Ознакомительная версия.
В первый день удалось найти свободный столик в кафе на главной улице. Она провела там несколько часов, делая эскизы, после чего пошла изучать достопримечательности Фаро.
Она с семнадцати лет ездила одна по Австралии, поэтому прогулки в одиночестве не были для нее редкостью. Однако сейчас, когда она бродила по улицам, изучая все до мельчайших деталей, ей вдруг пришло в голову, что делать это вместе с Мэттом было бы намного интереснее.
Остановившись у бара, она нахмурилась. Что за глупости лезут ей в голову? Возможно, он уже много раз гулял по этому городу. Возможно, даже не один.
Она ревнует?
Внутри у нее вдруг все замерло.
Чушь собачья! Если бы она ревновала, это означало бы…
– Сеньорита, не хотите посмотреть наши красивые золотые кольца?
Ход ее мыслей прервала смуглая уличная торговка. Эй-Джей вежливо ей улыбнулась и покачала головой.
Нет. Привязаться к кому-то не входит в ее планы.
На второй день Мэтт сообщил ей, что выполнил всю работу и разрешил Декеру и своей помощнице Карли, которые их сопровождали, отдохнуть до конца недели. Те остались в отеле, а Мэтт и Эй-Джей взяли напрокат автомобиль и отправились на запад страны, в Лагуш. Дорога пролегала вдоль побережья. Из окна машины Эй-Джей любовалась отвесными скалами, голубым океаном и буйной растительностью. Они добрались до Лагуша меньше чем за два часа. К ее удивлению, Мэтт привез ее в маленькую частную гостиницу, а не в шикарный отель.
Их номер на верхнем этаже был небольшим, зато уютным. С его балкона открывались великолепные виды городских крыш и рынка, расположенного на одной из соседних улиц.
Как в дорогом отеле Фаро, так и здесь он забронировал номер с отдельными кроватями. Эй-Джей испытывала облегчение и в то же время была разочарована.
Мэтт взял напрокат мотоцикл, и следующие четыре дня они осматривали окрестности. Они посетили маленькую церковь в горах, муниципальный музей Лагуша, побывали на местном рынке. Вторую половину четвертого дня они провели в тишине на пляже. Эй-Джей рисовала закат, а Мэтт лежал рядом на одеяле.
Когда солнце полностью опустилось за горизонт, она оторвала взгляд от альбома и обнаружила, что Мэтт пристально на нее смотрит. Убрав альбом и карандаши в сумку, Эй-Джей вздохнула:
– Уже совсем стемнело. Нам пора возвращаться.
Кивнув, Мэтт поднялся, отряхнул брюки, затем протянул Эй-Джей руку. Она приняла ее без промедления и почувствовала его тепло.
– Энджел…
Она посмотрела на него:
– А?
Он ничего не ответил, просто продолжил пожирать ее взглядом, пока наконец не отвернулся.
– Нам нужно идти ужинать. Наш рейс рано утром, а мы еще не собрали вещи.
Когда они вернулись в гостиницу, она переоделась в белое платье без бретелек с пуговицами от верха до колен. Его она дополнила бирюзовым кардиганом, который сочетался с цветом ее глаз. Из украшений она надела висячие сережки и неизменный кулон в виде бабочки.
Судя по восхищенному взгляду, которым ее окинул Мэтт, она сделала правильный выбор. Он взял ее за руку, и они пошли в ресторан на углу. Его интерьер с мощенным булыжником полом, крашеными каменными стенами и оливковыми деревьями в огромных глиняных горшках был выдержан в стиле сельской улицы.
Все столики в ресторане были отгорожены друг от друга, что позволяло уединиться. Они заняли самый дальний от входа, окруженный с трех сторон мягким диваном с высокой спинкой.
– Бабочка что-то означает? – неожиданно спросил он.
– Что?
– Твой кулон. – Протянув руку, он прикоснулся к нему. – Ты всегда его носишь. Он имеет для тебя особенное значение?
– Да. Эмили подарила его мне на тридцатилетие. Бабочка означает обновление. Возрождение, – добавила она после небольшой паузы.
– Превращение из гусеницы в бабочку.
Она кивнула.
– Как часто ты возрождалась?
– Несколько раз. Я… – Она осеклась.
– Дай угадаю, – произнес Мэтт, убрав руку. – Твое прошлое – это запретная тема?
Она снова кивнула.
«Расскажи ему».
Под его горящим взглядом ее кожу покалывало, и она отвернулась.
– Когда моя мать забеременела мной, ей было шестнадцать. Ее выгнали из дома. Мы жили на пособие. Один из ее сожителей подсадил ее на алкоголь и наркотики.
Чувствуя, как горят ее щеки, она остановилась. Однако в его глазах было столько неподдельного участия, что заставило ее продолжить.
– Родители должны заботиться о своих детях, а не заставлять их лгать и воровать. Но мы выжили, – добавила она с дрожащей улыбкой. – У Эмили дела идут более чем хорошо. Она всегда верила в любовь и сказки со счастливым концом.
Мэтт поднял бровь:
– А ты не веришь в любовь?
– Разумеется, верю. Но только не в то, что однажды за мной приедет прекрасный принц на белом коне. – Он ничего на это не сказал, и она добавила дерзким тоном: – Я много лет прожила одна. Это сделало меня реалисткой.
Он долго смотрел на нее, словно ожидая, что она скажет что-то еще. Она смело его выдерживала, пока ее не начала охватывать паника.
– Не смотри на меня так.
– Как?
– Как будто тебе меня жаль. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Я не нуждаюсь…
«В тебе», – хотела сказать она, но решила, что это было бы неправильно, и вовремя замолчала.
Мэтт тяжело вздохнул:
– Послушай, Эй-Джей, мне понятна твоя необходимость держать под контролем все стороны твоей жизни. Но закрываться от возможностей неправильно.
Нахмурившись, она откинулась на спинку дивана.
– Почему мы вообще об этом разговариваем?
– Потому что людям свойственно разговаривать.
– Я знала, что это произойдет. Знала, что ты упомянешь о моем прошлом и…
– Что я сделаю? – Выражение его лица было грустным и понимающим. В его взгляде не было жалости. Только сочувствие. Он проникал ей прямо в душу, и она, не в силах это выносить, отвернулась. – Ты не можешь позволять прошлому определять твою дальнейшую жизнь. Ты должна принять волевое решение и двигаться дальше.
– Как сделал ты после гибели своего брата?
Его черты на секунду напряглись.
– Да.
Эй-Джей покраснела и мысленно отругала себя за то, что нанесла ему удар ниже пояса. Она чувствовала, что за его внешним спокойствием прячется боль. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, она придвинулась к нему и поцеловала его в губы. На мгновение Мэтт замер, словно его шокировал ее поступок и он не знал, что делать дальше, затем он ответил на поцелуй.
Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, Мэтт посмотрел на их столик и рассмеялся.
Пока они целовались, официант принес их заказ, налил вина в их бокалы и ушел.
– В этом ресторане отличное обслуживание, – с улыбкой сказала Эй-Джей.
– Согласен, – улыбнулся в ответ Мэтт, приближаясь к ней.
На этот раз инициатива исходила от него. Он накрыл ее губы своими, и она ощутила силу его страсти. Она хотела его не меньше, но, когда его рука легла ей на колено, она тут же отстранилась.
– Мэтт…
– Что?
Его ладонь проскользнула под подол ее платья.
– Мы не можем.
– Почему?
– Мы в общественном месте.
– Да, – ответил он, поглаживая внутреннюю сторону ее бедра.
Эй-Джей встретилась с ним взглядом. Ей безумно хотелось узнать, как далеко он готов зайти.
Когда его ладонь потерлась о ее тонкие трусики, у нее перехватило дыхание.
– Мэтт…
Он медленно, с явной неохотой убрал руку.
– Ты считаешь, что нам не следует этого делать, – сказал он, – но ты этого хочешь, не так ли?
В ответ Эй-Джей застонала и пробормотала что-то нечленораздельное.
– Что? – спросил он.
Она покачала головой:
– Давай поедим.
Мэтт долго смотрел на нее, пока она не отвела взгляд. Затем она отодвинулась от него, взяла свою тарелку и начала есть.
– Хорошо, Энджел. Мы будем есть.
Поужинав, они пошли назад в гостиницу. На этот раз они не держались за руки, и внутри у Эй-Джей все ныло от разочарования, словно кто-то украл у нее часть ее самой.
– Мэтт?
– Да?
Открыв входную дверь, он пропустил ее вперед. Она пошла вверх по узкой лестнице. Он последовал за ней. На верхней площадке она повернулась и посмотрела на него:
– На пляже ты о чем-то хотел меня спросить, но не сделал этого. Что ты хотел узнать?
– Ничего.
Мэтт попытался пройти мимо нее, но она остановила его, схватив за руку:
– Просто скажи. Я хочу знать.
Он вздохнул:
– Я хотел спросить тебя о том вечере, когда мы расстались.
Отпустив его руку, она сделала шаг назад:
– Почему ты хочешь со мной об этом поговорить?
– Сколько времени потребуется, чтобы ты меня простила?
– Я просто… – Что она может на это сказать? – Я не виню тебя.
Это правда. Все это время она винила только себя.
– Правда?
– Да.
Повернувшись, она направилась по короткому коридору к их номеру. Мэтт последовал за ней.
– Почему ты спрашиваешь меня сейчас? Что сделано, то сделано. Разговорами ничего не изменишь.
Ознакомительная версия.
