Ознакомительная версия.
– Бенедикт!
Интересно, знай Элизабет, что он переспал с одной из ее дочерей, улыбалась бы она так тепло и приветливо? Но стоило экономке с девочкой на руках немного приблизиться, как праздное любопытство сменилось ужасом.
– Твой дед не говорил, что ты приедешь…
– А он и не знал.
– Ты останешься на… Ладно, не важно, подержи ее минутку, пожалуйста, – взмолилась Элизабет и, не дожидаясь ответа, всунула ему заплаканную малышку, не оставив выбора, так что Бен замер, держа рыжее извивающееся чудо так, как держал бы готовую взорваться от любого неосторожного движения бомбу, – на вытянутых руках! Да с бомбой ему, пожалуй, было бы даже проще. От нее хотя бы понятно, чего ожидать.
Нет, к детям он относился вполне спокойно и даже понимал, почему многие мечтают обзавестись потомством, просто порой ему становилось любопытно, зачем детей рожают те, у кого нет ни малейшего желания о них заботиться. Зачем это людям вроде его собственной матери, никогда не стремившейся изливать на него материнскую любовь, да и вообще сразу же забывшей о его существовании, потому что на первом месте для нее всегда была лишь карьера. Но, как она неоднократно это подчеркивала, отсутствие чрезмерной опеки сделало его полностью самодостаточным.
А еще Бен открыто признавал, что унаследовал некоторые материнские черты характера или, как считали некоторые, недостатки. Амбициозный и фанатично преданный работе, он никогда не заблуждался относительно собственной натуры и отлично понимал, что в глубине душе он редкостный эгоист, что в сочетании с бритвенно-острым умом и безошибочными инстинктами помогло ему быстро достичь успеха.
Но даже без этих инстинктов он и так четко сознавал, что отец из него получится никудышный. Да и могли ли быть в этом какие-то сомнения? Чтобы стать хорошим родителем, нужно постоянно собой жертвовать и идти на уступки, а он на это в принципе не способен. И его осознанный отказ от детей стал еще одной бесконечной точкой трения с дедом, который свято верил, что продолжение рода должно стоять превыше всего.
– Она заболела? – спросил Бен, пристально разглядывая девочку. Наверное, если не зареванная мордашка, сморщенный носик и раскрасневшиеся щеки, она была бы хорошенькой.
– Нет. Гонялась за кошкой, ударилась головой и немного порезалась. – Разобрав рыжие пряди, Элизабет осмотрела поврежденное место. – Ничего страшного, но кровь все никак не остановится, а Эмми не любит кровь. Но, дорогая, ты же храбрая, верно? Хватит уже плакать.
Храбрая Эмми вновь пронзительно пискнула, и Бен невольно поморщился. Неужели все дети такие громкие? Сам он был единственной родительской ошибкой, так что сравнивать ему было не с кем.
– А я и не знал, что у Лары есть ребенок. – Ему едва удалось перекричать всхлипы Эмми. – Она в гости приехала или насовсем вернулась из Штатов? – спросил он, изображая вежливое любопытство, которого совершенно не чувствовал, хотя и удивился, узнав через полгода о состоявшейся свадьбе.
Бен бы в жизни не догадался, что шумная Лара Грей так рано выскочит замуж, но с другой стороны, что он вообще понимает в таких делах? Ее сестра еще меньше походила на женщину, которая после ночи любви уйдет от спящего мужчины. Даже не попрощавшись.
Но именно так она и поступила.
Проснувшись и обнаружив рядом с собой пустую подушку с одинокой сережкой и едва уловимый аромат духов, ему следовало бы почувствовать облегчение. Но вместо этого он пришел в ярость, которую за все три года так и не сумел до конца усмирить. И стоило ему только взять в руки рыжую девчушку, как в нем вновь пробудилась старая злость.
Неприятно, когда тебя используют. Да и плохие манеры его никогда не привлекали.
Точно, именно из-за плохих манер он и не может забыть ту ночь трехлетней давности. Можно подумать, от записки с благодарностью ему стало бы хоть чуточку легче.
Разумеется, в жизни у него была парочка утренних сцен, которые ему хотелось побыстрее окончить, но когда он тем утром проснулся и потянулся в поисках тепла женского тела, а нашел лишь холодные остывшие простыни, вспыхнувшие злость и ярость почти сумели скрыть первое чувство. Почти, но не до конца. И чувствовал он тогда боль потери от чего-то непередаваемо важного.
Глупо притворяться, что все было не так. Они встретились совершенно не вовремя, но Бен все равно не смог устоять, хотя отлично понимал, что, как только журналисты пронюхают о внезапном окончании столь же внезапной помолвки, его личную жизнь подвергнут тщательному анализу, и если обнаружат, что он сразу же начал новые отношения или, по крайней мере, нашел новую любовницу… Ну не смешно ли, что он тогда так переживал и не хотел впутывать во все это Лили? И после всех этих треволнений, а заодно и лучшего в жизни секса, сумевшая разбудить в нем давно и прочно уснувшие рыцарские инстинкты женщина просто ушла не попрощавшись?
Но жизнь не стоит на месте, и Бен уже давно двинулся дальше.
Правда сперва тщательно обдумал случившееся. Лили была именно тем, что ему тогда было нужно. Но как же он удивился… ведь она всегда была такой милой. Ну и ладно. Так даже лучше. Ясно же, что она полностью сосредоточилась на карьере, а секс – всего лишь отличный способ провести время и отдохнуть. Что в этом такого особенного? Женщины все чаще выбирают такой подход, да и сам он всегда предпочитал встречаться именно с такими.
– У Лары? – Удивленно глянула на него Элизабет, отбрасывая падавшую на глаза светлую прядку. – У Лары еще нет детей. Это дочка Лили.
– Лили вышла замуж? – При всем желании Бен вряд ли бы сумел сказать, что сейчас чувствует.
– Нет. Она мать-одиночка, и я ей очень горжусь. Она вернулась в город и работает по утрам в колледже, а я, когда могу, помогаю.
Бен все еще пытался осмыслить свалившиеся на него новости.
Никакой громкой карьеры, гламура, красных ковровых дорожек и софитов, вместо них… Он пристально посмотрел на успокоившуюся девочку, подозрительно разглядывающую его голубыми глазами.
Пронзительно-голубыми.
Застыв на месте, Бен чувствовал, как где-то глубоко внутри стремительно разрастаются сомнения.
– Наверное, ей непросто приходится.
– Ничего, я всегда готова помочь, да и Лили в малышке души не чает…
– М… Мамочка! – Нижняя губа ребенка снова опасно задрожала. – Хочу к мамочке!
– Хорошо, когда уже в таком возрасте понимаешь, чего хочешь от жизни.
– Точно, – рассмеялась Элизабет. – Наша красавица всегда знает, чего хочет, в отличие от Лили. С той всегда было просто, не то что с Ларой. Не переживай, солнышко, мамочка скоро вернется, пять раз поспишь и она уже дома. Она еще плохо понимает время. – Улыбнувшись, Элизабет заклеила ранку пластырем. – Ну вот и готово.
Все еще держа девочку, Бен старательно думал, но его разум безуспешно бился о кирпичную стену, за которой ничего нельзя было разглядеть. Да и нечего там было разглядывать. С чего это он вдруг решил совершить типичную ошибку и натягивать факты на теорию? Да еще и на совершенно безумную!
Осознав, что все же сумел обойти по краешку ловушку, Бен немного расслабился и усмехнулся.
У него чуть ли не половина знакомых голубоглазые.
Но стоило Бену чуть внимательнее приглядеться к выворачивающемуся из рук ребенку, как он снова напрягся. Ладно глаза, но встречал ли он у кого-нибудь, кроме матери, такую же приметную родинку? Огромным усилием воли он поборол порыв разобрать рыжие пряди, чтобы лучше разглядеть темный полумесяц на виске.
– М… м… мамочка, – настойчиво твердила малышка, а потом поймала конец его шелкового галстука и сунула его в рот.
А кого она все же зовет папочкой?
– Не жуй его, Эмми, подавишься. – Высвободив галстук, Элизабет смущенно улыбнулась. – Извини. С тобой все в порядке?
– Да, просто немного с дедом поссорился. – Почему-то сейчас ему казалось, что это случилось целую вечность назад.
Все затмил один-единственный вопрос. Что, если это все-таки его ребенок?
Бред.
Невозможно.
Бен снова посмотрел Эмми в глаза и поймал на себе серьезный взгляд голубых глаз. Но уже через секунду девочка проказливо улыбнулась и вновь ухватилась за галстук.
– Мое!
Бен судорожно сглотнул.
– Эмми, хватит! Извини, Бен…
Протянув ребенка Элизабет, он невольно вдохнул аромат волос малышки, пока экономка уверенными руками разжимала цепкие детские пальчики.
Так, хватит.
Это не возможно.
– Деду очень тебя не хватает.
– Даже если и так, он отлично это скрывает.
Понимая, что стоит на развилке дорог, способной раз и навсегда изменить его жизнь, Бен лишь головой покачал. Его жизнь. Выбранная им жизнь может раз и навсегда измениться.
Но даже если он никогда и не хотел заводить детей, все же лучше знать, что у него все-таки есть ребенок, чем всю жизнь теряться в догадках.
Расправив плечи, Бен улыбнулся.
– Значит, пока Лили работает, ты присматриваешь за малышкой? – Вот зачем заводить детей, если не собираешься о них заботиться?
Ознакомительная версия.
