Возвращаться во дворец и снова общаться с Зейлом ей не хотелось. Она не выдержала бы еще один разговор с ним. Прошлой ночью она была Золушкой на балу и танцевала с королем – а теперь, как и в сказке, она снова стала никем.
Она закрыла чемодан и встала посреди платформы, мечтая о том, чтобы у нее была фея-крестная, которая решила бы все ее проблемы. Но Ханна Смит жила в реальном мире…
Пожилой мужчина, работавший в билетной кассе, вышел из-за прилавка и подошел к Ханне.
– Вам помочь? – спросил он на смеси английского и рагувийского.
– Я хочу найти дешевый отель на пару ночей, пока отец не пришлет мне деньги.
Мужчина указал на здание на другой стороне улицы:
– Вот чистый и недорогой отель. Скажите им, что вас прислал Альфред.
Она улыбнулась:
– Хорошо, спасибо.
Женщина за стойкой регистрации сразу же приняла ее и сама проводила в номер. Когда Ханна сказала, что ей нужен телефон, чтобы позвонить в США, женщина дала ей свой мобильный.
Но Ханне так и не удалось дозвониться до отца. К концу дня она смирилась с тем, что останется в Рагуве еще на день, если не дольше.
В первый день после отъезда Ханны Зейл жаждал мести. Он хотел догнать ее и заставить страдать так же, как страдал он сам.
На второй день он все еще злился и планировал месть, но теперь ему хотелось сделать с ней, с ее телом… что-то приятное. Он ненавидел себя за то, что думал о ней, а еще больше – за то, что желал ее. Она обманула его, разыграла его, и он должен был бы презирать ее.
Но он не мог. Потому что… любил ее.
До нее он любил лишь однажды – шесть лет назад, когда жил в Мадриде. Она была блистательной испанской красавицей, умной и веселой, но, когда погибли его родители, он ушел из футбола, порвал с ней, вернулся в Рагуву и больше никогда не оглядывался назад. Он знал, как не оглядываться на прошлое, как быть суровым и безжалостным. Но когда он думал о Ханне, ему не хотелось быть суровым и безжалостным – и все же он знал, что найдет ее и заставит заплатить за содеянное.
На третий день утром он начал искать информацию о ее местонахождении. К полудню его усилия так и не увенчались успехом, и он обратился к Креку. Оказалось, ему нужно было начинать с Крека, потому что тот уже знал, где искать Ханну.
– В отеле «Дивок», ваше величество, под именем Ханны Смит.
– Откуда вы узнали?
– Ее высочество легко заметить, и слухи о ней быстро распространяются.
– Мне никто ничего не говорил.
– Все знали, что вы несчастливы с ней…
– А знали ли почему?
Крек пожал плечами:
– Влюбленные ссорятся…
– Гости знают, что свадьба отменяется?
– Да, но они надеются, что вы опомнитесь и простите ее.
– Этого не случится.
– Что ж, дело ваше.
– Крек, я знаю, вы слышали, как мы ссорились, а также знаю, что половине людей во дворце известна правда о ней. Она – не Эммелина д’Арси, а американская самозванка.
– Да, ваше величество.
– Крек!
Дворецкий поклонился:
– Вы пойдете искать ее?
– Да.
Зейлу было неприятно ехать в отель в сопровождении охраны, но и один он не мог поехать – существовали определенные правила. Даже у себя на родине он должен был думать о собственной безопасности.
Женщина на стойке регистрации была очень любезна – она сразу же провела Зейла и четырех его охранников на первый этаж, где находилась комната Ханны Смит. Зейл постучал в дверь – раз, потом другой. Наконец Ханна чуть приоткрыла дверь и выглянула наружу – бледная, со спутанными волосами и глубокими тенями под глазами. Шторы в комнате были задернуты, хотя время близилось к полудню.
Она изумленно посмотрела на него:
– Что вы здесь делаете?
– Я не знаю, – мрачно ответил он. – Можно войти? Коридор – не лучшее место для личных разговоров.
Она кивнула.
Пока охранник Зейла ждал в холле, Ханна раздвинула шторы и расправила смятое покрывало на кровати. Зейл оглядел маленькую, скромно обставленную комнату с букетом фиалок на столе.
– Почему вы все еще здесь?
Она вздрогнула от его резкого тона:
– Потому что у меня не хватает денег, чтобы уехать.
– Вы должны были сказать мне.
– И что бы вы сделали? Рассмеялись бы мне в лицо? Или бросили бы меня в тюрьму?
Он пожал плечами:
– Я был зол. И до сих пор злюсь.
Она села на кровати:
– Мой отец отправил мне кредитную карту и паспорт экспресс-почтой – они должны прийти сегодня. Я скоро уеду.
– Если я арестую вас, вы никуда не уедете.
– Так вот почему вы привели сюда столько охранников! Ожидаете, что я буду царапаться и кусаться?
– Похоже, вас не очень-то мучает совесть.
– А что еще я могу сказать, кроме того, что уже сказала? Я уже сто раз извинилась, причем абсолютно искренне…
– Так извинитесь еще раз.
По ее спине пробежали мурашки.
– Мне очень жаль.
– И это самое искреннее ваше извинение?
– Я принесла вам искренние извинения два дня назад, но вам было плевать.
– Ну и что? Я хочу услышать их снова. Хочу, чтобы вы доказали свою искренность.
– Как?
Он окинул ее жарким взглядом с головы до ног:
– Уверен, вы можете что-нибудь придумать.
– Вы вышвырнули меня из дворца, а теперь ждете, что я приглашу вас в свою постель?
– А почему нет?
– Потому что я не хочу спать с вами, – со злостью ответила она. – Вы вели себя отвратительно. Подло и жестоко.
– Согласен. Так как вы собираетесь удовлетворить меня?
– Никак.
– И все же вы это сделаете.
Он подошел совсем близко к ней. Бежать было некуда – за дверью стояло четверо охранников.
– Но зачем? – прошептала Ханна, облизывая губы.
– Потому что я помню, что вы сказали мне ночью после бала. Вы влюбились меня с первого взгляда. Может, вы и это выдумали, как и все остальное?
Она посмотрела ему в глаза, чувствуя его напряжение. Он едва сохранял самообладание.
– Нет, – тихо проговорила она. – Я действительно влюбилась в вас с самого начала. Я понимала, что притворяться Эммелиной нехорошо, но мне так нравилось быть рядом с вами…
– Вам нравилось быть со мной?
Она кивнула:
– Больше, чем с кем-либо еще.
Он запустил руку в ее волосы:
– Мне тоже ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
Ее сердце забилось быстрее.
– Так что же нам теперь делать? – спросил Зейл.
– Ты больше не злишься?
Его рука спустилась вниз, к ямке между ключицами, где неровно бился ее пульс.
– Злюсь, но это не меняет то, что я чувствую.
Она задрожала при его прикосновении, а во рту у нее пересохло.
– И что же ты чувствуешь ко мне?
Его глаза заблестели.
– Любовь.
Она ошеломленно посмотрела на него:
– Ты… любишь… меня?
Он опустил голову, слегка касаясь ее губ своими:
– Да… вот такой я дурак.
Она закрыла глаза:
– Вовсе не дурак. Ведь я так люблю тебя…
– Скажи это еще раз.
Открыв глаза, она увидела желание и надежду в его взгляде.
– Я люблю тебя, Зейл. Больше, чем любила кого-либо другого в своей жизни.
Ханна лежала в объятиях Зейла. За окнами садилось солнце. Оранжево-красные цвета облаков тускнели, и поперек площади легли сиреневые тени. Они провели несколько часов в постели, занимаясь любовью. Теперь в их ласках была нежность и горечь расставания. Зейл должен был жениться на особе королевских кровей. С пятнадцати лет он знал, что женится на принцессе Эммелине.
Но все изменилось в мгновение ока – Эммелина не выйдет за него замуж, а женщина, которую он любит, не принадлежит к королевскому роду. Чувство долга требовало, чтобы он ушел от Ханны. Здравый смысл подсказывал то же самое. И все же Зейл чувствовал, что Ханна так же важна для него, как и Тинни. А от Тинни он не ушел бы никогда.
Но кто займет престол, если он выберет Ханну? Кто сможет управлять страной?
У него были двоюродные братья, но все они теперь жили за границей – в Сиднее, Париже, Сан-Франциско, Лондоне и Буэнос-Айресе. В больших, ярких, интересных городах. Никто из них не мог заменить его. Его старший кузен, Эммануэль, был добрым и образованным человеком, но у него было слабое здоровье. Младший брат Эммануэля, Николас, был весьма обаятелен, но любил тратить деньги и не вылезал из долгов.
Так кто же будет королем Рагувы, если Зейл отречется от престола?
Ханна положила руку на грудь Зейла.
– Не надо, – пробормотала она. – Делать нечего. Мы оба знаем, чем все закончится. Утром я уеду.
– Нет.
– Мне не хочется уезжать, но я не смогу дать тебе наследников.
– Не хочу терять тебя.
– Если я уеду, будет лучше. Лучше расстаться тихо и быстро. Чем дольше я буду оставаться здесь, тем хуже будет.
– Я слишком многое потерял в своей жизни, Ханна. Как я могу потерять еще и тебя?
Ханна долго молчала.
– Не знаю, – наконец произнесла она. – Но это единственный выход. Ты не можешь покинуть свою страну и оставить Тинни.
– Тинни мог бы поехать вместе с нами.
– Но дворец – его единственный дом. Более того, ты король и отвечаешь за свою страну. Такова твоя судьба.
