– Я ненавижу людей, которые лезут не в свое дело, – поспешно заявила ее светлость, – но мне кажется, ты имеешь право знать, почему не должна удостаивать лорда Летбриджа своей дружбой.
– Я знаю, Луиза, – неловко пробормотала Горация. – Его репутация…
– Я не о том, любовь моя. Только он, Рул и я знаем, а Рул не станет никому рассказывать об этом, потому что не выдаст меня никогда, да благословит его Господь!
Горация повернулась к свояченице, глядя на нее круглыми от удивления глазами.
– Не в‑выдаст вас, Луиза?
Леди Луиза понизила голос до доверительного шепота и храбро принялась повествовать невестке о том, что случилось безумной весенней порой семь лет назад.
Примерно в то же самое время, как леди Луиза посвящала Горацию в свое прошлое, лорда Летбриджа принимали в доме на улице Хартфорд-стрит. Отклонив предложение привратника проводить его, он поднялся по лестнице в гостиную, выходившую окнами на улицу, где его нетерпеливо поджидала леди Мэссей.
– Итак, дорогая, – сказал он, закрывая за собой дверь, – я польщен, разумеется, но чему обязан столь срочным приглашением в гости?
Леди Мэссей смотрела в окно, но при появлении гостя обернулась к нему:
– Вы получили мое письмо?
Он приподнял брови.
– Каролина, если бы я не получил его, меня бы здесь не было. Я не привык ходить в гости по утрам. – Он поднес к глазу лорнет и критическим взором оглядел ее. – Позвольте заметить, несравненная моя, что сегодня вы сами на себя не похожи. Что случилось?
Она шагнула к нему.
– Роберт, это случилось вчера ночью в Ренела, – выговорила она на одном дыхании.
Пальцы его судорожно сжались на ручке лорнета, а глаза, превратившиеся в узкие щелочки, впились в ее лицо.
– В Ренела, – повторил он. – Итак?
– О, я была там! – ответила она. – Я слышала, как вы разговаривали с этой маленькой дурочкой. Вы вошли в павильон. Что было дальше?
Летбридж выпустил лорнет, который повис на шнурке, достал из кармана табакерку и ловко щелкнул крышкой, открывая ее.
– Позвольте узнать, почему вас это интересует, Каролина? – спросил он.
– Кто-то сказал, что мужчина в ярко-алом домино вошел в самую маленькую игорную комнату. Но я никого там не увидела. Потом я прошла на террасу и увидела, что вы, как я решила поначалу, отрезаете локон новобрачной… О, теперь это не имеет значения! Она выбежала вон, а я вошла внутрь. – Она умолкла и прижала платочек к губам. – Мой бог, это был Рул!
Лорд Летбридж взял щепотку табаку, отряхнул с рукава крошки и поднес ее сначала к одной ноздре, а потом – к другой.
– Должно быть, вы очень расстроились, дорогая! – любезно заметил он. – Я уверен, что вы выдали себя.
Она содрогнулась всем телом.
– Я была уверена, что это вы, и сказала… Не имеет значения, что я сказала. А потом он снял маску. Я едва не лишилась чувств.
Лорд Летбридж защелкнул табакерку и встряхнул свои кружевные манжеты.
– Очень занимательно, Каролина. Надеюсь, это станет для вас хорошим уроком более не вмешиваться в мои дела. Какая жалость, что я вас не видел!
Она зарделась от гнева и направилась к креслу.
– Вечно вы злорадствуете, Роберт. Но вы были в Ренела прошлой ночью, и вы были в ярко-алом домино. Говорю вам, что больше такого маскарадного костюма я ни на ком не видела!
– Верно, другого такого не было, – холодно ответил Летбридж и неприятно улыбнулся. – Какой поучительный вечер провел, должно быть, наш дорогой Рул! А вы дура, Каролина! Что вы ему сказали?
– Это не имеет значения, – резко бросила она. – Быть может, вы одолжили ему свое домино? Это было бы так на вас похоже!
– А вот здесь вы ошибаетесь, – учтиво возразил Летбридж. – Это было бы совсем на меня не похоже. Маскарадный костюм отняли у меня силой.
Губы ее презрительно скривились.
– И вы допустили это? Позволили ему занять ваше место рядом с этой девчонкой? Невероятно!
– В тот момент у меня не было особого выбора, – сказал он. – Меня просто убрали с дороги, причем чрезвычайно изящно. Да, я сказал «убрали», Каролина.
– И вы так спокойно об этом говорите? – осведомилась она.
– Естественно, – ответил он. – Или вы рассчитывали, что я начну рычать и скалить зубы?
Сидя в кресле, леди Мэссей принялась бесцельно перебирать складки своей юбки.
– Итак, вы удовлетворены? Вы более не намерены иметь дел с новобрачной? Все кончено?
– Это для вас, моя дорогая, все кончено, – задумчиво протянул он. – Хотя, к сожалению, я не имел чести присутствовать при вашей встрече с Рулом. Но я могу легко представить себе, как она проходила. Я ведь очень умен и проницателен, как вам известно.
Миледи отказалась от сарказма, который, как выяснилось, на него не действовал, и протянула ему руку.
– Ох, Роберт, неужели вы не видите, как я расстроена?
– Отчего же, вижу, – ответил он. – Мои планы тоже расстроены, но я не позволяю себе впасть из‑за этого в отчаяние.
Она оценивающе взглянула на него. Он был бодр и весел, глаза его улыбались. Да, этот человек – не из тех, кто поддается ненужным эмоциям.
– И что вы намерены предпринять? – спросила она. – Если Рул желает остановить девчонку…
Он щелкнул пальцами:
– Я сказал, что мои планы расстроены. Полагаю, это правда.
– Но вас, похоже, это ничуть не беспокоит, – заметила миледи.
– Всегда можно составить новые, – сказал он. – Но вас это не касается, – любезно добавил барон. – Пожалуй, вам пора смириться с этим. Мне вас жаль, дорогая. Рул наверняка был вам очень полезен. – Несколько мгновений он молча смотрел на нее, и улыбка его стала шире. – Или вы любили его, Каролина? Это было не очень умно с вашей стороны.
Леди Мэссей встала.
– Вы невыносимы, Роберт, – сказала она. – Я должна увидеть его. Я должна заставить его увидеться со мной.
– Бог в помощь, – отозвался Летбридж. – Преследуйте его, если вам так угодно; ему это не понравится. Но вам его не вернуть, бедная вы моя. Я слишком хорошо знаю Рула. Хотите увидеть, как он будет унижен и посрамлен? Обещаю вам это.
Миледи подошла к окну.
– Нет, – равнодушно ответила она.
– Странно! – заметил он. – Уверяю вас, для меня это превратилось в навязчивую идею. – Он остановился рядом с ней. – Сегодня вы не слишком разговорчивы, Каролина. Позвольте вас покинуть. Устройте Рулу сцену, и тогда я вновь навещу вас, а вы расскажете мне, как все было. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Au revoir[75], любовь моя! – умильно произнес он и вышел, напевая себе под нос какой-то развеселый мотивчик.
Он как раз направлялся к себе домой, на Хаф-Мун-стрит, когда из‑за угла показалось ландо миледи Рул и покатило ему навстречу. Горация, которая на сей раз была одна, моментально заметила его и явно заколебалась, не зная, на что решиться. Летбридж сорвал с головы шляпу и застыл, ожидая, пока ландо поравняется с ним.
Его спокойная уверенность в том, что она прикажет кучеру остановиться, пришлась Горации по душе. Она отдала необходимые распоряжения, и ландо замерло подле барона.
Одного взгляда на нее Летбриджу хватило, чтобы понять – она знает о том, что произошло в Ренела. В серых глазах светилась насмешка. В душе у него начал разгораться гнев, но он ничем не выдал своих чувств.
– Увы, вся слава досталась ревнивому мужу! – сказал он.
– Он оказался очень умен, не так ли? – согласилась Горация.
– И воодушевлен! – подхватил Летбридж. – Моя же мокрая участь была незавидной. Прошу вас передать ему мои поздравления. Он застал меня врасплох, пока я считал ворон.
Горация решила, что он воспринял свое поражение очень достойно, и ответила с большей теплотой, чем намеревалась поначалу:
– Мы оба оказались застигнуты врасплох, и, пожалуй, это к лучшему, сэр.
– Это я во всем виноват, – задумчиво протянул он. – Хотя не представляю, как он мог догадаться… Знай я о присутствии Каролины Мэссей, то наверняка вел бы себя осмотрительнее.
Стрела попала в цель, на что он и рассчитывал. Горация резко выпрямилась на сиденье.
– Леди Мэссей?
– О, неужели вы ее не заметили? Нет, наверное, нет. Такое впечатление, что она вместе с Рулом устроила нам западню. Мы должны признать, что они добились блестящего успеха.
– Это н‑неправда! – запинаясь, выговорила Горация.
– Но… – он мастерски оборвал себя на полуслове и поклонился. – Разумеется, нет, мадам!
Она гневно уставилась на него:
– Для чего вы это сказали?
– Тысяча извинений, моя дорогая! Не обращайте на меня внимания! Поверьте, ничего такого не было.
