– Не называй его так, – попросила она, осторожно глотая кофе. – Туалет где?
– О, прямо вон туда. – Махнув в нужном направлении, я засмотрелась на стол с хлебом. Какой же шопинг без пончиков? Хотя я и так сейчас лопну.
Мне не терпелось заняться шопингом. Отсутствие регулярной работы ограничило мои покупательские возможности и требовало разумно распорядиться оставшимися чеками. Перевожу: я намеревалась самым неразумным образом растранжирить остаток на счете. Предстояло закупать подарки на Рождество, но я сказала себе: сейчас у меня важное исследование. Как я должна писать для модных журналов, если сто лет не заходила в универмаги? Нельзя же писать об одежде, которую не видела. И не трогала. И не мерила. И ради которой не превышала свой кредитный лимит.
– Лимузин ждет, – сказала Дженни, когда мы шли по этажу с казино, стараясь выбрать дорогу так, чтобы не встретить Брэда. – Ни за что не поеду в метро в понедельник утром.
– Я, наверное, тоже предпочту лимузин, – согласилась я. – Хотя если выбирать между лимузином с Сэди и автобусом без Сэди, я бы уже сидела в даблдекере.
– Я не понимаю твоей тарабарщины. – Держась за лоб, Дженни забралась в большую черную машину совсем не так элегантно, как вчера вечером. – Но допускаю, что ты права.
Лимузин отъехал плавно и бесшумно, оставив позади высокий белоснежный отель, сверкавший под ярким зимним солнцем. Жаль, что Дженни вырвало в туалете перед самым нашим выходом: это несколько подпортило впечатление.
Стрип по-прежнему был тих и пуст, когда мы проезжали мимо казино. Некоторые выглядели величественно и при дневном свете. Высокий «Винн» внушал уважение, но при виде «Венецианца» у меня захватило дух. Мне не приходилось бывать в Венеции, и, хотя я прекрасно понимала, что это не одно и то же, мне ужасно захотелось попасть внутрь. А еще здесь были огромные рекламные щиты «Призрака оперы»: Боже, с удовольствием сходила бы на мюзикл! Пусть не «Отверженные», но все-таки. Я соображала, получится ли у меня выбраться на утренний спектакль.
Через пару минут мы подъехали к гигантским стеклянным глыбам, растущим из земли. Словно у Супермена настали тяжелые времена, и он впарил Крепость Одиночества девелоперу из Лас-Вегаса, а упомянутый девелопер наполнил крепость всем, что есть хорошего в мире. Я имею в виду магазины. Чудесные, восхитительные бутики.
– Это и есть «Кристалс», – пояснила Дженни, ободряюще похлопывая меня по руке. – Приготовься, сейчас попадешь в твою самую страшную сказку.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, вертя головой с опасностью вывихнуть шейные позвонки, едва мы вошли в торговый комплекс. «Гуччи», «Ланвинь», «Том Форд», «Маруи». – С ума сойти!
– Я приезжала сюда пару раз, пока жила в Лос-Анджелесе. В Вегасе стилист без работы не останется. – «Булгари», «Диор», «Версаче», «Боттега Венета». – Чертов городишко полон участниц реалити-шоу, не умеющих одеваться. А Эрин ведет переговоры с владельцем одного из бутиков, поэтому вообще-то мы здесь по работе.
– Поразительно. – Я прижимала к себе потертую сумку «Марк Джейкобс», закрывая ее жадные глазки от манящих вещей в роскошных витринах. Хорошо хоть, можно не волноваться о кредитном лимите: ни в одном из тех магазинов я не могла себе позволить ни единой вещи. – Даже дотронуться страшно!
– Поэтому у нас есть персональный шоппер. – Дженни взяла меня под руку и провела мимо сумасшедших, невероятных витрин к дверям матового стекла, и вскоре Прекрасные Вещи остались позади.
А перед нами оказался мужчина. Настолько красивый, что я инстинктивно вытерла ладони о задницу, прежде чем сделала шаг в его направлении. Невозможно было поверить, как же он красив, не протерев глаза и не взглянув второй раз. Выше шести футов, широкоплечий, густые русые волосы, стрижка как у Дона Дрейпера и изысканнейший костюм, ради которого, полагаю, он продал свою душу. Красавец внимательно посмотрел на нас и вдруг ожил. Совершенство черт нарушила широкая улыбка, а на костюме появились морщины, когда он распахнул объятия – для Дженни.
– Дженни Лопес! Видел в еженедельнике твою фамилию, но подумал – может, какая другая Лопес? Почему не позвонила, что за фигня?
Этого джентльмена и мою подругу явно объединяло очень тесное знакомство.
– Да все как-то спонтанно получилось. – Высвободившись из объятий, она отступила на несколько шагов, чуть не наступив на мою лежавшую на полу челюсть. Обхватив себя стройными руками, Дженни улыбнулась Бену самым приветливым и неискренним образом.
Интересно.
– Это моя подруга Энджи, – кивнула на меня Дженни. – Нужно познакомить ее с Лас-Вегасом.
– Знаменитая Энджи. – За один шаг красавец оказался рядом со мной. Дженни отскочила и забилась в угол дивана быстрее ошпаренной кошки. Все интереснее и интереснее. – Меня зовут Бен, и, похоже, я ваш стилист на сегодня.
– Здравствуйте, Бен. – Я ответила на его двойной воздушный поцелуй. Нельзя же быть невежливой, верно? – Значит, вы знакомы с Дженни?
– Мы вместе работали, – объяснила подруга, прежде чем Бен успел открыть рот. У красавца непроизвольно взлетели брови, и я поняла, что «работать вместе» только что стало неологизмом среди эвфемизмов выражения «мы переспали без всяких чувств друг к другу по меньшей мере раз».
– А, да, – подтвердил он, взяв меня за плечи. – Позвольте на вас посмотреть.
Я не возражала бы, разглядывай он меня хоть целый день. А если ему надо прикоснуться, еще лучше. Алекс поймет, он бы и сам не устоял, настолько этот Бен был хорош собой. Такая внешность не оставит равнодушным ни одного мужчину. Не представляю натурала, который пройдет мимо такого красавца.
– Значит, вам надо добавить шика? Процесс обещает быть забавным, – сказал Бен. – Пойдемте в примерочную.
Я радостно пошла за ним. Дженни плелась сзади. Я не слишком увлеклась предстоящей перспективой, чтобы не заметить, как она осторожно прошла в дверь, которую Бен держал открытой. Интересно было наблюдать за сексуальным напряжением между двумя красивыми людьми – словно смотришь живое кино. Лишь бы не живое порно, хотя я готова пожертвовать и время, и кредитку, если Бен решит развлечься по-взрослому.
Примерочная была под стать обстановке: огромные кремовые диваны, шампанское на льду, газированные напитки, оливки, сыр – в общем, все. На гигантском телевизоре был включен канал «Е! Энтертейнмент», в углу стоял «макинтош» с открытым фейсбуком, в другом углу – душевая кабинка матового стекла. Здесь явно кто-то проводил немало времени.
– Значит, коротко скажу так: ваши размеры я знаю, вы обе здесь отдыхайте, а я сейчас принесу несколько вариантов. Ты, Лопес, условие знаешь: чтобы у меня не было никаких проблем. – Бен строго посмотрел на нас, и я, со стыдом признаюсь, не удержалась от дурацкого девчоночьего хихиканья. Я закашлялась, покраснела и уставилась в пол.
Выждав пятнадцать секунд после того, как дверь закрылась, я повернулась к Дженни за разъяснениями. Подробными.
– Опережая твои вопросы… – Дженни подняла солнечные очки на лоб и уставилась на меня пылающим взглядом. – Да, у нас было. Но длилось это один день, когда я приезжала сюда на выходные, и на этом все закончилось.
Я поджала губы, пытаясь удержать брови, неудержимо лезшие на лоб.
– Мы даже в фейсбуке не дружим!
Да, она не шутит.
– Дженни, но он же красавец! – Я взяла серебряное коктейльное кольцо и нацепила себе на правую руку.
– И отымел всех девок в Вегасе. Я бы этим не гордилась. И не начинай, договорились?
А я бы гордилась и написала бы это на футболке.
– А откуда он знает мои размеры? – спросила я. – Ему точно не надо меня измерять?
– Размеры знает, потому что отымел всех девок в Вегасе, – повторила Дженни. – Он размер груди на глаз определяет. Профессионал.
– Ладно-ладно, верю – он скотина. – Я плюхнулась на диван рядом с подругой. – К тому же Сигг красивее. И лучше.
– Нет. – Дженни потянулась, как кошка, прогоняя последние следы похмелья. – Вовсе нет. Это все внешнее. Фокусы с дымом и зеркалами.
Я с наслаждением вытянула ноги и отмахнулась от мысли о дыме и зеркальных потолках.
– Стало быть, он хороший стилист, раз мы к нему приехали?
– Хороший, – ответила Дженни. – Но другая девица, которая здесь работает, та еще стерва. А Бен весьма неплох. Так что счастливого Рождества.
– Ты уникум.
– Я знаю.
– Очень мило. – Я стояла на маленьком подиуме посреди зеркальной комнаты, оглядывая себя со всех сторон в очень-очень плотно сидящем черном кожаном платье «Боттега Венета». Теперь я уже жалела о том, что столько съела. – Даже не знаю. Это я?
– Как нельзя более. – Бен провел руками по моему телу. – Это осенне-зимняя две тысячи одиннадцатого года вы. Это вы, помноженная на высокую моду.
Хм. Мне было бы куда комфортнее в образе «всегда восемнадцать» – и если бы он не тянул свои руки куда не надо. Дженни права: Бен какой-то скользкий. Как бы красив ни был мужчина, если у него руки сами тянутся к твоей заднице, это отталкивает.
