Ознакомительная версия.
– Жду объяснений, – сухо заметил он.
Ее улыбка погасла, к его облегчению, а глаза на секунду закрылись.
– Не уверена, что могу это объяснить.
– Что ж, постарайся.
– Знаешь, у тебя есть все основания для ярости. – Она сокрушенно повела плечами. – Не надо было мне так делать. Прости, пожалуйста.
Дан стиснул зубы и постарался проигнорировать, как при этом колыхнулось платье на ее теле.
– Если снимок появится в печати – ты преуспела.
– В чем? – нахмурилась она.
– В поцелуе, – холодно заметил он, усилием воли останавливая тепло, разливавшееся внутри его при воспоминании о прильнувшем к нему ее горячем теле. – Во всем этом спектакле.
У нее отвисла челюсть, а на лице отобразилось несказанное удивление.
– А как ты догадался, что это спектакль? Я сама за минуту или две не знала, что устрою такое.
– Опыт. – Он вскинул брови. – Тебе, наверное, не впервой так?
– Никогда прежде.
Если всего раз, ничего страшного, подумал Дан и постарался отбросить эту мысль, пока она не засела в его голове. Еще свежо было в памяти ощущение собственной глупости, разочарования, опустошения от двуличия его последней подружки.
– Не заработаешь так ни пенса. Глазом моргнуть не успеешь, как мои адвокаты возьмут в оборот тебя и твоего дружка-фотографа.
– Какого дружка-фотографа?
Он осмотрелся в поисках ловкого папарацци, но тот, очевидно, успел сделать ноги, потому что никто из окружающих не проявлял особого интереса ни к ним, ни к поцелую, которым она его только что одарила.
Но это не значит, что фотографа не было здесь пять минут назад.
– Не стоит изображать из себя невинную овечку, если ты на самом деле падшая сексуальная небожительница, – сухо заметил он, стараясь испепелить ее взглядом.
Ее глаза потемнели, щеки порозовели, а губы раздвинулись для легкого вздоха.
– По-твоему, я похожу на падшую сексуальную небожительницу? – словно эхо, отозвалась она, ее голос звучал приглушенно.
Сногсшибательная блондинка с глазами цвета темного жидкого шоколада и умопомрачительными формами – о такой Дан мог только мечтать. К его ужасу, ему ясно представлялось, как она лежит рядом с ним в постели, что ее волосы раскинулись по подушке, когда он навис над ней, извивающейся, и слышит ее прерывистое дыхание и мольбы делать с ней что ему будет угодно.
От реальности этой картины Дан слегка поплыл, и из его головы почти выветрилась необходимость прояснить ситуацию до конца. Почти – но не совсем.
– И с моралью таблоидного журналистишки, вызванивающего своих жертв чужим голосом по телефону, – жестко добавил он. Ему снова захотелось поставить ее на место.
Она скривилась, шагнула назад, смерила его взглядом и пробормотала:
– Боже мой, это уже слишком! Всего лишь легкий поцелуй.
Ну-ну, подумал он, слегка раздосадованный тем, что его всем известное самообладание дает сбой и полагаться на него он не может.
– Поцелуй – и так далее?
– Что «и так далее»?
Она чуть придвинулась и внимательно на него посмотрела, словно озабоченная его видом:
– Слушай, с тобой все в порядке?
Нет, он отнюдь не был уверен, что с ним все в порядке. Уже несколько месяцев в этом сомневался. А возможно, и несколько лет. И объяснялось это предательством, потом другим со стороны женщин, в которых он верил. Наверное, вполне естественно после этого стать немного циником и принимать сверхосторожно любые решения, если они касаются противоположного пола.
Дан растерянно пригладил рукой волосы и глубоко вздохнул, силясь взять себя в руки, потому что, к его смущению, испытывал мелодраматическую слабость после ее поцелуя, что находил для себя непозволительным.
С одной стороны, эта набросившаяся на него женщина смотрела с такой необычной смесью искренности, озабоченности и смущения, что он думал с легкой паникой, какая она, должно быть, хорошая актриса и что сам он никогда бы не смог так убедительно изобразить столь сложный спектр эмоций. Ее открытость тоже казалась непритворной, хотя, исходя из его печального опыта, он не мог считать себя особо проницательным для разоблачения лукавства такого рода.
С другой стороны, если ей всего лишь хотелось заполучить фотографию их поцелуя, то почему сейчас, добившись желаемого, она не пытается ускользнуть, чтобы поскорее найти покупателя на свой товар?
Выходит, она кинулась к нему по какой-то другой причине, запоздало включил он логику. Начал бы соображать и чуть раньше, если бы она не лишила его рассудка. Может, ей нравилось так целовать первых попавшихся мужчин? Или она с первого взгляда почувствовала к нему влечение и не могла себя остановить? А не рехнулась ли она просто?
– Ладно, забудем, – пробурчал он, слегка озаботившись тем, как будет в ближайшем будущем обращаться с женщинами. Ведь, как неожиданно выяснилось, отнюдь не все они способны отказаться от того, что могут заполучить в собственность.
– Не получится, – хмыкнула она. – Кто ты?
– Дан Форрестер. – Он внутренне улыбнулся, потому что его имя многим было хорошо известно.
Но на сей раз все пошло не как обычно. Женщина и бровью не повела, и он слегка растерялся.
– Я не хотела бы выглядеть невоспитанной, – смущенно промолвила она. – Но твое имя, видимо, должно мне что-то сказать?
– А разве нет?
Она тряхнула головой:
– Боюсь, что нет. Меня долго не интересовало ничто, кроме моей работы, поэтому, если ты не мелькал на страницах «Сигнификанса», то, скорее всего, мой радар тебя бы не засек. Извини, – пожала плечами она.
– «Сигнификанса»?
– Это журнал о статистике и базах данных. Захватывающее чтение, если ты этим занимаешься, и скука смертная – если нет.
– А ты – да?
Она кивнула:
– Есть грех. Я – статистик. Возвращаясь к нашим делам… Боюсь, ты мой поцелуй превратно понял.
Да и неудивительно. Он испытал настоящий шок. Хотя сейчас, когда ее взгляд упал на его рот и на мгновение на нем задержался, казалось, он через долю секунды прижмет ее к себе и поцелует так, что превратно понять его будет невозможно.
Дан подавил этот импульс и сунул руки в карманы джинсов, чтобы собраться с мыслями и что-то придумать.
– Так почему же ты ко мне бросилась? – Он был удивлен и ждал ее ответа с куда большим интересом, чем можно было предположить.
Она повернула голову, встретилась с ним взглядом и слегка вздрогнула:
– Ох… Ну-у… Это часть моего плана.
– Какого плана?
– Он созрел пятью минутами раньше. – Она вздохнула. – Все получилось спонтанно. Это все моя поспешность и бестолковость. Сейчас-то ясно, что план был нелепый.
– Но моя персона в нем была задействована?
– Я надеялась.
– Каким образом?
Ее глаза снова потемнели, и он увидел в них тот же панический страх, что и немного раньше.
– Я впуталась в одну историю и нуждалась в твоей помощи.
Внезапно ее голос задрожал, тело напряглось. Дан стоял не двигаясь. Внутренний голос приказывал ему немедленно бежать от нее подальше, потому что он ошибся в своих предположениях, а с женщинами в растрепанных чувствах лучше дела не иметь, как бы они ни были привлекательны, и он все равно не в силах помочь, а если его мнение о происходящем в корне поменяется, ни к чему хорошему это не приведет.
Но хотя его подмывало убраться восвояси от возможной опасности, что-то не давало ему произнести последнее прости и мешало сделать первый шаг в сторону. Он стоял как вкопанный, сам этого побаиваясь, обеспокоенный излучаемым ею непонятным ему отчаянием. Но не могут же, в самом деле, ему быть интересны ее россказни!
– Что за история? – пробурчал он, не в силах выдержать повисшее молчание.
– Видишь ту компанию женщин? – Она улыбнулась и слегка махнула рукой в их сторону.
Он вздрогнул, когда одна из них хохотнула.
– Их ни с кем не спутаешь.
– Знаю.
– Что за тусовка?
– Встреча бывших одноклассниц.
– И это весело? – Он старался зла ни на кого не держать, но ненавидел свои школьные годы.
Она поежилась:
– Настоящая жуть.
– Так что ты здесь делаешь?
– Надеялась решить кое-какие прошлые проблемы.
– Ну и как?
– Да никак.
– Тогда почему просто не ушла?
– Еще один интересный вопрос. – Она вздохнула и прикусила губу. – Иногда надеешься, что будешь поступать благоразумно, не так ли? Будешь придерживаться логики… Но сегодня вечером мой здравый смысл и логика меня оставили.
Дан откашлялся и подумал, что такое могло произойти и с ним.
– Вот невезуха. – Он сказал себе, что лучше ему сохранять спокойствие и даже холодность, если он хочет выпутаться из этой истории, в которой все сильнее увязал.
– Она самая. Непруха. Прежде со мной такого не случалось. – Она нахмурилась. – Знаешь, никогда бы не поцеловала незнакомого человека.
– Рад это слышать. – И одного раза хватит. – Так почему же сегодня?
Она склонила голову и внимательно на него посмотрела, словно раздумывая, стоит ли продолжать. И наконец решилась:
Ознакомительная версия.
