Меня бы устроил один. Ну, может, два.
По крайней мере одна девочка.
Глядя в пространство, представляю себе балетный класс и репетиции танцев. Я могла бы стать «классной мамой» и помогать с костюмами. Однажды я сшила своей кукле пачку. Из нижней юбки своего платья. Помню, как мама на меня накричала: платье было от какого-то крутого дизайнера. Интересно, моя дочка родится с волосами? Брэдли родился лысым, а у меня в детстве волосики были такие жидкие, что бант на них никак не держался. Маме приходилось его скотчем приклеивать.
Рен наверняка родит девочку.
Но ничего страшного. Я – следующая. Времени у меня полно.
Осушаю бокал и сразу же наливаю еще. Я делаю это после каждой семейной встречи, терзая себя подсчетом очков и пытаясь определить, насколько я соответствую ожиданиям родных. Я никогда не выигрываю. Не знаю, с чего я взяла, что сегодня все будет иначе.
Еще один полный бокал, и я перехожу в комнату и сажусь за письменный стол. Захожу на «Фейсбук».
Целых пятнадцать минут не решаюсь…
Сердце стучит чуть быстрей – печатаю в окошке поиска «Шейн Беннет». Искорки волнения покалывают меня изнутри, когда среди списка друзей вижу его фотографию. Он выглядит таким взрослым. Однако повзрослел ли он на самом деле? У Шейна всегда были смелые идеи, но ему не хватало силы воли, чтобы воплотить их в жизнь. Он еле доучился. Честно говоря, я делала за него большую часть домашних заданий.
Отпиваю еще вина и разглядываю фото. Волосы все так же растрепаны, лежат беспорядочными волнами, хотя стрижка стала короче. На подбородке пробивается щетина. Слабый намек на улыбку.
Боже, он все еще великолепен. Это жутко раздражает.
Я разработала коварный план. Размещу на своей странице несколько снимков моего мегакольца, напишу посты о том, как замечательно я счастлива и успешна, а затем, через несколько дней – нужно дать ему достаточно времени все это увидеть, – удалю его из друзей.
Снова.
И навсегда.
Пока-пока!
Сдуваю с лица прядь волос. Тоня, с которой мы знакомы с колледжа, а теперь вместе работаем, узнала, что он мне изменил. Я не хотела ей верить, но когда я спросила об этом Шейна, на его лице появилось отрешенное выражение, не вполне соответствующее словам, и я все поняла. Почувствовала.
Он пытался что-то объяснить, но я не стала слушать. Потом он уехал в Англию работать со своим отцом, а я осталась здесь. Совсем одна. И все было кончено.
Все было кончено с «нами».
Вздыхаю. Все было кончено со мной. Отключаю ноутбук и иду переодеваться.
В голове крутятся дети и Шейн Беннет. Пора заводить семью. Завтра у нас на работе большая презентация. Брэдли велел мне хорошенько выспаться. Но вряд ли сегодня я высплюсь – хорошо или хоть как-нибудь.
Зарываюсь головой в подушку и натягиваю на себя одеяло. Будь здесь Брэдли, мне по крайней мере было бы тепло. Он как моя персональная печка, а у меня мерзнут ноги. Надо было позволить ему остаться, но я сказала, что плохо себя чувствую. Соврала, конечно. На самом деле мне страшно.
В фильме «Из 13 в 30» Дженна, персонаж Дженнифер Гарнер, загадывает на волшебной пыльце, чтобы ей сразу стало тридцать. Она просыпается и видит, что желание исполнилось и в ее жизни есть все, о чем она когда-либо мечтала. Пока не понимает, что за это заплачена слишком высокая цена. Однако она получает второй шанс.
А где мой второй шанс?
Мне почти тридцать, и моя жизнь… какая? Вроде бы такая, какая и должна быть, но все равно недостаточно хороша. Я – недостаточно хороша. Смотрю в потолок, сдерживая слезы. Сегодня должен был быть один из тех особенных моментов, которые помнишь всю жизнь. Долгая трогательная сцена, какие бывают в кино. Когда отец не может поверить, что его маленькая дочка уже выходит замуж, мать роняет счастливые слезы…
Эту «трогательную сцену», похоже, вырезали из фильма, а роль со слезами досталась мне.
Глава 2
Любовь с десятиминутным уведомлением
Сижу в машине на парковке агентства и просматриваю хронику в «Фейсбуке». Шейн меня зафрендил, и теперь я могу просмотреть его страницу. Мама и Рен обновили свои статусы. У Рен: «Ребенок на борту!» – и целая лавина поздравлений и лайков. У мамы: «Говорит Патрисия Шоу: скоро я стану бабушкой!»
О моей помолвке – ни слова. Я, конечно, не объявляла о ней официально, и все же…
Делаю несколько глубоких вдохов, заталкивая поглубже эмоции, готовые вырваться на поверхность, и печатаю: «Рен и Грейсон, поздравляю!» Нужно показать, что я рада за них и являюсь частью их события. Даже если на самом деле я не часть их события, я рада за них.
Отключаю экран, кидаю телефон в сумку и спешу в офис, чтобы готовиться к презентации. Мне предстоит важная встреча с людьми из «Керидж-Хаус», желающими создать модный ресторан, где парочки будут проводить выходные. Ресторан – только часть более крупной компании, и Клайв, наш директор, нацелен получить их контракт целиком.
Если я справлюсь, Клайв обещает мне премию. Дополнительные деньги можно использовать на свадьбу, поскольку Брэдли намерен оплатить бо́льшую ее часть. Он из бедной семьи, и для него очень важно ни от кого не зависеть. Он даже не рассматривал возможность того, чтобы позволить моим родителям помочь, как они это сделали для Грейсона и Рен. Мне нравится в нем эта черта. К сожалению, для свадьбы она означает меньший размах и большую степень экономии.
Мне нужна премия, так что я должна перевоплотиться в женщину, настойчивую как… как Люси Келсон, персонаж Сандры Баллок из фильма «Любовь с уведомлением». Она умная, пробивная и сумела придумать решающий фактор для выбора из двух одинаковых на вид конвертов – попробовать их на вкус. Невероятно умная девушка. Она-то уж точно получила бы премию.
Пока иду, провожу мысленную проверку. Костюм и прическа годятся для образа: юбка-карандаш, белоснежная блузка, выпрямленные волосы. Роль я знаю назубок: представить три варианта концепции для эффективного запуска бренда. Надо сыграть свою роль так, чтобы они ухватились. Я должна быть умной, сдержанной, уверенной в себе.
Вхожу в офис, Клайв стоит возле моего стола. Я занимаю огромную открытую комнату вместе с другими дизайнерами из моей команды.
– Доброе утро, – говорю я, проскальзывая в кресло и включая компьютер.
Клайв разглядывает мой завал из бумаг и неодобрительно поднимает мохнатые брови. Да, беспорядок. Так выглядит рабочий процесс. И нечего брови задирать.
– Доброе утро. Надеялся еще раз посмотреть сегодняшнюю презентацию. – Он нервно постукивает рукой по бедру. – Хотел убедиться, что все учтено.
Клайв одет в черный костюм с белой рубашкой и кирпично-красным галстуком. Галстук – непременный атрибут каждой встречи с клиентом. Говорит, он приносит удачу. Будем надеяться, галстук сработает. Мне нужна эта премия.
– Проекты полностью готовы, – с преувеличенным энтузиазмом рапортую я. – Вчера вечером развесила их в конференц-зале.
Терпеть не могу его привычку просматривать материалы в последнюю минуту. Все равно уже поздно что-либо менять. Босс Люси Келсон никогда не сомневался в ее решениях. Правда, ее босс – Хью Грант. А Клайв больше похож на Говарда, персонажа его брата, только без лысины.
– Через полчаса, – произносит он, бросает взгляд на часы и уходит.
Не знаю почему, но Клайв как-то особенно беспокоится об этой сделке.
Это заставляет меня нервничать.
Захожу в компьютер и открываю «Фейсбук», чтобы посмотреть – вдруг за последние пять минут объявили о моей помолвке. Звучит знакомый сигнал, и выскакивает окошко чата. Наверное, Элли. Опускаю глаза…
И буквально подпрыгиваю на стуле. Это не Элли.
Шейн Беннет: Привет, Кенсингтон!
Он никогда не называл меня ни Кенз, ни Кензи. Всегда только Кенсингтон, и мне нравилось, как мое полное имя звучало в его устах. Замираю, бессмысленно уставившись на его имя и иконку. Прошло столько лет, и все же…
Я буквально чувствую его присутствие.
Чувствую его.
Ладно, дышим. Все в порядке. Просто коротко поздороваюсь и скажу, что мне надо бежать. Выпрямляюсь в кресле, ставлю ноги на пол, решаю быть сдержанной и независимой. С особенной тщательностью, словно сочиняю литературный шедевр, печатаю шесть букв и жму клавишу Enter.
Кензи Шоу: Привет.
Шейн Беннет: Отлично выглядишь.
Отлично выгляжу? Не отвечаю. Тупо пялюсь на его слова. Челюсти сжаты, глаза вытаращены.
Шейн Беннет: Снимки на работе отличные, но мой любимый – тот, что с краской в волосах.
Он просматривал мои альбомы?
Быстро прокручиваю свои фотки и нахожу деловые, все такие профессиональные и идеальные. Брэдли они нравятся, он говорит, я выгляжу на них на миллион баксов. Опускаюсь ниже и нахожу тот, о котором писал Шейн. На нем я сижу перед холстом, с кистью в руке, с краской на лице, а волосы, собранные в два хвостика, забрызганы желтым и голубым.
