нем, заполняя каждую клеточку. Он обернулся и посмотрел на двери в ее комнату, в которой все еще горел свет.
Тора.
Их сегодняшний разговор помог ему распутать тугой узел спутанных мыслей в его голове, которым, казалось, не было конца. Она просто выслушала и поняла его. А он отплатил ей холодностью и отчуждением.
Не осознавая толком, что делает, Рашид пошел к свету.
К Торе.
Надо спать. Тора уговаривала себя отложить книгу, но книга была о Каджаране, о его сокровищах и истории, о войнах и Крестовых походах, и она была зачарована книгой. И Тора находилась здесь, в Старом дворце, который видел многое из того, о чем она сейчас читала…
Посмотрев на часы, Тора пообещала себе, что прочитает еще только одну главу.
Она подпрыгнула, услышав тихий стук в застекленную дверь комнаты, отделявшей ее от террасы. Сердце от испуга застучало так громко, что она не сразу услышала еще один деликатный стук. Она соскользнула с кровати и набросила на себя шелковый халат.
– Тора, – услышала она голос Рашида и не знала, что возобладало: тревога или облегчение. – Ты не спишь?
Дверь террасы была открыта, но между ней и Рашидом оставалась тонкая занавеска, как невидимый барьер.
– Что ты хотел?
– Я… Нет, ничего… Я хотел извиниться за то, что оставил тебя, когда приехал Золтан.
– Все в порядке, я понимаю. Вы долго не виделись, хотели наверстать упущенное.
Он кивнул.
– И, – сказал он, словно борясь с собой, – я хотел увидеть тебя.
У Торы перехватило дыхание. Разум подсказывал ей, что это ничего не значит, но ее сердце… Сердце хотело верить его словам.
– Сегодня был прекрасный день, спасибо тебе.
– Я рад. У меня не было случая, чтобы поблагодарить тебя за твои идеи. Завтра я переговорю с Керимом.
Тора вспомнила, что хотела поговорить с Рашидом насчет Атии, потому что боялась слишком сильно к ней привязаться, но это может подождать. Ночной воздух ласкал ее кожу, словно черный бархат, принося с собой мускусный мужской запах.
И Тора вспомнила ту ночь, когда она спала на плече Рашида, вдыхая этот же запах. Ей казалось, что она никогда не сможет насытиться им.
– Что ты чувствуешь, – внезапно спросил он, – когда улыбается ребенок?
Тора моргнула от удивления: Рашид казался ей не тем человеком, который интересуется подобными вещами.
– Как будто обнимаешь солнце. Как будто весь мир озаряется светом и наполняет им тебя.
Ознакомительная версия.
