Ты хороший, Тоби, но я достойна большего. Пожалуйста, не злись,
Карен.
НУЖНА ОТДЕЛЬНАЯ КОМНАТА?Поэт из Финчли, в распоряжении которого
неожиданно оказался целый огромный особняк
в викторианском стиле,
сдаст в аренду четыре помещения.
Кухня и ванная в доме общие.
Арендная плата обсуждается, но в пределах разумного.
Представители художественных профессий —
в приоритете.
Объясните в сопроводительном письме,
почему именно Вы, по Вашему мнению,
должны жить в моем особняке.
Ноябрь 1990
Дорогой Одинокий Поэт!
Меня зовут Руби Льюис, мне шестнадцать, и я певица. На прошлой неделе мама выставила меня из дома, потому что ее страшила-муж постоянно меня колотил – видимо, по ее мнению, виновата в этом была я. Пока что я остановилась у мужчины. Ему тридцать два, и он думает, что мне двадцать. Не то чтобы я его прямо уж сильно люблю, но он живет в Кэмдене, а это крутое место. В любом случае я бы очень хотела жить в Вашем доме, потому что это, должно быть, классный дом, и потому что Вы, должно быть, тоже очень классный, а еще потому, что большая аренда мне не по карману. Но когда-нибудь, когда я стану самой известной в мире певицей, я обязательно куплю Вам «Ламборджини». Пожалуйста, позвольте мне жить в Вашем доме. Вы не пожалеете.
С любовью
Руби
Апрель 2002
Дорогой сэр!
Меня зовут Джоанна Фиш, и я актриса. Мне тридцать один год, и в настоящее время я живу одна в Нью-Кроссе. У меня нет опыта в аренде комнаты, но Ваше объявление бросилось в глаза, потому что на данный момент я нахожусь в интересной и неожиданной фазе жизни – на перепутье. А Ваше объявление – словно неоновая вывеска мотеля на длинном и запутанном шоссе. Я знаю, Вам наверняка уже тысяча писем пришла от потенциальных жильцов, и мне нужно показать, чем же я Вам так интересна и необходима, чтобы из остальных девятисот девяноста девяти Вы отдали предпочтение мне. Так что я очень постараюсь.
Жизнь моя складывается крайне интересно. Я жила за границей и в разных уголках этой страны, в том числе в Лутоне (!) и на острове Мэн. Я сменила множество занятий, от самых престижных до самых нелепых. Так, однажды я целое лето проработала на фабрике, которая выпускала рекламные брелоки в виде насекомых – клеила глазки. А потом целое лето помогала учить роль известной актрисе, страдающей легкой формой амнезии. Не то чтобы я очень общительна, но мне нравится быть в компании других людей, и поэтому меня так привлекает возможность жить в Вашем доме. Я живу одна. В моей квартире слишком хорошая звукоизоляция и не слышны никакие посторонние шумы, так что мне иногда становится одиноко.
В данный момент я готовлюсь к роли в фильме, съемки которого начнутся в конце этого года. Роль небольшая, но одна из главных, и режиссер очень известный. К сожалению, я не имею права рассказывать о фильме, так как все засекречено. Но одно могу сказать точно: регулярной заработной платы у меня не будет до самого начала съемок (хотя, конечно, подрабатывать я буду), поэтому теперь для меня возможность платить арендную плату нерегулярно – как нельзя кстати.
Еще я опрятная, чистоплотная, надежная, вежливая и не курю. Так что с нетерпением жду Вашего ответа.
С уважением
искренне Ваша
Джоанна Элизабет Фиш
Февраль 2004
Уважаемый/ая Господин/Госпожа!
Признаюсь, обычно я не читаю «Private Eye», но тут увидел свежий выпуск в туалете на работе и решил полистать. И мне на глаза попалось Ваше объявление. Я не для себя стараюсь – мы с женой и детьми живем в собственном доме в Эно. А вот у моего друга и коллеги, Кона, с жильем проблемы.
Мы с Коном работаем в «Condé Nast». Он помощник в почтовом отделе, устроился сюда где-то год назад. Кон – хороший парень, не самый общительный, но на него можно положиться – за все время, что работает, он ни дня не пропустил, даже по болезни. Ему лет восемнадцать. Его мамаша сбежала в Турцию, бросив сына на произвол судьбы, и воспитывала Кона бабушка. Когда старушка умерла, внезапно снова объявилась мамаша, наобещала золотые горы, сняла роскошную квартиру, а через пару месяцев свалила снова. Бедный парень не смог себе позволить платить за такие дорогие апартаменты, и где-то неделю назад ему пришлось съехать. Некоторое время он жил у подружки, но и та его выставила. Я не знаю, где бедняга Кон живет сейчас, но трудно не заметить, что выглядит он не больно-то хорошо. К тому же от него пахнет, ну, знаете, как от человека, которому негде помыться. Подозреваю, Кон почти не спит. Он, конечно, ищет варианты в газетах, просматривает объявления, но все предложения ему не по карману, во всяком случае, на этой работе столько он не зарабатывает. Я уже предлагал ему пожить у меня, но Кон слишком гордый, да и к тому же у нас все равно не нашлось бы для него места.
Знаю, в своем объявлении Вы пишете, что предпочтение отдаете представителям творческих профессий, а ремесло Кона далеко от творчества, но он так молод, у него впереди вся жизнь. Которую неосторожным движением так легко можно пустить под откос. Когда я был в его возрасте, я связался с дурной компанией – принимал запрещенные препараты, постоянно ввязывался в драки и всякое такое. Потом мне повезло – я встретил свою будущую жену Крисси, которая и показала мне, что я могу стать лучше. И знаете что? Она спасла меня.
Так, может быть, и Вы сможете спасти Кона?
Искренне надеюсь на Вашу доброту.
С уважением Найджел Кэдуолледер
Сентябрь 2004
Дорогой Тоби!
Я так рада, что встретилась с Вами вчера вечером. И просто хотела еще раз Вас поблагодарить за то, что Вы сделали для моего Кона. Даже и думать страшно, что бы с ним было, не предложи Вы ему комнату. Вы очень хороший.
Я пишу Вам это письмо, потому что оказалась в довольно затруднительном положении. Вдаваться в детали не буду, но скажу, что я вскоре тоже окажусь на улице и без работы, если в ближайшее время не найду жилье. Кон сказал, что с радостью разрешил бы пожить в его комнате, но он считает, что я должна отправить Вам официальное уведомление, ведь Вы любите, чтобы все было как надо – и я с Вами полностью согласна. Вы ведь не будете возражать, если я поживу с Коном какое-то время? Обещаю исправно платить арендную плату. К тому же это всего на пару недель, пока я снова не освоюсь и не найду хорошую работу.
Сейчас, после того что случилось с ним после моего отъезда из страны, Кон нуждается во мне как никогда. Я так виновата перед ним, и мне необходимо загладить свою вину. Если Вы позволите мне провести с ним некоторое время в Вашем прекрасном особняке, я навеки Ваша должница.
С уважением
Мелинда Макналти
Единственным временем, когда Тоби чувствовал себя полноправным хозяином особняка, были ранние утренние часы, когда все еще спали. Тогда невозможна была даже мысль о повернувшемся в замке ключе, звуке шагов на лестнице, голосах, доносящихся из-за стены. Тогда ему казалось, что в этом доме только он один, в пижаме, насыпает в миску муку, просеивая через сито и постукивая по нему кулаком.
Каждое утро Тоби пек хлеб. Этот ритуал достался ему от Карен – когда они еще были вместе, она повторяла эту процедуру каждое утро. И даже в то утро, когда она ушла, едва встав с постели, Тоби тут же машинально начал возиться с ситом, отчаянно пытаясь воссоздать аромат своего неудавшегося брака. Получившийся хлеб он не ел, а просто оставлял на подносе – в качестве угощения для постояльцев.
В эту ночь Тоби почти не сомкнул глаз, так что к его обычному меланхолическому расположению прибавилась еще и неимоверная усталость. Прошли первые три дня нового года, и жизнь постепенно возвращалась в привычную колею. Тоби по-прежнему был заперт в этом огромном особняке, напоминающем фамильный склеп, и его по-прежнему окружали люди, которых он не знал и знать не хотел. Он все еще был женат на женщине, которая сбежала от него, когда ему было двадцать пять. Все его стихи по-прежнему не были опубликованы, а в карманах по-прежнему не было ни гроша.
Наверху, на столе в его комнате, пылилась куча нераспечатанных конвертов со счетами, которые он так и не оплатил. Рядом с кучей счетов высилась стопка писем от издателей и литературных агентов, отказавших ему в публикациях. А еще там было письмо от местного агента по недвижимости, который утверждал, что знает множество людей на той же улице, заинтересованных в доме Тоби, а также приложил список домов, которые якобы недавно продал за баснословные деньги. Тоби был, конечно, благодарен за подобные предложения, но они были для него совершенно неприемлемы: у него сейчас полно жильцов, явно не намеренных съезжать, да и у самого Тоби не было никакого желания заставлять их съехать.
