Т. И. Каминская - «Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

Вот дивная твердыня!.. Чья она?
Для Плутоса б годилась… Стен высоких
Венец державный – грозные зубцы…

Ба… ба…
О боги! Что за вид ужасный! Образ
Проклятой той, которая меня
И Грецию сгубила…

Пусть бессмертным
Настолько же ты будешь ненавистна,
Насколько ты с Еленой схожа… Будь
Не на чужой земле я, ты б пернатой
Стрелы укусом искупила сладость,
Что Зевсовой подобна дщери ты.

За что же эти громы? Сам-то кто,
Несчастный, ты, и по какому праву
Вина другой проклятья мне стяжала?

Я виноват… я гневу уступил…
Элладе всей Елена ненавистна;
Меня ж за речи извини, жена.

Но кто же ты? Откуда в этот край?

Ахеец я, один из этих горьких.

Проклятиям Елене не дивлюсь;
Но кто ты? Где отчизна? Кто отец?

По имени я – Тевкр; отцом слывет мне
Царь Теламон, а Саламин – отчизной.

А Нил тебе, его поля зачем?

Из отчего предела изгнан я.

Несчастлив ты… Но кто ж тебя изгнал?

Заступник первый – Теламон-отец.

За что? Достойна слез судьба такая!

Аякса-брата смерть меня сгубила.

Но как? Ужели ты его убил?

Он добровольно пал на свой же меч.

Сойдя с ума?.. Здоровый не дерзнет.

Пелея сыном был Ахилл, слыхала?

Он сватался к Елене, говорят.

Убитый, он соратникам оставил
Из-за своих доспехов тяжкий спор.

Но в чем же связь беды Аякса с этим?

Их взял другой, – Аякс не перенес.

И на тебя несчастье это пало?

За то, что с ним я вместе не погиб.

Ты, значит, был под славным Илионом?

И сам себя сгубил с его стеной.

Так Трои нет?.. Сожгли? Испепелили?

Не различить там даже места стен.

Елена, горе! Ты сгубила Трою!

А с ней и нас. Какие реки крови!..

Давно ли пал старинный Илион?

Семь раз с тех пор плоды с дерев снимали.

А долго ли под Троей были вы?

Да, много лун за десять лет сменилось…

А взяли вы… спартанскую жену?

Да, Менелай – за косу золотую…

Ты видел сам бедняжку иль слыхал?

Как на тебя гляжу, ее я видел…

Не боги ли играли вами, гость?

Другую речь начни… об этом будет.

В своей догадке так уверен ты?

Глаза смотрели, да и ум мой зряч.

Что ж? Менелай с женой, поди уж, дома?

Их в Аргосе и на Евроте нет.

О, горе тем, о ком ты нам поведал…

Они пропали без вести – так молвят.

Но разве ж путь лежал ахейцам разный?

Один был путь… Да буря размела.

А на каких водах случилась буря?

Эгейского с полморя мы прошли.

И с той поры его никто не видел?

Никто. Его в Элладе числят мертвым.

О, смерть моя!..
Дочь Фестия жива ль?

Ты говоришь о Леде? Нет, скончалась.

Не слава ли Елены тут виной?

Так говорят. На благородной шее
Она стянула узел роковой.

А Тиндариды живы иль не живы?

И живы и не живы; слух двоится.

Но что ж верней? О, горе мне, о, горе!

Есть слух такой, что звездами они
Сияют нам с небес, богоподобны.

О, сладкие слова! Ну, а другой?

Из-за сестры как будто закололись.
Однако не довольно ль? Оживлять
Стенания – что пользы? Я хотел бы
Здесь вещую увидеть: вот зачем
До царской я твердыни добирался.
Ты пособишь мне, может быть: из уст
Горю узнать царевны Феонои,
Куда крыло направить корабля
От этих мест должны мы, чтобы Кипра
Достичь верней: там Аполлон велел
Нам обитать и город там назвать
По имени родного Саламина.

Тебя научит плаванье само.
А этот край покинь, пока наследник
Державного Протея, наш властитель,
Тебя еще не видел: лов его
Со сворами надежными сманил.
Ему лишь в руки эллин попадется
Немедленно казнит. Из-за чего,
Не спрашивай, пожалуйста: молчаньем
Я связана, и пользы нет в словах.

Ты хорошо, жена, сказала; боги
Пусть воздадут тебе за благо благом!
Хоть видом ты похожа на Елену,
Душа иная у тебя – совсем
Иная. Та пусть сгинет, светлых вод
Еврота не увидев; а тебе
Во всем, жена, успеха я желаю.

Тягостной скорби глубоко осевшие слезы… Какое
Жалкому сердцу открылось ристалище стонов! Какая
Песня вместит вас, – вы, слезы, вы, вопли, вы, муки?

Девы крылатые!
Дети земли, сюда!
Сюда, о сирены, на стон
Песни надгробной, девы,
С флейтой ли Ливии
Иль со свирелью вы
Слезного дара жду
Скорби взамен моей:
Муку за муку мне,
Песню за песню мне
В сладком созвучии!
Пусть Персефона примет от нас
В темном чертоге своем
Жертву рыданий для милых,
Милых усопших.

Воды лазурные
Взоры ласкали мне,
Я же, лежа на нежной траве,
Яркие ризы сушила,
В блеске лучей золотых
Солнца развесив их
По тростникам младым.
Жалобный боли крик
Негу прервал мою:
Стоны – не лиры звук:
Нимфа-наяда так
Стонет в горах, когда Пана насилье
К браку неволит ее…
Стонут за ней и утесы,
Стонут ущелья.